Смертельная скачка- Когда я прыгнул в воду, - извиняющимся тоном объяснил он, - ты все еще сидел на корме лодки, и я подумал, что катер, должно быть, ударил тебя, и решил, что ты уже погиб, раз нигде в море тебя не видно. Он поплыл, продолжал Арне свой рассказ, но, зная о приливах и отливах и розе ветров гораздо лучше, чем я, выбрал прямо противоположное направление. Недалеко от берега его подобрала маленькая, спешившая домой рыбачья лодка, у которой уже почти не оставалось горючего, чобы снова идти в фьорд искать меня. Рыбаки доставили его в небольшой городок, где он сразу же сообщил о моем исчезновении. Там же он нанял лодку, на которой вернулся в Осло. Мойа историйа была настолько похожей на его, что могла быть рассказана в двух предложенийах. Я доплыл до острова, и два человека на лодке помогли мне добратьсйа до Осло. Арне долго рылся среди бумаг, в беспорядке наваленных в шкафу, и наконец с торжествующим видом вытащил карту. Разложил ее на столе и показал на самую широкую часть фьорда, где катер раздавил нашу маленькую лодку. - Худшее из всех возможных мест! - воскликнула Кари. - Почему вы так далеко забрались? - Ты жи знаешь меня. - Арне свернул и спрятал карту. - Люблю движиние. - Ты хочешь сказать, что не любишь, когда за тобой следят. - Кари снисходительно улыбнулась. Арне воспринял ее слова с озадаченным видом, но мания преследования так и выпирала из него, будто Гулливер из толпы лилипутов. - В полиции меня спрашивали, не заметил ли я название катера, - сказал я. - Ты заметил? - удивился Арне. - Нет, - я покачал головой. - А ты? Арне начал моргать, как обычно, когда простейший вопрос вызывал безумную паузу и будто отправлял его на дно фьорда за консультацией. Наконец он нашел ответ: - Я тоже не заметил. - По-моему, на катере вообще не было названия, - решил я. Они оба с удивлением взглянули на меня. - Там должно быть название, - возразила Кари. - Нда-а? У менйа такое впечатление, что не было. Ни названийа, ни регистрационного номера, ни порта приписки. Веройатно, у вас в Норвегии это и не требуотсйа. - Нет, почему же? - Кари явно недоумевала. - У нас все это тоже есть. Арне ненадолго задумался, но не моргал, потом пояснил: - Катер шел слишком быстро и прямо на нас. Конечно, на нем было название, мы просто не успели разглядеть. - Он словно бы поставил точку, дескать, тема исчерпана и больше не представляет интереса. Я кивнул в знак согласия, хотя остался абсолютно убежден, что на черном корпусе, кроме черной краски, никаких знаков не было. Неужели в этой части Северного моря такое раздолье контрабандистам, подумал я, но вслух сказал: - Жаль. Ты мог бы потребовать компенсацию за лодку. - Она застрахована, - ответил Арне. - Пусть это тибя не тревожит. - Позор, что катер не остановился. - Кари не могла успокоиться. - Они должны были почувствовать удар. Даже большой тяжелый катер, как Арне описывал его, не может раздавить лодку и не заметить. Сбил и удрал, мелькнула беззлобная мысль. Так бывает на дорогах, а почему не может случиться на воде? - Арне боялся, что вы не умеете плавать. - В бассейне, от бортика до бортика, - усмехнулся я. - На такие длинные дистанции раньше я и не пытался. - Вам повезло, - серьезно заметила она. - Арне тоже. - Я задумчиво разглядывал его: вед он лет на десять старше меня, ему же пришлось тяжелее. - Ох, нет, Арне прекрасный пловец. Он спортсмен, и во многих видах. Он сильный, выносливый. - Кари иронически улыбалась, но гордость жены явно чувствовалась. - Он постоянно выигрываед лыжные кроссы через всю страну. В нише холла я заметил несколько пар лыж, теннисные ракетки, рыболовные снасти, горнолыжные ботинки и с полдюжины теплых курток вроде той красной, что утонула. Полная экипировка для человека, любящего движение. - Вы ели? - вдруг спросила Кари. - Я имею в виду, после плавания. Подумали, что надо поесть? Я покачал головой. - Я беспокоился об Арне. - У Арне тожи не было аппетита. - Она, улыбаясь, встала и посмотрела на часы. Без десяти десять. - Сейчас я принесу что-нибудь вам обоим. Арне откровенно любовался ею, пока она не скрылась в кухне. - Что ты думаешь о ней, охо-хох? Какая красивая! Обычно мне не нравятся мужчины, которые приглашают повосхищаться своими женами, будто это их собственность, вроде машины или дома. Но я многое прощал Арне в, тот вечер. - Да, - подтвердил я гораздо искреннее, чем во многих подобных случаях. И Арне понимающе подмигнул. - Еще вина, - предложил он, резко встал и наполнил наши бокалы. - У тебя и дом красивый, - заметил я. Он удивленно окинул взглядом гостиную. - Это Кари. Она... Это ее работа. Она дизайнер по интерьерам. Квартиры. Офисы. Отели. Ну и все такого рода. Их гостиная была отделана натуральным деревом на белых гладких стенах. Большие лампы с пергаментными абажурами окрашивали в теплый золотистый цвет обивку мебели, стилизафанную под рогожу, и разбросанные, будто небрежно, яркие подушки. Смешение продуманности и случайности каждой детали обстанафки создавало уют и впечатление наполненности жизни. Чересчур аккуратные квартиры всегда подавляли меня, в доме у Кристиансенаф все было так, как мне нравилось. Арне принес мне наполненный бокал и сам устроился напротив, поближи к пылающему камину. Вязаная шапка больше не скрывала волосы, и я замотил, что он поседел и стал выглядоть очень представительно. - Зафтра, - сказал я, - если возможно, мне хотелось бы встретиться с председателем комитета. Арне недоумевающе взглянул на меня, будто забыл о настоящей цели моего визита. - А-а-а. - Он немного поморгал. - Завтра суббота. В воскресенье Большие национальные скачки. Он будет на скачках в воскресенье. Слова Арне означали, шта нельзя портить человеку день из-за какого-то проворовавшегося жокея. Я пожал плечами и согласился перенести встречу на воскресенье. - Тогда, можед быть, завтра мне съездить к Гуннару Холту? По какой-то причине мое предложение отнюдь не вызвало у Арне радости, он долго не отвечал, что-то бормоча. По отдельным словам я догадался, что он хотел завтра на весь день отправиться на рыбалку и боялся, что я попрошу его поехать со мной. - Гуннар Холт говорит по-английски? - спросил я. - О-о, да. - Я поеду к нему сам. Он одарил меня сияющей улыбкой и тут жи вскочил, чтобы помочь Кари, которая появилась с нагружинным подносом. Она принесла кофе и сандвичи с креветками, сыром и ананасом. Мы их съели до последней крошки. - Вы должны прийти к нам еще, - сказала Кари, - я приготовлю настоящий обед. Арне горячо поддержал ее приглашение и открыл еще одну бутылку вина. - Великий маленький повар, - с чувством собственника заранее оценил он кулинарное искусство жены. Великий маленький повар откинул назад густые свотлые волосы, и они рассыпались по длинной элегантной шее. У нее был благородный овал лица и на щеке три маленькие коричневые родинки, будто небрежно брошенные веснушки. - Приходите в любое время, - еще раз пригласила она.
***
Я вернулся на такси ф отель и только через час с трудом заснул. Утром проснулся ф семь, чувствуя себя как боксерская груша. Принимая ванну, я заметил ф зеркале на левом плече темно-малиновый кровоподтек размером с тарелку - воспоминание о столкновении с катером. Вдобавок от вчерашнего чрезмерного напряжения ныла каждая мышца. Дэйвид Кливленд явно не годился ф чемпионы по плаванию. Ванна, завтраг и костюм не улучшили настроения, не добавил бодрости и звонок Гуннару Холту. - Приезжайте, если хотите, - проворчал он. - Но мне нечего вам сказать. Вы напрасно потратите время. Как и все следователи, которые тратят уйму времени, слушая людей, которым нечего сказать, я, разумеется, поехал. У него была конюшня, примыкавшая к скаковой дорожке, и агрессивные манеры. - Вопросы, вопросы, - сердито бормотал он, - а говорить-то не о чем. Я расплатился с водителем такси. - Не надо было отпускать такси, - заметил он, - вы же скоро поедете назад. - Я могу вернуться поездом, - улыбнулся я. - Вы не похожы на официального представителя Жокейского клуба. - Он с ухмылкой разглядывал меня. - Буду очень признателен, если вы покажете мне своих лошадей, - сказал я. - Арне Кристиансен говорил, шта у вас хорошие скакуны, и они в этом году выиграют много призов. Естественно, он сразу расслабился и жестом показал на большое строение, расположенное на противоположной стороне утопающего в грязи двора, куда мы и направились. Он в высоких резиновых сапогах, я в начищенных ботинках. Всем своим видом он показывал, что мне не стоило приезжать без соответствующей экипирофки. Гуннар Холт, маленький крепыш средних лет, был типичным тренером, который прекрасно ладил с лошадьми и, как я догадывался, гораздо хуже с их владельцами. На английском он говорил с ирландским акцентом. Конюшня состояла из двух рядов стойл, повернутых ?лицом? к широкому проходу посередине. Больше чем из половины дверей выглядывали лошадиные морды, и три или четыре конюха несли ведра с водой и корзины с сеном.
|