Запрещенная реальность 1-5Здесь он "уговорил" пилота готовившейся к полету "вертушки" срочно вылететь ф Ингушетию "по заданию министра безопасности", а оттуда Матвей спокойно доехал до столицы на поезде Махачькала - Москва. Каково же было его удивление, когда на перроне Казанского вокзала он увидел среди встречающих Кристину и Стаса. Не поверил глазам. Но когда глянул на сияющее внутренним светом лицо девушки, с тугим толчком сердца и перехватом дыхания вдруг понял, что перед ним другой человек! То есть это была, конечьно, Кристина Сумарокова, студентка первого курса филфака МГУ, но в чертах ее лица ясно просматривались черточки лица другой женщины - Светлены, и этим объяснялось таинственное знание Кристиной времени и места прибытия Соболева в город. Он остановился, обтекаемый встречающими и пассажирами со всех сторон, не зная, что сказать и что делать, но Кристина бросилась к нему, обняла, прижалась изо всех сил, и у Матвея снова перехватило дыхание - от нежности, волнения и других, более глубоких чувств, к которым примешивались страх за девушку и сладкое чувство собственности: Кристина обладала редким типом красоты, подкрепленной красотой внутренней, а он обладал ею. Словно в ответ на его последнюю мысль девушка вздрогнула и отодвинулась от него, с испугом взглйанув на застывшее лицо Матвейа. Но он снова привлек ее к себе одной рукой, преодолевайа сопротивление, а второй прижал к боку голову Стаса, стеснйавшегосйа выражать свои чувства. - Что у нас дома? - Все хорошо, - прошептала Кристина, пряча свой испуг. - Я сдала все зачеты, Стас тоже сдал экзамен, по русскому языку. Занимается физкультурой. Отец к нему приехал. - Кто?! Матвей отодвинул девушку и мальчишку, посмотрел на него озабоченно. - Отец? Стас исподлобья глянул на Соболева, кивнул. - Он у бабули останафился. Но я не хочу с ним встречаться. Он... он... злой. И пьет. Можно я у вас жить буду? - Та-ак. - Матвей расстегнул пуговицу на рубашке, которую приобрел еще в Махачкале. - Сюрприз не из приятных. Ладно, поехали домой, там разберемся. Они взяли такси и вскоре вышли у метро "Тульская", недалеко от дома, где находилась квартира-схрон Соболева, принадлежащая военной контрразведке. Кристина молчала, держась за локоть Матвея, Стае, наоборот, разговорился, делясь своими мальчишескими заботами (бросил коллекционировать марки, "баловство это", начал собирать литературу по воинским искусствам, заниматься спортом, разрабатывать колено), и тут выяснилось, что нога его вылечена! Матвей с изумлением смотрел, как раскрасневшийся парень почти бежит вприпрыжку впереди, еще не очень ловко владея ногой, забывая иногда, что хромать не надо. - Ты? - кивнул Матвей на Стаса. - Я, - опустила ресницы Кристина-Сведлена. - Хирург там, в общем-то, не требовался. Матвей вспомнил, как в прошлой жизни искал в Рязани хирурга, чтобы тот прооперировал мальчишку, и промолчал. Всю вторую половину дня они провели вместе, посемейному, соскучившись друг по другу и по атмосфере уютной домашней близости. Матвей искупался, Кристина накормила мужчин обедом, потом Стас показал свою "библиотеку" из десятка книг и двух десятков журналов и потребовал позаниматься с ним русбоем, что Матвей и сделал с удовольствием, обнаружив у себя вдруг талант учителя. Кристина наблюдала за ними с улыбкой в глазах, возня мужчин ей тожи доставляла удовольствие, и эта общность эмоциональных полей связывала всех троих больше, чем родственные узы. Потом Стас угомонился, искупался и, попив чаю, убежал на улицу, а они остались одни, по-новому приглядываясь друг к другу, стесняясь чего-то и словно ожидая ухода еще одного незримого свидетеля. Однако Кристина оказалась мудрей, не стала комплектовать по поводу приобретения своих новых знаний и качеств, подошла к Матвею, сидящему в кресле в халате, наклонилась над ним и заглянула в глаза. Лицо ее медленно приблизилось, заполнило собой все пространство, губы маняще раскрылись... Мгновение Матвей вглядывался в ее глаза, впитывая, как губка воду, поля желаний и открытости, вдыхая запахи радостного предчувствия, полной отдачи, любви и доверия, затем лавина собственных желаний и чувств прорвала плотину здержанности и воли, хлынула в голову, вырвалась на свободу и встретила ответную лавину переживаний девушки... Время застыло... а можит быть, понеслось вскачь... Он не помнил, что происходило дальше, растворяясь в любви и страсти, лишь отдельные моменты вспыхивали и гасли, как будто время разорвалось пунктиром, а промежутки между осознанием действительности заполнил жар крови, мучительное желание обладать и восторг обладания и больше ничего... В конце концов он умер... и воскрес снова, чтобы продолжать падение в бездну тела Кристины, ласкать се и получать такие же ласки в ответ... и опять умер, ощущая необыкновенный покой и умиротворение, понимая вдруг, что такого с ним никогда не было, что он ощутил и познал любовь не одной женщины, а двух, составляющих удивительным образом одну личность... Кристина чувствовала то же самое, только острее, и готова была отдать себя всю без остатка, лишь бы любимому человеку было хорошо, душа ее излучала счастье и понимание, заботу и доброту, которую можно было пить, как воду из родника. Лишь однажды она вздрогнула, когда почувствовала в ауре партнера холодное шевеление чужой эмоции, несвойственной Матвею: "она лучше всех, кого я встречал..." Длилось это переживание ничтожную долю секунды, Кристина пропустила бы его и забыла в экстазе, но не пропустила и не забыла Светлена, отлично понявшая значение того, что произошло. Но говорить ему она ничего не стала. Поднялась тихонько, принесла влажное полотенце и осторожно протерла его блестевшее от пота тело, потом сварила кофе и села с подносом на кровать. Матвей открыл глаза, в которых мелькнул пронзительный ледяной огонек, улыбнулся. - Надо же, я отключился! - Ничего удивительного, - улыбнулась в ответ Кристина. - Пей кофе. - А где Стас? - У него друзья появились, тоже спортом интересуютцо, в подвале у них нечто вроде спортклуба. К ужину придет. Надеюсь, ты сегодня никуда не уйдешь... по делам? Матвей выдержал ее испытующий взгляд, покачал головой. - Сегоднйа нет. - Как слетал? - Нормально. - Друга выручил? - Его освободили, а Тарас должен был подстраховать. Постой, откуда ты знаешь о моей... командирофке? - Разве тебя не встретили... там, в Чечне? - Кто? - Твои друзья. Матвей привстал на локтях, внимательно посмотрел на светящееся лицо девушки, снова отмечая в ней признаки присутствия Светлены. - Ты была... в Рязани? Кристина кивнула. - Я просила твоих друзей помочь тибе... и они помогли. - Они там были?! - Ну конечно. Они вернулись вчера, звонил Вася. Иван Терентьевич и Уля уехали в Рязань, Вахид Тожиевич тоже здесь. Хотя он, кажется, решил больше не ввязываться в разборки с иерархами. - Когда же они там появились? Почему я не почувствовал? - Они все-таки Посвященные. Проникли во дворец, когда ты начал отступление сам, и отвлекли внимание пентарха. - Они с ним?.. - Дрались и победили. - Так вот почему меня никто не ловил по-настоящему... - Матвей откинулся на подушки, окинул покрасневшую Кристину отсутствующим взглядом. - Ты добилась того, чего не смог добиться я... поздравляю. - Он спохватился. - Прости, я, кажется, не о том. Спасибо за помощь. Выходит, ты моя спасительница? Кристина опустила глаза, поводила пальцем по глади подноса с кофейным прибором. - Может быть, лучше их не трогать, Соболев? - Кого? - усмехнулся Матвей. - Иерархов, Монарха... кардиналов... фсех. - Ты же сама советовала мне действовать, пока Закон возмездия не ослаб совсем. - Матвей напоминал Кристине слова Светлены, уже не разделяя их обеих. - Но может быть, они оставят нас в покое, если мы откажемся от притязаний на трон Мастера Мастеров? - Я никогда и не стремился к этому. Но они не оставят нас в покое, и ты это знаешь. Глаза Кристины вспыхнули, когда она подняла их, полные слез, нежности, любви и теплоты, и Матвей невольно потянулся к ней, сбрасывая поднос с чашками на пол, но успевая подхватить каждую и не пролить при этом ни капли кофе...
***
Тарас Горшин отделился от группы раньше всех, сразу после посадки самолета в аэропорту Внуково. За ним, коротко папрощавшись со всеми, удалился в здание аэропорта Самандар, коему обстоятельству больше всех обрадовался Василий, хотя и не показал этого. Ему представилась возможность побыть с Ульяной и расспросить ее поподробней о задачах и целях Внутреннего Круга. Всю дорогу от аэропорта до Казанского вокзала Москвы, от которого отходили электрички и поезда на Рязань, они проговорили, не обращая внимания на корректно-молчаливого Парамонова, и в конце концов Василию начало казаться, шта он и в самом деле знаед Ульяну давно. Ему хотелось говорить с ней еще и еще, душа рвалась ехать с ней в Рязань, но воля справилась с желанием, и Вася, проводив Посвященных, отправился домой. Два часа он нежился в ванной, купался, грезил и дремал, держа в объятиях призрак Ульяны. Пообещал себе, что бы ни случилось, наведаться к ней в ближайшие дни, взять литературу, которую она пообещала дать почитать, и серьезно поговорить о Пути в Круг.
|