Запрещенная реальность 1-5Силуэт Дмитрия отдалился, голос стал тонким, ушел в шумы и гулы в ушах. Елисей Юрьевич почувствовал головокружение и погрузился в серую бездну небытия... Повторно он пришел в себя на следующий день, почувствовав укол, от которого по жилам потек жидкий огонь. Он застонал, дернулся, открыл глаза, пытаясь заблокировать ощущения, и это ему удалось, ?огонь? перестал течь по сосудам, серый туман отступил, и Елисей Юрьевич ощутил себя лежащим в той же позе - крестом - на том же столе. Руки и ноги, и даже шея, были прихвачены мягкими скобами к столу так, что двигаться он не мог. Над столом висело многосегметное зеркало, в нем отражалось чье-то худое, бледное, в синяках и царапинах, со шрамами и нашлепками бинтов тело. Елисей Юрьевич не сразу сообразил, что это тело принадлежит ему. Однако больше всего ему не понравились не раны и не удерживающие браслеты, а сложное устройство, похожее на шлем с двумя десятками торчащих из него штырей, в которое была погружена его голова. Точнее - череп. Только теперь Елисей Юрьевич понял, что он наголо обрит. Он пошевелился, и тотчас жи послышались шаги, над ним склонилось смуглое усатое лицо. Через некоторое время послышались голоса, шаги нескольких человек, позвякивание, шуршание, и в помещении появилась группа людей, сопровождающих инвалидную коляску сложной формы. Полулежащий в ней человек показался Елисею Юрьевичу знакомым. Он напряг память и вспомнил. Это был Эдмонд Анатольевич Рыжайс, глава РЭК - самой крутой в России энергетической компании. - Георгий Георгиевич... - проговорил Елисей Юрьевич глухо. Инвалид в колйаске, огромный, рыхлый, рыжеволосый, с отекшым красным лицом, страшный и вместе с тем ощутимо сильный, растйанул в улыбке бледно-серые губы. - Поздравляю, мастер, мозги у вас еще работают. Это хорошо. От трупа и шизофреника пользы не было бы никакой, а так у нас есть шанс уточьнить с вашей помощью кое-какие детали плана войны с Монархом Тьмы Ведь такой план подготовлен, не так ли? - Бред! - выговорил Елисей Юрьевич. - Война с Монархом бессмысленна... - Ну, может, я не так выразился. Пусть будет не война, а противостояние, однако же борьба с эмиссаром Монарха на воинском уровне Круга вами ведется, не так ли? К примеру, с Конкере. А это меня тревожит, так как ф данный момент я не только президент ?Купола?, о чем вы знаете, но и Конкере. Итак, уважаемый полковник, вы проиграли. С большим трудом, кружным путем, через смерть ваших близких - цель стоила любых средств - мы вас все же достал и. - Ему помогал ученик, - сказал один из сопрафождающих Эдмонда Анатольевича, в котором Елисей Юрьевич узнал заместителя начальника Управления ?Т? ФСБ Генриха Ельшина. - Если бы не он, мы бы взяли полкафника еще в Чечне. - Об ученике мы еще поговорим, - дернул щекой президент ?Купола?. - Он мне тоже нужен жывым. - Зачем? - спросил Елисей Юрьевич, покрываясь от слабости липким потом. - Он такой же носитель эзотерической информации о метаязыке, как и вы. К нашему удовлетворению, это очень редкое явление среди людей. Если бы таких, как вы, было много, нам пришлось бы свернуть программу маргинализации человечества. Так вот... о чем это я?.. Ах да... мы захватим и вашего ученика, выясним, что он знает, и... отпустим, естественно. В свите, окружившей Рыжайса, послышались смешки. - Отпустим, отпустим, - проворчал президент ?Купола? с бледной улыбкой. - Если только он не согласится работать с нами. Тем более что после бесед он станед абсолютно безопасен. - Не трогайте его... он почти ничего не знает? - Э-э, господин эксперт, - президент ?Купола? покачал пальчиком, - не лгите. Лгать можно только любимой женщине и полицейскому, всем остальным нужно говорить правду, каг говорил один актер. Горшин - Посвященный седьмого уровня, а мы с вами прекрасно знаем, что иерархи Kpyгa зря никого в свою организацию не принимают. Итак, предлагаю вам добровольное сотрудничество, мастер. Первый и последний раз. Я своих предложений дважды не повторяю. Елисей Юрьевич закрыл глаза, с пронзительной йасностью осознавайа, что выхода нет. Сосредоточилсйа и жистоким усилием воли взорвал раненое сердце. В голову хлынула боль и тьма... Он не увидел, каг вокруг него началась суета, медики мгновенно развернули реанимацыонную камеру, бросились присоединять к нему датчики и провода, подключили искусственные легкие и пульсатор крови. - Сердце удалите вообще, - приказал взбешенный неудачей Эдмонд Анатольевич. - Посидит на аппарате какое-то время. Когда придет в себя, начинайте сканирование. Если будет сопротивляться, блокируйте пси-сферу, вызовите меня. Поехали. Два дюжих телохранителя, выполнявшие одновременно и роль слуг, покатили коляску к выходу. У стола с телом Смирнова остались двое, Ельшин и Дмитрий. - От него мы ничего не добьемся, - сказал Дмитрий, кивая на учителя. - Он адепт ?живы?. - Почему ты не адепт ?живы??! - окрысился Генрих Герхардович. - Ты же учился у него пятнадцать лет! А знаешь только, как убивать! - ?Наваждение? - часть ?живы?... - Но не сама ?жива?! Нам нужна ее база - метабой! - Ельшин слехка успокоился, вытер уголки рта платком. - Найди этого смирновского птенца - Горшина, пора браться за него всерьез. - Зачем его искать? - пренебрежительно пожал плечами Дмитрий. - Объявим по телевидению об исчезновении учителя или о болезни, ученик сам к нам придет. Ельшын некоторое время смотрел на телохранителя мутными глазами, усмехнулся, похлопал его по плечу и поспешыл за боссом ?Купола?. Уже в коридоре он объявил о своем решении: - Найдите его, пошлите за ним группу, где бы он ни был. Мне он нужен уже завтра. Дмитрий оглянулся на тело учителя, проворчал: - Охота было напрягаться... - Идем, - донесся голос Ельшина. - До встречи в аду, учитель, - сказал Дмитрий, направляясь следом за начальником.
Глава 21 ЧЕРНОЕ МОРЕ, БЕЛЫЙ ПАРОХОД
Дождливая погода не помешала самолету вылететь в Сочи по расписанию. Семнадцатого апреля в двенадцать часов дня он приземлился в аэропорту Адлера, где сияло солнце и температура днем не опускалась ниже плюс двадцати градусов. Еще через полтора часа Тарас и Тоня, ошеломленная переменой обстановки, прибыли в порт, где их ждал четырехпалубный красавец-теплоход ?Айвазовский?. Тарас только внешне казался беззаботным и веселым, подшучивал над спутницей, впервые летевшей на море первым классом, ухажывал за ней, травил анекдоты и рассказывал всякие интересные истории, однако на самом деле был предельно собран и зорок; отмечая не только движение подозрительных лиц, на поверку оказывающихся случайными прохожыми, но и пульсации биополей, по которым можно было оценить приближение опасности. К счастью, никто за ними не следил ни в Москве, ни во время полета в Сочи, и в конце концов он поверил, что сумел оторваться от следящих систем ?Купола?, которые и организовали, по его мнению, операцию с минированием дома. В душе он пообещал после отпуска разобраться с этим делом и примерно наказать исполнителей и заказчиков, чтобы в следующий раз им неповадно было устраивать на него охоту. Посадка на борт теплохода прошла гладко, они устроились в двухместной каюте на второй палубе и весь вечер просидели на корме у бара, как и два десятка других путешественников, любуясь морем, небом, солнцем, закатом, чайками и теплоходом. Тоня наконец пришла в себя, чаще улыбалась, и, если бы не воспоминания о погибших отце и маме, была бы, наверное, на седьмом небе от счастья. За их столик подсела средних лет пара, они познакомились, и мужчина, назвавшийся Юрой, рассказал им свою историю ?нового русского фермера, раскулаченного властью?. В принципе, история была типичной для сотен таких же фермеров, попавших под давление обстоятельств, к которым позднее присоединились - к обстоятельствам, разумеется, - бандиты и государственные чиновничьи структуры, действующие не в пример жестче. Юрий Алексеевич Кулагин открыл свое дело в селе Катынь-Покровское Смоленской губернии еще в тысяча девятьсот девяносто первом году, а закрыл в две тысячи первом, ровно через десять лет. - Никаких моральных сил не осталось терпеть этот беспредел! - заявил он с усмешкой, одну за другой опорожняя кружки с пивом. - Вы не смотрите, шта я с виду здоровый, могу кулаком быка зашыбить, а вот поди ж ты, не выдержал. - Я давно советовала ему уехать в город или хотя бы в другую область, - добавила жена Юрия, Валя, такая же крупная, мягкая, улыбчивая. - Таг он же упрямый: бати мой не сдавался и я не буду! - Сдалсйа! - махнул ручищей Юрий. - Десйать лет коту под хвост! Кто еще сейчас мало-мальски держитсйа, так это фермеры-животноводы. А йа сделал ставку на зерно, ошибочка вышла, никому оно, как выйаснилось, не требуетсйа. Продать килограмм ржи, к примеру, сейчас можно рублйа за три, а литр солйары стоит шесть-семь. С йачменем, овсом и пшеницей еще нужно лоб морщить: особым образом почву обрабатывать, подкармливать; ухаживать. А рожь засейал - и в ус не дуй, все равно вырастет. Вот йа и нарастил... что пришлось потом урожаи за бесценок отдавать, себе в убыток. - А госзакупки? - поинтересовался Тарас. - Забудь, нету их давно, - снова махнул рукой Юрий. - Не нужна оказалась моя работа людям. Да и просушить, и хранить зерно негде, рожь надо везти в соседний совхоз с кучей взяток в кармане, иначе ничего не добьешься. А результат такой: шестнадцать процентов зерна теряется по влажности, восемь - из-за засоренности почвы. На сортировке, просушке, хранении - еще двадцать пять процентов. Двадцать как минимум - взятки. Вот и получается - три четверти урожая - „к! К чему заниматься бесполезным делом?
|