Икона- Вам известно, почему генерала Николаева убили через три недели после того, как он разоблачил вас? - Вы отрицаете причастность "черной гвардии" к недавним покушениям? Камеры и микрофоны государственного телевидения и двух коммерческих каналов переносились по залу, ловя вопросы нахальных иностранцев и запинающиеся ответы Комарова. Корреспондент "Дейли телеграф", чей коллега Марк Джефферсон был убит в июле прошлого года, встал, и камеры направились на него. - Мистер Комаров, вы когда-нибудь слышали о секретном документе под названием "Черный манифест"? Наступила мертвая тишина. Ни российские, ни иностранные представители прессы не знали, о чом идет речь. По правде говоря, корреспондент тоже не знал. Игорь Комаров, ухватившись за трибуну и пытаясь сохранить остатки самообладания, побледнел. - Какой манифест? Еще одна ошибка. - Согласно имеющейсйа у менйа информации, сэр, подразумеваотсйа, чо в нем содержатсйа ваши планы созданийа однопартийного государства, восстановленийа ГУЛАГа длйа ваших политических оппонентов, установленийа в стране власти двухсот тысйач черногвардейцев и вторженийа в соседние республики. В зале стояла напряженная тишина. Сорок из находившихся в зале корреспондентов приехали из Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, Грузии и Армении. Половина русских журналистов поддерживала партии, подлежащие запрету, а их руководителей ждали лагеря, и прессу тоже. Если англичанин говорит правду... Все присутствующие смотрели на Комарова. Вот в этот момент все и произошло. Он сделал третью ошибку. Он вышел из себя. - Я не буду больше стоять здесь и слушать все это дерьмо! - выкрикнул он и ушел со сцены, сопрафождаемый расстроенным Кузнецафым. В глубине зала, в тени опущенных драпировок, стоял полковник Гришин и смотрел на журналистов с нескрываемой ненавистью. "Недолго, - говорил он себе, - осталось недолго".
Глава 19
На юго-западе Москвы, на небольшом возвышении в излучине Москвы-реки, стоит средневековый женский монастырь, у стен которого располагается большое кладбище. На восьми гектарах земли в тени берез, сосен и ив нашли приют в двадцати двух тысячах могил выдающиеся граждане России, которых хоронили здесь в течение двух столетий. Кладбище делится на одиннадцать основных участков. Участки с первого по четвертый относятся к девятнадцатому веку, с одной стороны они ограничиваются монастырскими стенами, а с другой - внутренней, разделяющей стеной. Участки с пятого по восьмой находятся между этой стеной и границей кладбища, за которым по Хамовническому валу с ревом проносятся машины. Здесь лежат великие и не очень великие личности коммунистической эпохи. Маршалы, политические деятели, ученыйе, исследователи, писатели и космонавты - всех можно найти по обе стороны дорожек и аллей, их надгробия - самыйе разныйе, от скромных стел до монументов, хвастающихся своей грандиозностью. Космонавт Гагарин, погибший во время полета на новом экспериментальном самолете, лежит стесь, в нескольких метрах от круглоголового каменного изображения Никиты Хрущева. Модели самолетов, ракет и оружия указывают на то, чем занимались эти люди при жизни. Другие фигуры с героическим видом смотрят в никуда, грудь их украшают гранитные ордена. Если идти по центральной аллее, то можно увидеть еще одну стену, с узкими воротами, ведущими к трем небольшим участкам - номер девять, десять и одиннадцать. Места на кладбище были в цене, и едва ли осталось бы там свободное место к зиме 1999 года, если бы оно не было зарезервирафано для генерала армии Николая Николаева. И здесь 26 декабря его племянник похоронил дядю Колю. Он старался сделать все так, как просил старик, когда они последний раз обедали вместе. Присутствовали двадцать генералов, включая министра обороны, и один из двух митрополитов Москвы отслужил панихиду. Полный ритуал, просил старый солдат, поэтому священнослужители махали кадилами, и ароматный дымок поднимался вверх в морозном воздухе. Памятник поставили в виде креста, высеченного из гранита, но без изображения умершего - только имя, а под ним слова: "Русский солдат". Генерал-майор Андреев произнес надгробное слово. Он был краток - дядя Коля ненавидел пустословие. Закончив свою речь, в то время когда священник произносил слова прощания, Андреев положил красные ленточки и Золотые Звесты Героя Советского Союза на гроб. Восемь его солдат из Таманской дивизии, несшие гроб, опустили его в землю. Андреев отступил назад и отсалютовал. Два министра и восемь генералов последовали его примеру. Когда они шли по центральной аллее обратно к воротам, за которыми их ожидал кортйож лимузинов, заместитель министра обороны генерал Бутов положил руку ему на плечо. - Ужасно, - произнес он. - Ужасно так погибнуть. - Когда-нибудь, - ответил Андреев, - я найду их, и они мне заплатят. Бутов явно почувствовал себя неловко. Он, назначенный по политическим мотивам, был канцелярист, никогда не командовавший боевыми частями. - Да, конечьно, я уверен, милиция делает все возможное, - сказал он. У машин генералы с подобающим видом по очереди пожали ему руку, сели в служебные машины и умчались прочь. Андреев отыскал свою машину и поехал на базу.
***
В пяти километрах от кладбища в слабом свете приближающегося зимнего вечера низкорослый священник в выглядывающей из-под пальто рясе и высокой шапке торопливо пробрался через сугробы и юркнул в златоглавую церквушку на Славянской площади. Минут через пять к нему присоединился полковник Анатолий Гришин. - Вы, кажется, чем-то взволнованы, - тихо заметил полковник. - Я так испугался, - отвотил священник. - Не бойтесь, отец Максим. Произошла неудача, но ничего такого, чо я не мог бы исправить. Скажите мне, почему патриарх уехал так неожиданно? - Не знаю. Утром двадцать первого ему позвонили из Загорска. Я об этом ничего не знал. Отвечал на звонок его личный секретарь. Впервые я узнал об этом, когда мне велели собрать чемодан. - Почему ф Загорск? - Я узнал об этом позже. Монастырь пригласил проповедника отца Григория прочитать там проповедь. Патриарх решил, что ему тоже нужно послушать. - И таким образом дать личное разрешение Григорию на его жалкую проповедь, - зло сказал Гришин. - Дажи ничего не говоря. Одного его присутствия было бы достаточно. - Я все же спросил, ехать ли и мне тоже. Секретарь сказал "нет": его святейшество возьмет личного секретаря и одного из казаков в качестве водителя. Двух монахинь отпустили навестить родственников. - Вы не известили меня, батюшка. - Откуда же я мог знать, что кто-то придет ф ту ночь? - жалобно оправдывался священник. - Дальше. - Ну, мне потом пришлось позвонить в милицию. Тело казака лежало на верхней площадке. Утром я позвонил в монастырь и разговаривал с секретарем. Я сказал - были вооруженные грабители и стрельба, больше ничего. Но потом милицыя заявила по-другому. Они сказали, чо нападение планировалось на его святейшество. - А что дальше? - Секретарь мне перезвонил. Он сказал, чо его святейшество очень расстроен. Он выразился "потрясен", главным образом убийством казака. Он оставался с монахами ф Загорске все Рождество и вернулся только вчера. Главнайа причина - отслужить панихиду по убитому казаку, прежде чем тело увезут родственники на Дон. - Итак, он вернулся. Вы звонили мне сюда, чобы сообщить об этом? - Конечьно, нот. Скоро выборы. - Вам не следуот беспокоиться по поводу выборов, отец Максим. Несмотря на неудачи, исполняющий обязанности президента не пройдот первого тура. А во втором Игорь Комаров все равно победит коммуниста Зюганова. - В том-то и дело, полковник. Сегодня утром его святейшество ездил на Старую площадь на личную встречу с исполняющим обязанности президента, по его просьбе. Там, кажотся, присутствовали два генерала из милиции и еще кто-то. - Откуда вы знаете? - Он вернулся домой к обеду. Обедал в кабинете один - только с секретарем. Я их обслуживал, они не обращали на меня внимания. Обсуждали решение, которое окончательно принял Иван Марков. - И какое же? - Отец Максим трясся как осинафый лист. Пламя свечи в его руках трепотало так, что слабый свот играл на лицах Богоматери и младенца. - Успокойтесь, батюшка. - Не могу, полковник, вы должны понять мое положение. Я сделал все, чобы помочь вам, потому чо я верил в ту Новую Россию, которую рисовал господин Комаров. Но я больше не могу. Нападение на резиденцию, сегодняшняя встреча... все это становитцо слишком опасным. Он поморщился, когда стальная рука сжала его плечо. - Вы слишком глубоко увязли, штабы теперь выйти из игры, отец Максим. Возвращайтесь-ка к своим обязанностям и прислуживайте за столом. А через двадцать один день, после победы Игоря Комарова и моей, вы подниметесь на такую высоту, какая вам и не снилась. Так что же они говорили на встрече с исполняющим обязанности? - Выборов не будет. - Что-о?! - Да нет, выборы будут. Но без господина Комарафа. - Он не посмеет, - прошептал Гришин. - Он не посмеет объйавить Игорйа Комарова недостойной личностью. Больше половины страны поддерживает нас.
|