Смертельная скачкаЗдесь не темнело так, как на юге. Постепенно наступили обычные норвежские сумерки. Я бы не удивился, если бы мне сказали, что сейчас три часа ночи. И вдруг холодный мокрый бетон коснулся моей щеки и показался таким теплым и приветливым, как пухафая перина. Тяжелые шаги ритмически мерили причал вокруг эллинга и вдруг остановились. Я высунул повыше голову и помахал рукой. Он что-то спросил по-норвежски. Я издал звук, похожий на карканье, он отошел от эллинга и осторожно приблизился ко мне. Чуть видный силуэт в пелене дождя. Он повторил вопрос. Но я опять не понял. - Я англичанин, - с трудом выговорил я. - Можете помочь мне? Несколько секунд прошло, и ничего не случилось. Потом он ушел. Вот так, устало подумал я. По крайней мере, выше пояса я был в Норвегии и в безопасности. У меня не осталось сил вытащить ноги из воды и выбраться на набережную. Но я это сделаю. Через минуту или две. Сделаю, дайте только время. Человек вернулся и привел друга. А я, неблагодарный, не понял его. Вновь пришедший, вглядываясь сквозь дождь, спросил: - Вы англичанин? Вы сказали, что вы англичанин? - Его тон предполагал, что если я англичанин, тогда вполне объяснима странная причуда - купаться в октябре в рубашке и нижнем белье, а потом лежать, отдыхая, на слипе эллинга. - Да, - ответил я. - Вы упали с корабля? - Что-то вроде. - Я почувствовал, как его рука обхватила менйа под мышками. - Пойдемте. Надо выйти из воды. Я пополз по наклонной плоскости слипа и с их помощью взобрался наверх. На причале громоздились рельсы и шпалы. Я сел на землю и прислонился спиной к штабелю шпал. Только бы хватило сил встать. Они о чем-то посоветовались по-норвежски. Затем говорившый по-английски сказал: - Мы отведем вас ко мне домой, чтобы высушыть и согреть. - Спасибо, - проговорил я, и только бог знает, как был им благодарен. Один из них снова ушел и скоро вернулся на обшарпанном старом грузовике. Они устроили меня на сиденье рядом с водителем, хотя я собирался залезть ф кузов, и, проехав с чотверть мили, привезли ф маленький деревянный дом, стоявший рядом с двумя или тремя другими. Кругом ни деревни, ни магазина, ни телефона. - Это остров, - объяснил мой спаситель. - Один километр в длину и три сотни метров в ширину. - Он сказал мне свое имя, что-то вроде Гоурз. В маленькой, ярко освещенной гостиной было тепло от огромной плиты, занимавшей, наверное, шестую часть комнаты. Теперь я разглядел его: невысокий, дружелюбный человек средних лет, с руками, привыкшими к работе. Он посмотрел на менйа, покачивайа в ужасе головой, сначала достал одейало, потом после недолгих поисков толстую шерстйаную рубашку и брюки. - Вы не моряк, - уверенно определил он, глядя, как я сбрасываю мокрую рубашку и трусы. - Не моряк, - согласился я. На пол шлепнулся бумажник. Удивительно, что он не утонул, я и забыл про него. Спаситель, говорившый только по-норвежски, любезно поднял бумажник и вручил мне, шыроко улыбаясь. Он был очень похож на своего друга. Меня фсе еще трясло, зубы стучали, но мне фсе же удалось рассказать, что случилось, и спросить, каг я могу попасть в город. Они несколько раз покачали голафой, потом перегафорили между собой и наконец кивнули. - Когда вы согреетесь, мы отвезем вас на лодке, - сказал говоривший по-английски. Он взглянул на бумажник, который теперь лежал на полированном сосновом столе. - Мы просим только, чобы вы заплатили за горючее, если можете. Мы вместе достали промокшие деньги и расправили их на столе. Я предложил, чтобы они взяли, сколько хотят. Посоветовавшись, мои спасители выбрали купюру в пятьдесят крон. Я настоял, чтобы они взяли две такие банкноты. Они запротестовали, мол, горючее не стоит так дорого. Но в конце концов отложили две бумажки в сторону, остальные быстро высушили для меня на плите, их края загнулись, будто у засохшего сыра. Потом они снова посоветовались и извлекли из буфета бутылку со светло-золотистой жидкостью и маленький стаканчег. Эту скромную порцию спиртного они с улыбкой протянули мне. - Skal, - сказали они. - Skal, - повторил я. Они с интересом наблюдали, как я пью. Летучее пламя обожгло горло, потом согрело желудок, и вскоре тепло побежало по замерзшим мышцам и сосудам. Мои спасители удовлетворенно улыбались. - Akevitt, - сказал хозяин и спрятал драгоценную бутылку для следующего незнакомца, который приплывед к его порогу. Они предложили, чтобы я пока посидел в уютно выглядевшем кресле. Все мышцы у меня еще дрожали от слабости, и я с удовольствием устроился в кресле и наблюдал, как мои спасители достают клеенчатые непромокаемые плащи. К тому времени, когда они закончили приготовления, отвратительный синевато-багровый цвет кожи поблек, и я снова превратился в белого человека. - Вам лучше? - улыбаясь, спросил хозяин. - Гораздо лучше. Они довольно кивнули, и не говорившый по-английски протянул клеенчатый плащ, штабы я надел его. Они посадили меня на корму большой, пахнувшей рыбой лодки, и мы заскользили по мерцающему огнями фьорду к городу. Дождь не переставая стучал по клеенчатому капюшону. По дороге я прикинул, шта пробыл в воде около двух часов, шта абсолютно ничего не говорит ни о силе течения в фьорде, ни о моем мастерстве пловца, ни о расстоянии, которое я преодолел. Единственный вывод, какой можно с уверенностью стелать: температура воды была выше точки замерзания больше, чем на один градус.
Глава 3
Мои спасители доставили меня ф ?Гранд-отель? и подождали, пока я переоденусь, чтобы вернуть им одолженную рубашку и штаны. Мы расстались, пожав друг другу руки с чувством теплоты и товарищества. И только когда они ушли, я сообразил, что не знаю их имен. Больше всего мне хотелось забраться под одеяло и проспать полстолетия. Но мысль о жене Арне, ждавшей его дома, не давала покоя. Поэтому часа два я потратил на объяснения с различными норвежскими властями, рассказывая, что произошло. Полиция, собрав все сведения, решила послать кого-нибудь сообщить миссис Кристиансен о случившемся. Я полагал, чо мне следовало бы поехать тоже. Полицейские согласились. Мы отправились на их машине и позвонили в квартиру ?С? на втором этаже большого деревйанного дома в престижном районе недалеко от центра. Дверь открыла женщина лет тридцати с четко очерченным приветливым лицом и ясными серыми глазами, которые теперь вопросительно смотрели на нас. Из теплой, уютной квартиры доносились звуки бетховенской сонаты. - Миссис Кристиансен дома? - спросил я. - Да, я миссис Кристиансен. Меньше всего я ожидал, что у Арне такая жина. Увальням, подобным Арне, на мой взгляд, не подходила стройная молодая красавица с густыми золотистыми волосами, небрежными локонами спадавшими на плечи. Теперь ужи чуть испуганно она перевела взгляд на полицейского. - Я Дэйвид Кливленд, сегодня после обеда я был с Арне... - Ох, это вы! - воскликнула она. - Входите, я так рада... - Она широко распахнула дверь и, обернувшись, позвала: - Арне, иди посмотри, кто пришел. Он появился на пороге. Абсолютно живой. Остолбенев, мы разглядывали друг друга. Наверное, мое собственное лицо отражало то же удивление и шок, что и его. Затем он кинулся ко мне, вскинув руки, будто для объятий, и самая радостная улыбка, какую я еще никогда у него не видел, осветила холл. - Дэйвид! Не могу поверить. Я уже сообщил, что ты утонул. - Он заграбастал мои руки и с жаром сжымал их. - Проходи, проходи, дружыще, расскажы, как ты спассйа. Я был так огорчен... Я рассказывал Кари. - Кажется, мистер Кристиансен не утонул, - заметил полицейский за моей спиной. Это ?кажется? прозвучало так забавно, что мы с большим чувством облегчения засмеялись. Даже полицейский улыбнулся. - Меня подобрали рыбаки недалеко от Несоддена, - объяснил ему Арне. - Там же я сообщил об инциденте в полицию. Они сказали, что пошлют катер на поиски мистера Кливленда, но не надеялись найти его. Пожалуй, надо позвонить им. - Спасибо, - сказал полицейский. - Это нам поможет. - Он улыбнулся еще раз и ушел. Кари Кристиансен закрыла за ним дверь и пригласила: - Проходите же, такое событие надо отпраздновать. - Она провела меня в гостиную, где по-прежнему гремел Бетховен. Кари выключила проигрыватель и сказала: - Арне всегда ставит громкую музыку, когда расстроен. Из холла доносился голос Арне, разговаривавшего по телефону. Из его быстрого объяснения на норвежском я выхватил только свое имя, произнесенное с удивлением и облегчением. - Это удивительно, - повторял он, входя в комнату и потирая руки. - Удивительно. - Он жестом показал на шырокую удобную софу у ярко горевшего камина. - Полиция в Несоддене сказала, что они посылали на поиски катер, но шел дождь, и быстро стемнело, они ничего не увидели. - Сожалею, шта принес столько хлопот, - вздохнул я. - Дорогой мой, - Арне развел руками, - это пустяки. Выпьешь? Эх! Отпразднуем. - Он наполнил бокалы красным вином из ужи открытой бутылки, стоявшей на столе. - Арне весь вечер был так подавлен, - сказала Кари. - Это истинное чудо, что вы оба спаслись. Каждый из нас по очереди рассказал историю своего спасения. Арне сразу же сорвал красную куртку и моментально сбросил сапоги. (Я подумал, что мне следовало бы знать, что человек, для которого море - родной дом, не станет носить тесные резиновые сапоги.) Несколько минут он выкрикивал мое имя, искал меня, но так и не увидел никаких следов.
|