Запрещенная реальность 1-5Инстинкты еще раньше подсказывали, что на улице их ждут неприятности. Интуиция не подвела. Их ждали. Но Стас уже был взведен и готов к любому повороту событий, поэтому отреагировал на угрозу мгновенно, как учил дядя Василий. Их перехватили у машины Стаса, стоявшей в двадцати шагах от входа в клуб, на противоположной стороне улицы: четверка знакомых амбалов "команды Бори Маткина". Двое вышли к дверце "фиата" с носа, двое догнали девушку и сопровождавших ее приятелей сзади. - Эй, - окликнул один из них; в свете фонарей блеснули его золотые зубы, - погоди, как там тебя... Котов. Стас и ответил, не раздумывая. Он мог бы подождать, попробовать убедить ребят не трогать их, не выяснять отношений, а потом в случае неудачных переговоров затеять картинную потасовку с применением эффектных ударов и приемов, как в кино, от которых неприятель долго летал бы по воздуху, кричал от боли и падал. Он мог убить каждого приемами космек, особенно если увидел бы оружие. Вместо этого Стас перешел на темп, усыпил сначала ту двойку, что зашла с тыла, а затем тех, кто ждал у дверцы - самого Маткина с его жестким ртом-щелью (так и осталось загадкой, чем он был известен) и его телохранителя. Все четверо тихо легли на асфальт и не встали. Виктор, округлив глаза, и Мария, оценивающе и задумчиво, смотрели то на уснувших парней, то на Стаса, и молчали. Он открыл дверцы "фиата", сделал приглашающий жест: - Прошу, дамы и господа. - Ну, ты прямо спецназовец, Кот! - очнулся Виктор, засуетился, пытаясь помочь ни слова не сказавшей Марии сесть ф машину, и ф этот момент Стас почувствовал вдруг такую острую тоску, что захолонуло сердце. Это было так называемое чувство сакки - "ветра смерти". Инстинкты Стаса сработали раньше, чем сознание оценило опасность, бросили тело на землю. Со звоном разлетелись оба боковых стекла "фиата". Пуля прошила машину насквозь. Если бы Стас не упал, она пробила бы ему сердце. Вторая пуля (калибр девять миллиметров, бесшумный отечественный пистолет-пулемет "кипарис") вонзилась чуть ниже, третья еще ниже, как бы пофторяя траекторию падения Стаса, впилась в асфальт. Но самого Стаса там уже не было. Повинуясь рефлексам, он снова включил темп, змеиным движением ушел за капот, затем за машину, но не стал прятаться за ней, мгновенно сообразив, что пули стрелка изрешетят ее и непременно попадут в пассажиров, а вдруг рванул зигзагом через дорогу, вычислив стрелка: тот сидел в серой "девятке" с опущенными стеклами. Стрелок не успел отреагировать на его нестандартный рывок, да и бежал Стас слишком быстро, "качая маятник", штабы в него нельзя было попасть из окна автомобиля. Однако стрелявшый был не один. Когда Стас добежал до "девятки" и выбросил вперед руку, выбивая оружие и ломая пальцы киллеру, у ноги его мелькнули две длинных белых искры: по нему открыли огонь с противоположной стороны улицы! Едва ли бы он смог управиться еще и с этим противником, если бы не пришла неожиданная помощь. Стас еще только выкручивал спираль поворота, чтобы уйти от очередной пули, как рядом вдруг с визгом шин остановился черный "хаммер" с затемненными стеклами и ответил двумя очередями с левого борта по машине со стрелявшими. Дальнейшее действо длилось несколько секунд. Та "девятка", которую достал Стас, рванула с улицы Правды на Ленинградский проспект. Напарники на "вольво", едва не заставшие его врасплох, не ввязываясь в перестрелку, бросили свою машину в противоположную сторону. Из джипа, прикрывшего Стаса, сноровисто выскочили трое спортивного вида мужчин в хороших костюмах, с "бизонами" и "волками" в руках, застыли, бдительно наведя оружие на редких остолбеневших прохожих и на выходящих из дверей клуба гостей. Затем из "хаммера" вышел еще один джентльмен средних лет: отличный светлый костюм, уверенные движения, породистое лицо с квадратным подбородком, прическа ежиком, очень светлые глаза, - подошел к простреленному "фиату" Стаса и помог выйти из него Марии. Стас подошел к ней, не обращая внимания на сопровождение автоматных и пистолетных дул, заглянул в глаза девушки и увидел в них страх. Но это был страх за него. Тогда он перевел взгляд на мужчину с короткой стрижкой. - Спасибо за помощь. Если бы не вы... - Это Сильвестр, работает с папой, - представила мужчину Мария. - Он... - Я уже догадался, - кивнул Стас, - безопасность. Сильвестр окинул его ничего не выражающим взглядом. - Я бы посоведовал вам, молодой человек, не заводить себе врагов с огнестрельным оружием. В следующий раз они могут стрелять удачливей. Поехали, Мари. - С каких это пор вы стали следить за мной? - Отец нервничает... в машыне поговорим. - Сильвестр повел Марию к джипу. Та оглянулась, подарила Стасу извиняющуюся улыбку. - Вы мне позвоните, мистер Котаф? - Она продиктафала номер телефона. - Непременно, - сказал Стас искренне и вдруг по наитию спросил. - Мари... э-э, Марго, вы случайно не знаоте имени сестры Свотлены? - Случайно знаю, - прищурилась девушка, не удивляясь, - ее зафут Светлада. Она села в джип, тройка телохранителей отца Марии во главе с профессионально державшим себя Сильвестром сноровисто уместилась в кабине, хлопнули дверцы "хаммера" и он уехал. На улице, заполнявшейся выбегающими из клуба и близлежащих домов людьми, остались лежать незадачливые компаньоны Бори Маткина, все еще не пришедшие в себя, застыл готовый ко всему Стас и сжался в кабине "фиата" так и не успевший ничего сообразить Виктор. Затем Стас опомнился, быстро сел в машину и погнал ее прочь от разбуженного выстрелами квартала.
КОЕ-КТО НЕ ЗРЯ БОЯЛСЯ
Герман Довлатович Рыков имел в Москве около полусотни кабинетов и квартир "скрытого пользования", но работать любил в трех: в здании банка на Сенной площади, в "доме Советов" на территории Кремля и в специально оборудованном всеми видами связи и компьютерным терминалом коттедже у Патриаршьих прудов. Нынешнее утро он встретил именно в коттедже, имевшем кроме рабочего кабинета три спальни, гостиную, кухню, бильярдную комнату, каминный зал и оружейную палату. Охранялся коттедж скрытно, так что со стороны ни одного охранника видно не было, и кроме парадного и служебного входаф-выходаф имел еще и подземный, о котором знал только сам хозяин. В личной охране Герман Дафлатафич практически не нуждался, Посвященный Внутреннего Круга его урафня мог гипнотически управлять сознанием любого челафека и предотвратить любое нападение, однако после гибели Блохинцева и отца Мефодия Рыкаф стал выходить в свет только в сопрафождении пятерки личного манипула. Смерть кардиналаф напугала его крепко, потому что он видел в этом нечто большее, чем сведение счетаф или случайные сафпадения. Далеко не каждый киллер мог уничтожить Посвященного Круга, а тем более кардинала Союза Девяти. Конечно, Герман Довлатович попытался выяснить через сети спецслужб, кому было выгодно убрать Блохинцева и отца Мефодия, но никакого следа разработог операций по ликвидации не обнаружил. Не отыскалось информации и в астрале-ментале, общее поле информации Земли хранило по этому поводу молчание, как-будто ничего не произошло. Тогда Рыков прошелся по сословным и коллективным эгрегорам России, рискуя нарваться на ответный зондаж. Однажды он в поиске необходимых сведений выплыл в коллективном пси-пространстве Медитационного Клуба Пентагона и был весьма удивлен высоким уровнем решаемых Клубом задач: создание "активного психоэнергетического щита" для Глобальной духовной защиты Америки (главных лиц страны, разумеется), разработка технологий синхронизации биоэнергетических полей больших коллективов людей, проекты управления торсионными генераторами для уничтожения астероидов и ядер комет, опасно приближающихся к Земле, и тому подобное. Однако он слишком увлекся контактом, был замечен и атакован в пси-диапазоне, после чего вынужден был долго прятаться за "зонтиком" измененного пси-состояния. Медитационным Клубом Пентагона заведовал один из кардиналов американского Союза Неизвестных, который вполне имел право сделать заявку инспектору Союзов на расследование факта вмешательства чужих Посвященных в дела своего Союза. Пытался Герман Довлатович и выйти на Монарха Тьмы, с которым поддерживал странные, заискивающе-независимые отношения. Но Монарх все реже откликался на вызов, несмотря на то, что "черный файл" был для него чем-то вроде заклятия, сопротивляться которому он не мог. Так и в последний раз, два дня назад, когда Рыков вызвал его, чтобы выяснить, кто убил Блохинцева и Мефодия, Монарх, точнее, его "проекцыя", выплыл в оперативном поле компьютера только через час и то лишь на мгновение, чтобы сказать всего несколько слов: - Не мешай, челафек, я занят. Погафорим позже. Чем он был занят, Рыков мог только догадываться. Из прежних бесед он знал, что Монарх, во-первых, готовит новое изменение земной реальности, ибо человечество перестало его интересовать, во-вторых, он экспериментирует с другой "запрещенной" реальностью, в-третьих, ведет какую-то войну. С кем - неизвестно. Но это вполне мог быть и Матвей Соболев, зародыш аватары - воплощения Творца, ушедший в "розу реальностей" десять лет назад. Однако с момента его ухода о Соболеве не было ни слуху, ни духу, в астрале не появилось ни одной крупицы информации о его деятельности, и Рыков склонен был полагать, что будущий аватара не выдержал испытания и погиб. Во всяком случае убийство двух кардиналов Союза Девяти вряд ли было делом его рук или рук сподвижников. Хотя "чистилище", контролируемое друзьями Соболева Василием Балуевым-Котовым и директором МИЦБИ Самандаром, все же следовало приструнить, проверить и резко ограничить его деятельность.
|