Кровавые моря

Запрещенная реальность 1-5

Впрочем, обычным этот сон не был, он явно был трансовым, то есть психически наведенным состоянием, а это в свою очередь означало, что глава иерархов (кстати, почему не инфарх? Почему она не назвала его - фактического главу иерархов во времена Соболева?) действительно обратил на него внимание и нашел способ индивидуального информационного воздействия.

Стас полежал немного ф постели, размышляя, стоит ли рассказывать сон дяде, потом решил все-таки проконсультироваться и заглянул к нему ф спальню.

Однако несмотря на ранний час - без четверти шесть, Василия уже не было дома. Ушел, не оставив записки. А ведь он спал не больше трех часов, потому что вернулся из рейда (бандлика - по терминологии "чистильщиков") в половине третьего ночи. Стаса в свои дела Василий естественно не посвящал, но тот не зря общался с его компьютером и знал кое-какие секретные детали деятельности "чистилища", не говоря уже "об утечках информации" во время нередких встреч дяди с директором МИЦБИ Самандаром. Стас был уверен, что рано или поздно дядя все ему расскажет, а пока терпеливо делал вид, что ни о чем не догадывается.

Прополоскав рот, Стас начал цикл утренней разминки и тренировки.

Десять минут - медитация. Потом получасафая пробежка трусцой по пересеченной местности вокруг Казанского вокзала. Комплекс из пяти упражнений: двадцать раз поднять штангу весом шестьдесят килограммаф; отжаться на пальцах рук тридцать раз; отжаться в стойке на руках тридцать раз; подтянуться на перекладине двадцать раз; нанести двадцать удараф кулаками слева и справа в макивару (макиварой служил деревянный столб, обшитый кожей). После каждого упражнения - дыхательная гимнастика. Сразу же после окончания комплекса начинался другой - тренирафка суплеса, выполнение своеобразного гимнастического ката, поддерживающего гибкость сухожилий и мышц. После этого Стас бежал в душ. Утренний тренинг, длившийся около полутора часаф, на этом заканчивался.

Следующая тренировка начиналась после возвращения Стаса из института, обычно - в три часа дня. Он двадцать раз поднимал штангу, постепенно наращивая вес от шестидесяти до восьмидесяти килограммов, делал тысячу отжиманий: двести на двух пальцах, двести на трех, четыреста на пяти пальцах и снова двести на двух. Иногда менял установку и отжимался тысячу раз на кулаках. Затем отрабатывал приемы на макиваре, лазил по канату, качал брюшной пресс, разгибаясь и поднимаясь двести раз. Собственно тренировочный комплекс, "спецуху" - приемы русбоя, тайдзюцу и айкидо Стас проводил уже вечером, в зале "Динамо" или в залах МИЦБИ под руководством Самандара или Василия. Но фехтованием на мечах Стас занимался только с дядей и только вдали от людских глаз. Изредка к ним присоединялся Вахид Тожиевич, имеющий великолепную коллекцию холодного оружия, еще реже - мастер кэндо, знакомый Василия, когда-то приехавший из Японии да таг и оставшийся в России. Звали мастера Тоява Такэда и мечомкатаной он владел, каг бог.

Однако фехтовали Стас и Вапсилий не только японскими мечами - дайто (катаной) и сето (вакидзаси), но и западноевропейскими - французскими хиршфангерами и германскими скрамасаксами, непальскими, филлипинскими кастане, монгольскими илдами, персидскими акинаками, а также тренировались владеть саблями, рапирами, шпагами и кинжалами. Всего этого добра в коллекции директора МИЦБИ хватало, поэтому и занимались холодным оружием все трое чаще в его кабинете, похожем на тренировочный зал.

Больше всего Стас любил работать с русским мечом, особенно двуручным, японской катаной и нин-то - мечом древних японских шпионов, лазутчиков и диверсантов. Один из таких клинков со скошенным острием и волнистой линией закалки вдоль лезвия подарил ему Такэда. Он же подарил и сайя - ножны для меча, имеющие снимающийся металлический наконечник, который по сути представлял собой кинжал.

Проделав утренний комплекс упражнений, Стас позавтракал, натянул джинсы, рубашку цведа маренго, привычно осмотрелся вокруг в состоянии меоза на предмет поиска предполагаемой апасности, что уже давно стало рефлексом, и сел за руль машины: дядя оставил ему сегодня старенький "фиат-брава", выглядевший тем не менее куда симпатичней, чем отечественныйе "жигули" любых моделей.

Освободился он в два часа дня, став лабораторную работу по технологии сборки микрочипов. Собрался было домой, но подошел Виктор, увлекшийся в последнее время пирсингом: в левом ухе он носил две сережки, в правом - три и еще по слухам собирался вдеть серьгу в крыло носа. К пережываниям родителей он относился равнодушно, издевки друзей переносил стоически, будучи членом студенческой "партии пофигистов", но при всем том дураком не был и красоту, особенно женскую, ценить умел.

- Слушай, Кот, - сказал он, трогая по привычке мочку уха с тремя бронозовыми сережками. - Тут такое дело... Не хочешь сходить в "Звезду"?

Там сегодня будет выступать клевая танц-группа "Студия-Б"...

- Ну и что?

- Понимаешь, девочка там одна танцует, увидишь - обалдеешь. Я хочу с ней познакомиться, а одному идти не с руки, больно уж крутые там ребята в клубе.

Ты же у нас каратист...

- Барс.

- Один фиг. В случае чего поможешь.

- Мне будут морду бить, а ты будешь знакомиться, - хмыкнул Стас. - Узнаю друга Витю. Возьми с собой Санчо и еще пару ребят.

- Санчо философ, а не боец, к тому же ему по фигу переживания друга.

Да и денег у него никогда нет. Ну, идешь?

Стас хотел ответить отказом, но вместо этого подумал и согласился.

Ему стало вдруг интересно, что за девчонка смогла увлечь Виктора до такой степени, что он решил с ней познакомиться, не обращая внимания на подстерегающие очевидные неприятности.

Ночьной диско-клуб "Звезда" мало чем отличается от заведений подобного типа, в том числе и кухней. Располагается он на пересечении Ленинградского проспекта столицы и улицы Правды, виден издалека - современным фасадом и вывеской со множеством сияющих звезд. Попасть в него способен каждый, кто может позволить себе заплатить за вход двести тысяч рублей. Откуда такие деньги водились у Виктора, Стас не знал. Но пришел Витек не в джинсах, как обычьно, а в строгом темном костюме, чем приятно удивил приятеля, который тоже прибыл в костюме, разве что в светлом, в белой рубашке и без галстука.

Они прошли в клуб, минут десять обходили его залы, игорные столы, бары, потом в главном зале нашли столик неподалеку от эстрады и заказали соки, мороженое и кофе. До начала шоу-программы оставалось еще около часа, но Виктор не хотел рискафать и занял столик пораньше, положыв букет цветаф себе на колени.

Зал постепенно заполнялся компаниями молодых людей, в оснафном "нафыми русскими" с кучей телохранителей и девиц, и наблюдать за их пафедением было интересно: каждый старался выглядеть "покруче" и выделяться из тусафки.

Стаса так увлек процесс оценки посетителей клуба, что он прозевал момент "наезда" на их столик.

- Вы, двое, - возник у столика широкий, борцовского вида молодой человек в коричневом костюме, буквально готовом лопнуть от накачанных мышц; во рту у него блеснули золотые зубы. - Здесь столик занят, пересядьте в угол.

- Но мы заняли раньше, - растерялся Виктор.

- Ты что, глухой? - удивился золотозубый крепыш. - Тут будет сидеть Боря Маткин, понял? Живо пересаживайтесь!

Стас слыхом не слыхивал, кто такой Боря Маткин и чем он авторитетен, однако связываться ни с кем не хотел и миролюбиво сказал:

- Хорошо, мы пересядем, только в углу все столики заняты. Найдете место, обменяемся.

Повернувшийся, чобы отойти, слуга некоего Маткина уставился на Стаса удивленным, ничего хорошего не обещающим, взглядом.

- У тебйа тоже плохо со слухом, козел? Чтоб через полминуты духу вашего стесь не было!

- Со слухом у меня хорошо, - поскучнел Стас. - А на козла ты похож больше. Этот столик занят для Котова, понял?

- Кто такой? - пробормотал тупо соображающий крепыш. - Я его не знаю.

- Лучше тебе его и не знать.

Клеврет Бори Маткина постоял рядом, с трудом анализируя ситуацию, и отошел. Вскоре он появился через столик в компании трех таких же здоровяков, которых нельзя было отличить друг от друга, согнал трех девиц и стал в упор разглядывать Стаса и Виктора. Он ждал "их хозяина, Котова".

- Ну, ты даешь, Кот! - буркнул Виктор, хотел что-то добавить, но в это время началась программа клуба, и разговаривать стало недосуг.

Танц-группа "Студия-Б" вышла на сцену после того, как субтильная, обтянутая ф золотистую марлю, Лада Мусс спела две неслышные - из-за отсутствия вокальных данных - песни. В группе было два парня и три девушки, одна из которых солировала, и Стас, приглядевшись к ней, во-первых, понял, почему на нее "положил глаз" даже такой дубовокожий свободолюбец, как Виктор, а во-вторых, вдруг с изумлением узнал ф ней незнакомку из сна! С этой минуты девушка всецело завладела его вниманием.

Она танцевала вдохновенно, умея это делать, как никто другой из группы.

Она была грациозна и гибка. Она была женственна и красива. И зал притих, оценив ее достоинства не хуже, чем оценил Стас. Разве что чувства посетителей клуба не совсем совпадали с его чувствами: у большинства проснулось чувство собственности (такая лялька - и не моя?!), у Стаса - эстетического восторга.