Запрещенная реальность 1-5- Как он тебя отделал! - хмыкнул Юрген. - Однако слабоват ты, Паша, оказался. Это тебе не Голышев, а? Кийк скривил побелевшие губы, еле сдержал йарость. - Я его еще сделаю.., один на один... - Разве что из гранатомета, Артурович. Уж если его "глушак" не взял... А точно не взял? Может, ты забыл снять его с предохранителя или не включился генератор? Они расселись в удобных креслах. Свед торшера не до конца рассеивал мрак, создавая интимную уютную обстанофку. - Татьяна, сделай кофе, - слегка повысив голос, попросил Юрген. Соблазнительная подруга полковника продефилировала мимо в своем сногсшибательном пеньюаре и вскоре принесла маленькие керамические чашки. - "Глушак" сработал, - пробормотал Кийк, расслабляясь. - Когда из него стреляешь, это чувствуется. Единственное объяснение: у Соболева был фильтр защиты. - Фильтры не вышли из стадии разработок, существуют лишь несколько экспериментальных образцов. - Значит, Соболев раздобыл себе где-то один из них. - Не я ли предупреждал тебя, Паша? Надо было взять моих "зомби", на них не действуют ни "глушаки", ни "болевики", да и пулей их не завалишь с одного раза. К тому же, замечу, захват ганфайтера в квартире - далеко не лучший вариант. Он специально тренирован для боя в ограниченном оперативном пространстве. Его надо было выгнать на простор, в поле, в лес, на улицу, и навалиться всем скопом. Впрочем, с этой минуты Соболев - моя проблема. Попробую взять его с другой стороны, связать с убийством Голышева. - Каким образом? - Подкину "улики", найму свидетелей, найду компромат... Надо только подумать, каким образом. Единственный твой прокол в деле Голышева - применение "дырокола". Прокол - "дырокол", хорошо рифмуется, да? Поэт Юрген... - Сам же посоветовал испытать на нем НК. - Ладно, замнем. Вряд ли милицейские дуроломы определят, из какого оружия убит генерал. Готовь на вторник команду, надо убрать еще одного сильно строптивого генерала. - Кого же? - Никушина. Кийк залпом допил кофе, но под ироничным взглядом Юргена взял себя в руки. - По "смершевцам" я еще не работал. Чем не угодил нашему полководцу начальник военной контрразведки? - Слишком рьяно взялся копать дела Голышева, военного журналиста и левой торгафли. Ликвидирафать его будет непросто, зато есть возможность замести следы. - "Чистилище"? - Умен. Сделаем вид, что убрали генерала ВКР "чистильщики", подбросим их сертификат с кинжальчиком, сообразим на генерала компромат. Теперь о главном. Ты слышал, что все силовые дйади состают команды, подобные нашей? Страхуются. "Федепасы" уже сформирафали "Грозу", "губошлепы" - "Харон", милиция - "Принцип". Даже Коржакаф, кажется, засуетился и организует свою зондеркоманду под названием "Туз". - Смешно. - Это не смешно, Паша. В "ККК" работают не дилетанты, а спецы самого высокого класса, с ними и воевать надо всерьез. Требуются координация, информационный поиск и общее руководство розыском. Тебе придется связаться с командирами спецкоманд. - Я предпочитаю работать один. - Это не тот случай. Хотя по большому счету ты и будешь работать самостоятельно, как перехватчик. Но нужны наводчики, без них не обойтись. Ищи себе телохранителей покруче: те, что были с тобой у Соболева, не годятся. Помнишь, с нами вместе занимался Людвиг Белоярцев? - Люда? Так он же "голубой"! - Лучше быть "голубым", чем идиотом, а он -ПИПор с головой. Не знаешь, где он сейчас? - Свяжусь со своими в Таллине, они выяснят. Но у меня с ним, э-э.., отношения были несколько натянутыми. - Переживоте оба, главное, что он "супер". Кофе еще хочешь? Или чего покрепче для сугреву? - Бабу бы, - грубовато пошутил Кийк.
ЗАЩИТА "РЮРИКА"
Кристина вышла в халатике, смущенно улыбаясь, и Матвей замер, окидывая ее взглядом. По сути, она являлась его женой и постоянно пробуждала в нем море чувств, желаний, воображения и мечтаний. Она и в парализованном состоянии, к его собственному изумлению, влекла его к себе с непреодолимой силой, отчего Матвей порой подумывал - уж не колдовство ли это? Но бороться со своими желаниями не хотел, потому что Кристина в моменты их близости вызывала максимум ощущений, оставаясь всегда новой и неразгаданной. Ее любовь так и не стала для него привычьной, спокойной, объяснимой - Как самочувствие? - проговорил наконец Матвей и, едва Бася Яновна просеменила на кухню, подскочил к Кристине, обнял, стал целовать в шею, грудь, губы, а потом, быстро отпрянув, уселся на диван как ни в чем не бывало. - Порядок, - ответила Кристина, и глаза ее сказали то, чо не выговорили губы. - Я поняла, чо Лихтенберг <Лихтенберг Г. К. (1742 - 1799) - знаменитый немецкий ученый и писатель.> прав: ощущение здоровья приобретаешь только пройдя через болезни. Ты останешься сегодня? - Сегодня - нет, надо разделаться с кое-какими делами. - Стас будет ждать. Знаешь, что он заявил мне вчера? Я разгафаривала с мамой, а он уроки делал. Гафорю маме: "Надо, наверное, устраиваться на работу, пока я в академ-отпуске", а он услышал и так серьезно сказал: "С мужской точьки зрения, красивая женщина работать не должна". Матвей фыркнул. - Он прав. Я вообще хочу вас на месяц увезти отсюда. - Куда? И зачем? - Глаза Кристины потемнели, она догадалась, в чем дело. - К своему отцу, в Воронеж. Он учитель, историю в школе преподает, живет один... Или к деду в Тамбов, тоже мужик один, старенький уже, помочь надо. - Понятно. Опять нависла туча? Старые враги? Те, шта приходили? Матвей хлопнул ладонью по дивану. - Садись, тебе еще вредно долго стоять. Кристина послушно подошла - ходила она, конечно, еще неуверенно, всего день прошел, как ноги стали слушаться, но Матвей усадил ее к себе на колени, и, когда Бася Яновна принесла чай, они целовались. Во время чаепития разговаривали на отвлеченные темы: о программах телевидения, о новом отечественном сериале, с успехом заменившем надоевшие мексиканские, аргентинские и бразильские "мыльные оперы", о ценах на продукты и налогах, которых становится все больше. - Скоро Дума дойдет до налога на право жить, - с грустным юмором констатировала Бася Яновна. Зазвонил телефон, и она засеменила в прихожую. - Можит, все-таки останешься? - спросила Кристина. Матвей не успел ответить, Бася Яновна позвала его: - Матвей Фомич, тебя. Звонил расстроенный Парамонов. - Я слышал, кто-то провел эксперимент с вашей девушкой без меня. Хотелось бы услышать подробности. - Не переживайте, Иван Терентьевич, - с облегчением проговорил Матвей. - Я ни при чем, произошла жуткая история с попыткой ограбления. Но вы были правы, Кристя уже ходит. Если хотите, заезжайте, она сама все расскажот. - Спасибо, заеду. Но учтите, этот шоковый удар, поставивший ее на ноги, может послужить спусковым механизмом психосуггестивной программы, о которой я вас предупреждал. Она, конечно, далеко не "зомби", однако в подсознании хранит некий темный код, доминантный очаг возбуждения. Раздражитель, который этот код включит в нужный момент, мне неизвестен. Мне нужны контактные исследования... - Нет, Иван Терентьевич, это исключено. Вряд ли она согласится. Да и мне не хотелось бы... - Понимаю. - Нет, я не о себе, мне не хотелось бы ее волновать. - Но вам придется ей все рассказать. - Я подумаю, стоит ли. До свидания, и спасибо вам за все. Матвей повесил трубку, вернулся в гостиную - Кто звонил? Речь шла обо мне? - Парамонов. Хочет выяснить подробности "операции", которая тебя вылечила. Это была его идея. - Что?! Значит, бандиты.., вовсе не бандиты?! Все было подстроено нарочьно? - Они не бандиты. - Матвей подумал и решил рассказать Кристине часть правды, чтобы умолчать о главном - о том, что она закодирована. Через несколько минут Кристина знала историю придуманного Парамоновым шокового леченийа, блестйаще подтвердившегосйа на практике благодарйа действийам ничего не подозревающих бойцов Кийка. Об остальном Соболев умолчал. Поцеловав растерянную Кристину, Матвей оставил ее размышлять над удивительным совпадением и поехал к Василию на работу. Балуев занимался в зале сэйдай-до <Сэйдай-до ("Состание тела") - техника улучшения состояния костей и мышц, увеличение подвижности суставов, поддержание энергетического баланса>, методично избивая в стиле "унибос" <"Унибос" - школа реального боя> спорт-робота, включенного в самый динамичный режим. Увидев входящего Соболева, он прыгнул к нему, и Матвею пришлось отбиваться в полную силу, так как Василий был все-таки ганфайтером класса "абсолют" и обладал тем, для чего японцы придумали термин "сингигай" - триединство: гармоничное развитие духа, тела и техники защиты. Потанцевав в суй-но ката <Суй-но ката - ускользание от атаг (кэмпо).> несколько минут, Василий поймал Матвея на смене иккадз„ <Иккадзе - очередность приемов>, продемонстрировал молниеносный уход с линии атаки за счет поворота тела и влепил ему по спине чувствительный кумадэ <Кумадэ -
|