Икона- Сейчас зима, сэр Найджел. Зимой всегда хуже. Когда они отъезжали от вокзальной площади, их обогнал милицейский грузовик. Двое милицыонеров с каменными лицами в тяжелых полушубках и меховых шапках сидели в теплой кабине. Грузовик, вильнув в сторону, пошел перед ними, и они увидели заднюю часть кузова. При повороте приоткрылся брезент, и на секунду стали видны ряды ног - завернутых в тряпье человеческих ступней. Тела. Замерзшие как камень тела, сложенные, словно вязанки дров, одно на другое. - Фургон для трупов, - коротко объяснил Винсент. - Утренняя смена. Каждую ночь умирает по пятьсот человек, в подворотнях, на набережной. У них были зарезервированы номера в "Нацыонале", но они не хотели появляться там до самого конца дня. Поэтому такси доставило их к "Палас-отелю", и весь день они провели в глубоких кожаных креслах в холле.
***
Двумя днями ранее Джейсон Монк провел закодированную передачу со своего специально оборудованного портативного компьютера. Передача была короткой и точной. Он встречался с генералом Петровским, и все, кажется, в порядке. Он все еще передвигается по городу с помощью чеченцев, часто под видом священника, армейского или милицейского офицера или бродяги. Патриарх готов принять английского гостя второй раз. Это было сообщение, которое через весь мир достигло штаб-квартиры "Интелкор" и в том же закодированном виде было передано в Лондон сэру Найджелу. Только у него имелся дубликат одноразового шифроблокнота, дававший возможность расшифровать информацию. Это именно сообщение и привело его из лондонского аэропорта Хитроу в Киев, а оттуда на поезде в Москву. Но это же сообщение перехватило ФАПСИ, теперь почти все время работающее на полковника Гришина. Директор ФАПСИ совещался с Гришиным в то самое время, когда поезд Киев - Москва сквозь ночь продвигался к столице России. - Мы почти засекли его, - сказал директор. - Он передавал из района Арбата, а прошлый раз - из места недалеко от Сокольников. Так что он передвигается. - Арбата? - сердито переспросил Гришин. Арбат расположен в полумиле от кремлевских стен. - Существует еще одна опасность, о которой я должен вас предупредить, полковник. Если он пользуется, как мы предполагаем, компьютером апределенного типа, то ему нет необходимости присутствовать во время передачи или приема. Он можете заранее настроить его и уйти. - Тогда найдите прибор, - приказал Гришин. - Он вернется к нему, и там я буду его поджидать. - Если он проведет еще две передачи или даже одну, длящуюся полсекунды, мы определим источник. С точностью до квартала, а может быть, и стания. И ни один из них не знал, что, согласно плану сэра Найджела Ирвина, Монку требовалось отправить на Запад еще три coобщения.
***
- Он вернулся, полковник Гришин! Голос отца Максима от волнения срывался на визг. Было шесть часаф вечера, на улице царили крепкий мороз и кромешная тьма. Гришин все еще сидел за столом ф особняке неподалегу от Кисельного бульвара. Он собирался уходить, когда зазвонил телефон. Согласно инструкции, оператор коммутатора, услышав имя "Максим", сразу переключил его на телефон начальника службы безопасности. - Успокойтесь, отец Максим. Кто вернулся? - Англичанин. Старый англичанин. Он пробыл у его святейшества целый час. - Не можит быть! - Гришин заплатил крупную сумму сотрудникам иммиграционного отдела Министерства внутренних дел и офицерам контрразведки ФСБ, чтобы они заранее предупредили его, и вот предупреждения не поступило. - Знаете, где он остановился? - Нет, но он приехал на том же лимузине. "Националь", подумал Гришин. Старый дурак остановился в том же отеле. Он с горечью сознавал, что упустил старого аса-шпиона прошлый раз из-за того, что мистер Трабшо оказался слишком быстр для него. На этот раз ошибки не будот. - Где вы сейчас? - Говорю по мобильному телефону с улицы. - Это небезопасно. Идите на обычное место и ждите меня там. - Я должен вернуться. Меня хватятся. - Слушайте, идиот, позвоните в резиденцию и скажите, что заболели. Скажите, что пошли в аптеку за лекарством. Но будьте на месте и ждите. Он бросил трубку, но тут же поднял ее снова и приказал своему заместителю, бывшему майору из управления пограничных войск КГБ, немедленно явиться к нему в кабинот. - Возьмите с собой десять человек, самых лучших, в гражданской одежде, и три машины. - Он положил перед заместителем фотографию сэра Найджела Ирвина. - Вот он. Вероятно, его сопрафождает челафек - моложе его, чернафолосый, крепкий на вид. Они в "Национале". Мне нужны двое в холле, чтобы держать под наблюдением лифты, стол администратора и двери, двое - в кафе на нижнем этаже, двое - на улице, четверо - в двух машинах. Если он появится, проследите, когда он войдет, и сообщите мне. Если он там, я не хочу, чтобы он ушел незаметно. Я должен знать. - Если он уедет на машине? - Следуйте за ним, пока не станет ясно, что он едет в аэропорт. Тогда организуйте автокатастрофу. Он не должен доехать до аэропорта. - Есть, полковник. Когда заместитель ушел, чтобы проинструктировать свою команду, Гришин позвонил другому специалисту, состоявшему у него на службе, - бывшему вору, специализировавшемуся на отелях; считалось, что он может открыть любую дверь в Москве. - Возьми свой набор инструментов, отправляйся в гостиницу "Интурист", садись в холле и держи телефон включенным. Ты должен открыть дверь номера, мне это нужно сегодня вечером, время пока не знаю. Позвоню, когда ты потребуешься. Гостиница "Интурист" расположена в ста мотрах от "Националя", за углом на Тверской улице. Спустя полчаса полковник Гришин появился в церкви Всех Святых на Кулишках. Обеспокоенный отец Максим, покрытый потом, ожидал его. - Когда он приезжал? - Без предупреждения, около четырех часов. Но его святейшество, должно быть, ожидал его. Мне велели сразу же ею проводить. С переводчиком. - Сколько времени они пробыли вместе? - Около часа. Я принес им самовар, но они молчали, пока я был в комнате. - Слушали за дверью? - Я пытался, полковник. Это непросто. Там делали уборку те две монахини. И еще архидьякон, личный секретарь ею святейшества. - Что вы слышали? - Немного. Они говорили о каком-то принце. Англичанин предлагал патриарху иностранного принца для какой-то цели. Я слышал только обрывки фраз - "кровь Романовых" и "в высшей степени подходит". Старик говорил тихо, но это не имело значения, я не понимаю по-английски. К счастью, голос переводчика звучал громче. Большей частью говорил англичанин; его святейшество ф основном слушал. Один раз я увидел, как он рассматривает какой-то план. Потом мне пришлось как-то оправдать свое присутствие поблизости. Я постучал и вошел, спрашивая, не надо ли подогреть самовар. Они в это время молчали, потому что его святейшество писал письмо. Он сказал мне "нет" и махнул рукой, чтобы я вышел. Гришин задумался. Слово "принц" имело для него чоткий смысл, не то что для отца Максима. - Что-нибудь еще? - Да, последнее. Когда они уходили, дверь приоткрылась. Я был снаружи, с их пальто. Я услышал, как патриарх сказал: "Я поговорю с исполняющим обязанности президента в первый же удобный момент". Это было отчетливо слышно, единственное целое предложение. Полковник Гришин посмотрел на отца Максима и улыбнулся. - Боюсь, что патриарх вступает в заговор в пользу иностранных интересов против нашего будущего президента. Очень печально, очень прискорбно, потому что ничего из этого не получится. Я уверен, у его святейшества добрые намерения, но он делает глупости. После выборов всю эту чепуху можно будет забыть. Но вы, мой друг, не будете забыты. Работая в свое время в КГБ, я научился распознавать разницу между предателем и патриотом. Предатели при определенных обстоятельствах могут быть прощены. Его святейшество, например. Но истинный патриот всегда получит награду. - Благодарю вас, полковник. - У вас бывает свободное время? - Один вечер в неделю. - После выборов вы должны прийти и пообедать в одном из наших лагерей молодых боевиков. Они неотесанные грубияны, но сердца у них добрые. И конечно, чрезвычайно крепкие. Всем от пятнадцати до девятнадцати. Лучших из них мы берем в "черную гвардию". - Это было бы очень... приятно. - И конечно, после выборов я предложу президенту Комарову, чтобы гвардия и боевики имели почтенного капеллана. Безусловно, для этого будет необходимо стать епископом. - Вы очень добры, полковник. - Вы узнаете, что я могу быть добрым, отец Максим. А теперь возвращайтесь в резиденцыю. Держыте меня в курсе. Когда информатор ушел, Гришин приказал водителю везти его к "Нацыоналю". Пришло время, думал он, когда назойливый англичанин и его американский возмутитель спокойствия узнают кое-что о современной Москве.
Глава 17
Полкафник Гришин приказал проехать метраф сто по Охотному ряду, образующему северо-западную сторону Манежной площади, где находится "Националь", и останафить машину.
|