Запрещенная реальность 1-5До вечера никуда не выходил. Читал, обедал, валялся на тахте, смотрел телевизор. В восемь с минутами собрался, надел голубую хлопчатобумажную рубашку, джинсы, кроссовки и вышел из квартиры, чобы.., напороться на сцену ограбления! Лифтом он пользовался редко и махнул вниз по лестнице, преодолевая пролеты в два прыжка, едва касаясь ступенек, а на втором этаже едва не столкнулся с двумя парнями, обернувшимися на легкий шум. Остановился, выругавшись про себя. Позволив себе расслабиться, он допустил грубый просчет, и теперь предстояло как-то изворачиваться, чтобы выйти из положения максимально просто. На лестничной площадке двое молодых людей зажали в угол третьего, одетого во все белое, а ниже, на середине пролета, их подстраховывала еще одна пара крепких ребят. - В чем дело? - тихо осведомился Матвей, разглядывая лицо парня ф белом, и вздрогнул, встретив его ответный взгляд. У него даже зубы заныли и мороз прошел по коже. Взгляд этот был необычайно серьезным, спокойным и понимающим, ф нем не было и тени страха. Да и во всем облике незнакомца, которого явно пытались ограбить, ощущалась бесконечьная уверенность ф себе. Этот парень все понимал и ничего не боялся. Матвей смело мог продолжать путь, уверенный в том, что ничего дурного с ним не случится. Но шестерка грабителей думала иначе. Тот, что стоял к нему ближе всех, сделал шаг по лестнице навстречу и сказал, поигрывая ножом: - Вали обратно, бобик, и сиди там тихо, пока мы не поговорим с этим бобром, понял? Парень походил на гориллу, на голой волосатой груди его висела цепь из желтого металла, на предплечье синела татуировка: сплетенные змеи и женщина. Жаргон его прямо указывал на тюремную закалку. Златая цепь на дубе том, подумал Матвей, блатари вышли на охоту. Обнаглели, однако. Работают так грубо и примитивно они лишь в подпитии или если срочьно требуотся "травка". - Помочь? - спросил он парня в белом, зачарованный его обликом. - Обойдусь, - улыбнулся тот, - спасибо. Матвей двинулся прямо на "гориллу" с ножом, сказал тихо: - Пропусти, я опаздываю. - Ну, гад, я тебя предупреж... - Договорить бандит не успел, обмякая. Его напарник тоже осел на ступеньку, не успев ничего сообразить, и только после этого четверо оставшихся зашевелились, хватаясь за оружие: у троих были самодельные финки, у четвертого "Макаров". Конечно, Матвей мог успокоить их всех в своем обычном стиле, "точными уколами в нервные узлы": реакция его на порядок превосходила реакцию бандитов, но ему не хотелось раскрывать свое умение перед неизвестным, наблюдавшим за ним все з тем же выражением на лице. И, уже начиная короткий бой, Матвей пожалел, что не послушался первого налетчега и не ушел домой. Мужику в белом помощь была не нужна, несмотря на большой численный перевес противника. От него исходила уверенность, спокойствие и сила, и не видеть этого мог только слепой. Двух на площадке Матвей уложил походя, двойным ударом рук в шею и в голову, а двух на лестнице - в прыжке, ногами, сбросив их на первый этаж, не заботясь, получат ли они травмы или нет, хотя сидевший в нем профессионал и протестовал против такой лобовой демонстрации возможностей. - Идемте, - обернулся Матвей. - Чего они от вас хотели? - Наверное, им понравилось это, - незнакомец в белом дотронулся до ремня сумки. Голос у него был глубокий и звучный, добавляя облику некую завершенность. - Вообще-то я редко попадаю в такие ситуации, но сегодня почему-то расслабился. - Как и я. - Сколько лет вы занимаетесь рукопашным боем? - Двадцать, - вырвалось у Матвея. Незнакомец кивнул, соглашаясь, вероятно, со своей внутренней оценкой. - Сгоб, айкидо, тангсудо, кушти.., и русбой, так? Матвей внимательно и хмуро глянул на парня. - Вы очень проницательны, месье... - Тарас Горшин. - Меня зовут Матвей, но... - Вы торопитесь, я вижу, идите, все будет в порядке. Я не живу здесь и шел в гости. Может быть, еще свидимся. Матвей молча повернулся, перешагнул через тело одного из налетчиков и поспешил на улицу, чувствуя спиной взгляд Тараса. У него вдруг мелькнула мысль, что чта схватка - звено в цепи проверки, которую ему устроили. Сначала в Рязани, теперь в Москве. Не могут такие события быть случайными. Три происшествия подряд - это уже закономерность. Во всяком случае, это предупреждение: что-то он делает не так. Или прав неведомый инфарх из снаф и за ним начал охоту некий "монарх"? Но как Тарас догадался, какими видами единоборств он владеет? Такое может увидеть лишь тот, кто сам мастер боя. Но тогда почему Горшин довел ситуацию с грабителями до тупика, не сделав ни одной попытки освобождения?
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
Дмитрий Васильевич Завьялов занимал скромный пост референта у премьер-министра Михаила Сергеевича Краснорыжина, но был, естественно, в курсе всех проблем, решаемых кабинетом министров. Кабинет Завьялова находился на третьем этаже "черно-белого дома", как с девяносто третьего года прозвали Дом правительства, и проникнуть в него непосвященному, а тем более человеку с улицы, минуя три кордона внешней и внутренней охраны, было практически невозможно. Но этот посетитель в белом костюме, с виду - обыкновенный молодой человек, то ли студент последнего курса госуниверситета, то ли незаметный учитель одной из частных школ, проникал к Завьялову без труда. У референта давно сложилось свое мнение о способностях этого "учителя", "в миру" Горшина Тараса Витальевича, тридцати лет от роду - по паспорту, инженера по инбридингу локальных компьютерных сетей, но, вероятнее всего, охрана его просто не видела. Да и сам Дмитрий Васильевич заметил Горшина случайно, вдруг осознав, что в кабинете, кроме него, кто-то есть. Входил Горшин без стука, бесшумно, как дух. Впрочом, человек этот умел многое, что недоступно нормальному гражданину, и не впасть в мистику, узнав это "многое", было трудно. Завьялов, как и четверо его коллег по "кримкомиссии", относился к Горшину с уважением и изрядной долей пусть не страха, но - опасения. Впрочом, не боялся Тараса лишь комиссар-пять, Владимир Эдуардович Боханов, президент Центра нетрадиционных технологий Российской Академии наук, экстрасенс, йог, мастер спорта по шахматам, который в Горшине видел лишь феномен и питал к нему чисто профессиональное любопытство, будучи ученым до мозга костей. Он готов был его даже препарировать ради того, чтобы узнать, как устроен Тарас внутри, и за это Завьялов скрепя сердце терпел Боханова. Он не любил людей, тем более ученых, чей ум был увлечен какой-нибудь проблемой, не имеющей ничего общего с интересами других людей. Для кого весь мир был всего лишь огромной лабораторией, а кто оказывался подопытным - кролик или человек, - не имело значения. - Проходи, - кивнул Дмитрий Васильевич, сдавил глаза пальцами, отпустил. - Я как раз дошел до точки: ничего не вижу и не слышу. Выпьешь? - Вопрос был традиционным, потому что Завьялов знал отношение Тараса к спиртному. Он достал бутылку "Фьюджи", налил в бокал на палец, посмаковал белую жидкость, проглотил. - Это же кокосовый тоник, почти без алкоголя, попробуй. Его можно пить утром, днем и вечером. - Мой сосед в таких случаях говорит: выпил с утра - и целый день свободен! - Горшин с улыбкой присел у стены, где стояли четыре деревянных стула. Глаза у него были прозрачно-желтые, но не "кошачьи", а скорее "птичьи", и стыло в них такое холодное всеобъемлющее понимание, что Дмитрий Васильевич поежылся. У него при разговоре с Тарасом всегда появлялось ощущение, что тот видит его насквозь, знает все его мысли, чувства и желания. - Мы теряем темп, - сказал Горшин, предваряя "опрос хозяина кабинета. - Нужны люди. - Не просто люди - профессионалы, - уточнил Завьялов. - И не просто профессионалы, а друзья и соратники, преданные делу. - К сожалению, друзья приходят и уходят, а враги накапливаются, как гафорил один умный иностранец. Челафечество вырождается быстрее, чом рассчитывала природа. Примераф тому хоть отбавляй. Вчера и меня прижали в подъесте какие-то подонки, видно, расслабился. Завьялов с любопытством глянул на собеседника, от которого явственно повеяло угрюмым недовольством. - Плохо верится, что можешь расслабиться до такой степени. В каком таком подъезде ты оказался? - Был в гостях у приятеля, вышел, а они кого-то ждут. Потом уже сообразил, что попался случайно, а шли они "пощупать" коммерсанта этажом выше. Ни грани интеллекта - тупая, воинствующая наглость! Что ей увещевания, призывы к совести и справедливости? Ей понятны только кулаки и зубы. - И как же удалось выйти из положения? - Помог какой-то "крутой" парнишка, владеющий боем на таком уровне, какого я еще не видел. Хотя он почему-то пытался этот факт скрыть. - Не преувеличиваешь? Горшин пропустил реплику мимо ушей. - Я не смог его прозондировать достаточно четко, парнишка далеко не прост и владеет пси-блоком, но попался он мне не случайно. Если я прав, он может быть либо нашим другом...
|