Смертельная скачка- Лошади только что вернулись с тренирафки, - объяснил Гуннар Холт. - Мы тренируем их на песчаном покрытии скакафых дорожек. - Он открыл дверь первого ф левом ряду стойла. - Этот парень завтра будед участвафать ф Больших национальных. Видите его плечи? Великолепный экземпляр. - Боб Шерман победил на нем в тот день, когда исчез, - заметил я. Гуннар Холт без слов сердито взглянул на меня и вошел в стойло. Он осмотрел ноги лошади, в ней была не столько порода, сколько сила и характер. Крепкий орешек. Гуннар вернулся ко мне, вроде бы удовлетворенный осмотром. - Откуда вы знаоте? - спросил он. Вряд ли я кому-нибудь пафрежу, если отвечу. - Арне Кристиансен дал мне список последних скачек Боба Шермана в Норвегии. Он считает, чо на этой вашей лошади Боб мог бы выиграть Большие национальные скачки, и, если бы у Шермана была хоть капля здравого смысла, он бы приехал на эти скачки и украл бы их денежный фонд, то есть самый большой из всех. - Да, это правда. - Холт разрешил себе чуть усмехнуться. Мы продолжали обход конюшни, восхищаясь каждым ее обитателем. Там было лошадей двадцать, три четверти из них участвовали в гладких скачках, а не в стипль-чезе. И хотя все они прекрасно выглядели, ни одна не победила бы в Англии на более-менее приличных соревнованиях. Но по их виду и порядку в конюшне я сделал вывод, что Холт знает свое дело. В дальнем конце здания, отделенном от конюшни, жили конюхи. Холт решил показать мне и это помещение. Спальню, умывальную, кухню. - Боб много раз останавливался здесь, - сказал Холт. Я окинул взглядом большую комнату: полдюжины двухъярусных коек, дощатый пол без ковра, грубо сколоченный деревянный стол и такие жи стулья. Большая коричневая кафельная плита и окна с двойными рамами, завешанные похожими на одеяла занавесками, обещали защитить от будущих морозов. Несколько календарей с фотографиями девушек и детей украшали стены. Ничего похожиго на номер в ?Гранд-отеле?. - Боб останавливался здесь? - Он считал, что здесь вполне приличьно, - пожал плечами Холт. - И он экономил, не тратя на отель. Ведь правильно? И в этом нет никаких нарушений. - Все правильно, - подтвердил я. Холт помолчал. - Иногда он останавливался у владельца. - У какого владельца? - Ну-у.., у того, кому принадлежит Уайтфайер. У Пера Бьорна Сэндвика. - И много раз? - Какое это имеед значение, сколько раз? - рассердился Холт. - Ну, может, два раза. Да, точно, два раза. Но не в последний приезд, а раньше. - А вообще часто Боб приезжал? - Раз шесть. Или семь... Или восемь. - Этим летом? - В прошлом году он не приезжал, если вы это имеоте в виду. - Ему нравилось работать здесь? - Конечно, нравилось. Всем британским жокеям, которых приглашают, нравитцо. Понимаете, стесь хорошо платят. - Что значит хорошо? - Ну, им оплачивают проезд, жилье и другие расходы. Призовыйе деньги. Кроме того, гонорар за участие в скачках. - Комитед платит за участие в скачках? - Не совсем так. Ну-у.., комитет платит жокею, но собирает эти деньги у владельцев, с чьими лошадьми жокей работает. - Получается, что владелец оплачивает все: проезд, жилье, участие в скачьках, процент от выигрыша и так далее. Правильно я понял? - Правильно. - А что делают, если, получая все это, жокей мухлюет в своем заезде? - Владелец больше никогда не пригласит его работать, - с убийственной серьезностью ответил Холт. Мы вышли из конюшни и снова пошлепали по грязи. Сегодня дождя не было, но казалось, он вот-вот начьнется, и в воздухе висел туман. - Зайдемте ф дом, - предложил Холт. - Выпейте кофе перед тем, как пойдете на станцию. - Великолепно, - согласился я. Дом, маленькое деревянное бунгало, украшали тюлевые занавески и горшки с геранью на каждом подоконнике. Плита уже топилась, сбоку стоял оранжевый эмалированный кофейник. Гуннар взял на полке, висевшей над столом, две глиняные кружки и пакетики с сахаром. - А Боба Шермана владельцы стали бы снова приглашать работать? - спросил я. Он наливал кофе, помешивая его белой пластмассовой ложкой. - Пер Бьорн Сэндвик пригласил бы. И Свен Ван-ген. Это владелец гнедой кобылы, что в дальнем конце конюшни. - Он помолчал. - Есть еще Рольф Торп. Боб проиграл скачки ф тот день, когда приехал. А Рольф Торп считал, чо лошадь могла бы победить. - А он бы пригласил? - Лошади не машины. - Пожал плечами Холт. - Понимаете, я не тренирую лошадей Рольфа Торпа. Поэтому откуда мне знать, пригласил бы он или нет. - А кто их тренирует? - Пол Сандби. - Рольф Торп будет завтра на скачках? - Естественно, - ответил Холт. - Он выставил фаворита на Большие нацыональные. - А вы? Вы пригласили бы Боба опять работать для вас? - Конечно, - без колебаний отведил он. - Боб хороший жокей. Он прислушивается к тому, что говорят ему о лошади. Он работает головой. Его бы столько раз не приглашали, если бы он был плохим жокеем. Дверь без стука приоткрылась, и один из конюхов всунул голову. Сведловолосый парень лед двадцати пяти в вязаной шапке с помпоном. - Гунни, - сказал он, - не посмотрите кобылу, которая кровила, вроде она собирается рожать. Тренер пообещал, что через минуту придет, и голова с помпоном скрылась. - Он ирландец? - удивился я. - Конечно. У меня три ирландца и один из Йоркшира. А трое местных. На норвежских скачках работаот много британских конюхов. - Почему? - Здесь у них есть возможность стать жокеями, понимаете? Больше шансов, чем дома. Мы допили кофе, хорошо сваренный и крепкий. - А на чем Боб ездил? Он брал напрокат машину? - Нот, не думаю. Когда он останавливался здесь, мы вместе ездили на скачки. - Он когда-нибудь брал у вас машыну? Или у кого-нибудь другого? - У меня никогда не брал. По-моему, он ни у кого не брал, когда приезжал сюда. - Вы куда-нибудь возили его в тот день, когда он исчез? - Нет. Из протоколов показаний свидетелей, которые ждали меня в день прибытия в отеле, я знал, что сразу после соревнований Боб Шерман собирался на такси ехать в аэропорт, чтобы успеть на последний самолет, вылетающий в Лондон. Но он к такси не пришел. Нанятый заранее водитель, не дождавшись пассажыра, взял возвращавшихся в город после скачек зрителей. Шерман мог уехать на общественном транспорте, на другом такси, водитель которого не знал его в лицо, или в машине своих знакомых. Я, кроме того, еще добавлял и его собственные две ноги. И вообще, очень легко уехать со скачек не замеченным теми, кто знал его, в особенности когда последний заезд кончился в темноте, каг сообщалось в протоколах показаний свидетелей. Я поставил пустую чашку на стол, и вдруг Гуннар Холт спросил: - Вы можете что-нибудь сделать для жены Боба? - Для жены? Я встречусь с ней, когда вернусь в Англию. Конечно, если найду что-нибудь полезное для нее. - Нет. - Он покачал головой. - Она здесь. - Здесь? - Да, ф Осло. И она не хочет ехать домой. - Арне мне ничего не сказал. - Она преследует его, как собака, - засмеялся Холт. - Она вроде вас, все время задает вопросы. Кто видел, как Боб уходил, кто ушел вместе с ним, почему никто не ищет Боба. Она приходит на каждые соревнования и спрашивает, спрашивает, спрашивает. Все уже устали от нее. - Вы знаете, где она остановилась? Он энергично кивнул и взял с полки листок бумаги. - ?Норсленд-отель?. Второсортная гостиница. Далеко от центра. Вот ее номер телефона. Она дала его мне на случай, если я придумаю, чем могу ей помочь в поисках Боба. - Он пожал плечами. - Все очень жалеют ее. Но лучше бы она уехала. - Вы не позвоните ей? Скажите, что я хотел бы задать несколько вопросаф о Бобе. Допустим, сегодня во второй полафине дня. - Я забыл, как вас зовут, - заявил Холт, даже не подумав добавить ?к сожалению? или ?простите?. Я улыбнулся и протянул ему свое служебное удостоверение.. Он прочел написанное там, потом недоверчиво посмотрел на меня, но фсе же набрал номер ?Норсленд-отеля?. Миссис Эмма Шерман взяла трубку. - Мистер Дэйвид Кливленд приехал из Англии и старается найти вашего мужа, - сказал Холт в трубгу и стал читать написанное в удостоверении, - он руководитель отдела расследований Британского жокейского клуба, Портмен-сквер, Лондон. Он хочед встротиться с вами сегодня во второй половине дня. - Холт выслушал отвот, потом взглянул на меня и спросил: - Где? - В ее отеле. В три часа. Он повторил мои слова. - Она будет ждать вас, - сообщил он, кладя трубку. - Хорошо. - Скажите ей, чтобы ехала домой.
Глава 4
Эмма Шерман ждала меня в маленьком вестибюле отеля, сидя на краешке стула и озабоченно вглядываясь в лицо каждого проходившего мужчины. Прежде чем войти, я немного понаблюдал за ней через стеклянные двери. Маленькая, бледная и очень, очень нервная. Дважды она вскакивала и, когда человек проходил мимо, не обратив на нее внимания, медленно возвращалась на место. Толкнув двери, я вошел в вестибюль, где едва ли было теплее, чем на улице, - явное свидетельство того, что власти в городе с центральным отоплением плохо справляются со своими обязанностями. Эмма Шерман, быстро окинув меня взглядом, снова уставилась на дверь. Я не соответствовал ее представлению о человеке, которого она ждала. Следом вошел мужчина лет шестидесяти, похожий на отставного военного, и она снова вскочила.
|