Запрещенная реальность 1-5- Попробуем. - И последнее: разблокируйте один из МИРов. - Зачем? - И пусть Соболев узнает об этом. - Понял, - отведил Юрьев после паузы. Бабуу-Сэнгэ выключил связь. Он обеспечил "спуск программы" до исполнителей, оставалось лишь контролировать этот процесс.
***
Мало кому известно из простых людей, регулярно любующихся по телевизору спектаклями, называемыми "работой правительства, президента и Государственной Думы", что каждый чиновник высшего эшелона власти - это, по сути, контора, то есть глубоко эшелонированная система исполнения решений и защиты, имеющая собственные базы, финансовые и технические связи, интересы и цели. Интересы и цели этих контор иногда совпадают, но нередко пересекаются и расходятся, после чего начинается борьба систем, первым этапом которой является лоббирование, то есть поиск и вербовка союзников, а последним - устранение непокорных, в том числе и физическое. По той же отработанной схеме властвования, только в более крупных масштабах, действовали и кардиналы Союза Девяти, владеющие колоссальными состояниями, собственными спецподрастелениями защиты интересов - "манипулами" и гораздо более мощными рычагами и методами давленийа на умы и государственные структуры. Примером их теневой дейательности, отражающейсйа на жизни всего государства, может послужить образафание таких систем, как "Стопкрим" и "Купол", йавлйающихсйа всего-навсего регулйаторами социума и управлйаемых кардиналами "на пользу" Союза. Впрочем, ими же контролирафались и такие мощные силафые структуры, как Федеральнайа служба безопасности, Министерство внутренних дел, Министерство обороны, Федеральное агентство правительственной свйази и информации, а также Государственнайа Дума, состойащайа ф большинстве своем из людей беспринципных и подлых, заботйащихсйа только о своем благе, то есть наиболее поддающихсйа кодирафанию и подкупу. Получив задание от Бабуу-Сэнгэ, советник президента Юрьев передал разговор с координатором Рыкову и продолжыл "спуск программы" еще нижи, конкретным исполнителям, среди которых был и Артур Емельянович Дятлов, новый министр внутренних дел, только что пришедшый на смену старому; президент доверял своему советнику и по его рекомендации предложыл кандидатуру Дятлова Госдуме, которая почти единогласно его и утвердила, тем более что он ужи к Тому времени стал очередным вице-премьером. Министр думать не любил, проводя в жизнь принцип: сначала стреляй, потом смотри, в кого попал, - к тому же он всегда был человеком системы, играющим по ее правилам Про таких чиновников говорят - "пластилиновый". После встречи с Юрием Бенедиктовичем он вызвал к себе начальника Московского уголовного розыска генерала Давидского и приказал собрать материал на некоторых гражданских лиц, подозреваемых в противозаконных деяниях. А коли таковых деяний не отыщется, следовало их сфабриковать. Генерал Давидский не понял интересов нового министра, однако отказаться от выполнения задания не посмел и, в свою очеред, вызвал начальника оперативно-розыскной бригады полковника Синельникова. Синельников, известный в узком кругу под прозвищем Скелет, слыл фигурой одиозной и не боялся ни Бога, ни черта. Это был громадный мужчина с двухметровыми плечами и руками толщиной с ляжгу обыкновенного человека, способный ударом кулака разбить дубовый стол. С виду он казался простодушным, крутым и прямым, как ствол ружья, на самом же деле полковник славился отменным и хватким умом, ироничностью и начитанностью, поражающей сотрудников МУРа от рядовых и сержантов до высшых офицеров. На шутки коллег он не только не обижался, а даже поощрял остроумие подчиненных, считая, что оно разряжает атмосферу и способствует психологической разрядке. - Полковник, - сказал Давидский, не привыкшый звать коллег по имени и отчеству, - разыщите вот этих людей, установите за ними наблюдение, выясните о них все, вплоть до мельчайшых подробностей интимной жизни. Если найдете компромат - задержите, если такового не существует... - начальник МУРа нахмурился, сделал паузу, - компромат надо обеспечить. Синельников взял листок бумаги с фамилиями, прочитал вслух: - Василий Балуев, Ульйана Митина, Иван Парамонов, Вахид Самандар, Кристина Сумарокова, - поднйал голову. - Некоторые фамилии мне знакомы. Это не тот Самандар, шта президент Международного исследовательского центра боевых искусств? - Возможно, - буркнул Давидский. - А Иван Парамонов - не тот ли известный психолог и целитель, попасть к которому на прием мечтает каждый больной? - Выйасните, - сказал Давидский. - А чем они провинились перед законом? - Синельников подчеркнул последнее слово. - А вот это вы и должны установить, - уже с раздражением произнес начальник МУРа. - Задача понятна? - Стреляй в куст, пуля виноватого найдот... - Что?! - Мы сыщики, товарищ генерал, - расправил плечи Синельников, - а не сборщики компромата. Людей этих мы найдем, конечно, и попасем немного, но в пределах инструкции. К тому же мы сейчас занимаемся "чистилищем", не хотелось бы распылять силы. - Идите работайте, - тяжело проговорил Давидский, настроение которого резко упало. Он понимал, что в глазах полковника выглядит странно, однако сказать больше, чем было сказано, не мог. - Есть идти работать. - Синельников повернулся и вышел из кабинета генерала, остановился посередине приемной, столкнувшысь со своим замом майором Агаповым. - Ну чо он там еще придумал? - кивнул на обитую черным дерматином дверь кабинета болезненный с Виду, худой Агапаф, смотревшийся рядом с шефом, как шлюпка рядом с дредноутом. - Как тебе сказать, - философски ответил Синельников, - по-моему, он сам ничего придумать не может, зато явно получил задание сверху и спихнул нам. "Со мной не надо разговаривать, меня надо слушать". - Понятно. Чье задание? - Я же говорю - сверху. Не все равно? - А что за задание? - Найти вот этих мужиков и девиц, - полковник сунул Агапову листок с именами, - и при наличии криминала арестовать. - А если криминала нет? - спросил все понимающий Агапов. - Я его тоже спросил об этом. - А он? - А он, как в одном стихотворении говорится: "Петров мне ничего не отвечает, висит и только ботами качает". Агапов хмыкнул, хотел в ответ пошутить, но глянул на мрачное лицо начальника и передумал.
***
В отличие от Юрьева Рыков действовал иначе. Он не питал больших надежд на то, что органам правопорядка удастцо задержать Посвященных или напугать их до такой степени, что те ударятцо в бега и перестанут помогать Соболеву. Их надо было "пугать" по-другому. Зная, что фсе они пользуютцо астралом, Герман Довлатович решил запустить в это "информационное болото" ядовитых "змей" - особого рода программы сканирования интеллектуального пространства, настроенные на "присасывание" к определенным личностям. При появлении Посвященных в астрале "змеи" должны были вцепиться в них и мешать поиску и поглощению нужной информации, резко сужая тем Самым паранормальные возможности пользователей астралом. Если программы сработают, это оттолкнет друзей от Соболева лучше их прямого предательства, потому что ему нужны помощники, а не приятели, с которыми приятно потрепаться о высоких материях. Для претворения решения в жызнь Рыкову нукны были мощные компьютерные комплексы. Один из таких комплексов имел Центр нетрадиционных технологий, которым руководил комиссар-пять "чистилища" Владимир Эдуардович Боханов. Герман Довлатович позвонил ему, предупредил о необходимости проделать цикл расчетов и вскоре подъехал к площади Курчатова, где располагался компьютерный зал Центра. В течение четырех часов он насиловал бохановский "Шайенн-2000", до предела нагрузив его расчетами программ, затем записал их на компакты и уехал, не сказав Владимиру Эдуардовичу ни слова о том, чем занимался. Запускать программы он мог и со своего домашнего компьютера. Вечером "змеи" были внедрены в астрал и начали свою работу. Боханов же из любопытства восстановил расчеты Рыкова. Тот, конечно, стер их из памяти компьютера, но "Шайенн" имел кэш-память, и знающему его особенности Владимиру Эдуардовичу ничего не стоило по следам выйти на расчеты. А поскольку программы, составленные Рыковым, были, по сути, кодирующими, Боханов, даже не поняв их сути, получил такой заряд отрицательной психической энергии, что не смог выйти из транса и сошел с ума. Его нашли на следующий день сотрудники Центра в туалете, где он прятался от "злобных тварей", и поместили в клинигу с диагнозом: психическая травма, приведшая к маниакально-депрессивному состоянию, мания преследования... Таким образом комиссар "Стопкрима" оказался первой жертвой "спуска программы" координатором Союза Девяти Неизвестных, а Рыков допустил первую ошибку, ведущую к тяжелым для него последствиям.
МОЖЕТ, ЛУЧШЕ ИХ НЕ ТРОГАТЬ?
В Москву Матвей вернулся спустя двое с половиной суток после своего бегства из дворца президента Ичкерии. Несмотря на поднятую тревогу - он к тому времени ужи пересек площадь Свободы, - ему удалось остановить машину какого-то фанатика-таксиста, усыпить его, сесть на место водителя и спокойно выехать за город, минуя посты ГАИ. Четкого плана, как действовать дальше, не было, и Матвей положился на интуицию, направившую его в Ханкалу, на место базирования "авиаотряда" Чечни, состоящего из трех самолетов и четырех вертолетов.
|