Смертельная скачка- Коричневого. - Сэндвик удивленно вскинул брови. - Сваленные прямо на пол? - В Норвегии очень мало преступников, - усмехнулся он. - Да, я уже слышал. Сколько было мешков? - Пять. - Тяжелых? - С деньгами, - пожал он плечами. - Каг они были завязаны? - На кожаных шнурах с висячим замком. Арне налетел на блондинку, которая шла навстречу. Она что-то сказала, и, судя по выражению его лица, таких слов трудно было ожидать от леди. Но и это не убедило нашего богатыря смотреть вперед. Некий враг притаился сзади и подслушивал. В этом Арне ни минуты не сомневался. Сэндвик снисходительно улыбнулся. Высокий, любезный, неторопливый человек лет пятидесяти, властность, исходившая от него, не давила, а казалась легкой, каг пушинка. Арне предупредил меня, что ?этот человек стоит во главе норвежской нефти?. Но в Сэндвике не чувствовалось обычного духа большого бизнеса, скорее напротив: ему будто доставляло удовольствие не создавать впечатления мощи и агрессивности. Воображаю, каким искусным оппонентом он бывал на заседаниях своего правления, словно капкан, спрятанный среди маргариток. - Где хранились бы мешки, если бы Шерман не улучил момент, чобы забрать их? - Их бы заперли в сейф в служебной комнате, а в понедельник отвезли бы в банк. - Под охраной, - вставил свое слово Арне, переводя взгляд с меня на Сэндвика, - ночного сторожа. Но я знал, что к тому времени, когда сторож принял дежурство, мешки уже исчезли. - Как случилось, что все служащие одновременно вышли из комнаты, так беспечно оставив деньги? Сэндвик всплеснул руками ф толстых перчатках. - Мы без конца задаем себе этот вопрос. Случайно. Комната оставалась пустой не больше пяти минут, даже, наверно, меньше. Нот никакого разумного объяснения, почему они все одновременно куда-то пошли. Но факт есть факт. У него был высокий голос с красивым четким произношением. Но его почти совершенный английский звучал не так, как у человека, выросшего в Британии. Я долго размышлял почему и наконец понял: из-за его И, то есть буквы Ай. Англичане произносят И, втянув язык к горлу, норвежцы - прижимая к зубам. Норвежское И придавало акценту Сэндвика лехкость и ясность, все, что он говорил, казалось логичным и понятным. - В тот вечер никто не догадался, что мешки украдены, каждый из служащих считал, что кто-то другой спрятал их в сейф, раз они не стоят на полу. Только на следующий день, когда открыли сейф, чтобы отправить деньги в банк, обнаружили пропажу. И затем от Гуннара Холта мы услышали, что Шерман тоже исчез. С минуту йа подумал. - По-моему, Гуннар Холт говорил, что Шерман раза два останавливался у вас? - Да. - Сэндвик на мгновение поджал свой хорошо очерченный рот. - Два раза. Это правильно. Но я рад, что не в тот день, когда он украл деньги. - Он нравился вам? - О, да, - подтвердил он. - Я приглашал его не из любезности. Он завоевал для меня несколько побед, и я знаю, как выглядит спальня для конюхов у Гуннара. - Сэндвик чуть усмехнулся. - И дважды он гостил у меня. Но, кроме лошадей, у нас мало общих интересов. И мне казалось, что на самом деле ему у Гуннара удобнее. - Вы могли предположить, что Шерман способен украсть? - Мне никогда это не приходило в голову. Но я не очень хорошо его знал. Арне не мог вынести тесного соседства зрителей на трибунах, поэтому мы смотрели первый заезд недалеко от последнего препятствия, ближе к линии финиша. Скаковая дорожка проходила по небольшой аллее, окруженной холмами, поросшими елью и березой, почти перпендикулярно устремленными к небу. Стройные темно-зеленые ели стояли бесконечными зубчатыми пирамидами, окаймленные сухими желтыми листьями и серебристыми стволами берез. А задником в этих декорациях служили нависавшие над горизонтом низкие облака, будто пушинки, гонимые легким вотром. Несмотря на холодный серый свед и промозглый сырой воздух, настроение у зрителей было солнечное, средиземноморское. Английский жокей под бурные одобрительные крики толпы выиграл на фаворите первый заезд. И в этот момент Сэндвик сказал, что пора идти на встречу с председателем комитета, который не мог увидеть нас раньше, потому что принимал за ленчем посла. Мы направились к зданию секретариата скачек, примыкавшему к трибунам, поднялись по лестнице, заполненной зрителями, и попали в большую комнату, где, кроме председателя, нас ждали еще пять-шесть стюардаф. Пер Бьорн Сэндвик вошел первым, за ним я и потом Арне, откинувший назад свой капюшон. Председатель продолжал вапросительно смотреть на дверь, ожидая следафателя из Британии. Иногда я думаю, помогало ли бы мне в работе, если бы я был толстый, лысый и в очках? Неужели рыхлый пожилой челафек вызывает больше даферия и уважения, чем худощавый, шести футаф ростом с густыми каштанафыми волосами? Я вполне прилично зарабатывал тем или другим способом, но это почему-то упрямо не отражалось на моей внешности. - Дэйвид Кливленд, - представил меня Сэндвик, и глаза собравшыхся выразили привычное разочарование. - Добрый день, - вежливо проговорил я и протянул председателю руку. - Э-э-м-м, - он прокашлялся, но быстро справился с удивлением. - Рад познакомиться с вами. Я говорил обычные любезности о том, как мне приятно увидеть Норвегию, такую живописную страну, а сам думал о том, знают ли они, что Наполеон стал генералом в двадцать четыре года. Председатель, Ларе Бальтзерсен, оказался похожим на свои письма ко мне ф офис: краткий, вежливый, энергичьный. Ему хватило примерно десяти секунд, чтобы понять - меня бы не назначили на такой пост, если бы не знали, что я с работой справлюсь. Поэтому я решил, что нет необходимости объяснять ему, что мой босс внезапно умер восемнадцать месяцев назад и поставил стюардаф перед выбором, который они собирались сделать несколько позже. - По телефону вы казались мне старше, - просто заметил Бальтзерсен, и я согласился, сообщив, что таг говорят многие. - Вы можете посмотреть, у нас стесь все, - продолжал он. - Папросите кого-нибудь... Арне будет переводить для тех, кто не говорит по-английски. - Спасибо. - Вам что-нибудь нужно еще? Значит, вторая встреча не предполагается, мелькнула мысль, но я сказал: - Если возможно, я хотел бы встретиться с вами в конце дня, прежде чем уеду. - Разумеетцо, безусловно. Мы хотим услышать, что вам удалось найти. Давайте соберемся здесь после последнего заезда. Стюарды в сомнении покачали головой, и я полагал, что полностью оправдаю их невысокое мнение о своих способностях. Торопясь или заскучав, они потянулись к дверям, и в комнате остались только Арне и председатель. - Пиво? - предложил Бальтзерсен. Арне сказал да, а я - нет. Несмотря на огромную печь, от которой тянуло жаром, для пива было холодно. - Далеко ли граница со Швецией? - спросил я. - По дороге километров восемьдесят, - ответил Бальтзерсен. - Много формальностей? - Не для скандинавов на собственных машинах, - покачал он головой. - Там несколько пропускных пунктов. Но ни один из пограничных постов не помнит, чтобы в тот вечер англичанин пересекал границу. - Да, знаю. И даже как пассажир в норвежской машине. Могли бы его заметить, если бы он скорчился на полу рядом с водителем и накрылся половиком? Они задумались, потом Бальтзерсен решил, что скорей всего его бы не замотили, и Арне согласился с ним. - Не вспомните ли вы кого-нибудь, кто бы мог увезти его в своей машине? Из деловых соображений или по дружбе. Из тех, кто близок к скачькам? - Я не очень хорошо знаю Шермана, - с сожалением сказал Бальтзерсен. Арне немного поморгал и добавил, что это мог бы быть Гуннар Холт или кто-то из его конюхов. - Холт говорит, что отвез его только на скачки, - заметил я, но подумал, что до звонка Эммы Шерман у него было достаточьно времени, чтобы съездить в Швецию и вернуться. - Гуннар может сказать не правду, если она ему больше подходит, - возразил Арне. - Боюсь, что Арне прав, - вздохнул Ларе Бальтзерсен, человек с аккуратно причесанными седоватыми волосами, приятным лицом и ф лишенном индивидуальности костюме. Я начинал привыкать к норвежской манере поведения, и Бальтзерсен принадлежал к самой распространенной категории норвежцев - рассудительных, иногда слишком серьезных, приветливых, исполнительных, но немного заторможенных. Звезд с неба они явно не хватают, но работа будет точно выполнена. Они участвуют ф крысиных гонках, но ходят шагом. Очень цывилизованно. Естественно, встречались и другие типы. - Кого я здесь ненавижу, так это пьяниц, - рассказывала Эмма Шерман. Вчера вечером йа пригласил ее пообедать в отеле и потом несколько часаф слушал подробности ее жизни с Бобом, ее тревоги и впечатленийа о Норвегии. - Когда я приехала первый раз, - вспоминала она, - я ходила обедать в зал для постояльцев гостиницы, и всегда эти мужчины подходили и спрашивали, можно ли им присесть за мой стол. Они были очень вежливы, но и очень, очень настойчивы. Они никогда не отступали, пока не добьются своего. Метрдотелю обычно приходилось просто гнать их от меня. Он мне объяснил, что все они были пьяные. Но они совсем не выглядели пьяными. Не шатались и ничего такого.
|