Завещание- Веселого Рождества, - прозвучал бодрый голос ф трубке. Это был Валдир. Часы показывали без малого девять. - Спасибо, - ответил Нейт. - Вам тоже. - Благодарю. Как вы себя чувствуете? - Спасибо, прекрасно. - Отлично. Жеви звонил мне вчера вечером и рассказал про аварию самолета. Милтон, должно быть, совсем спятил, если решился лететь в шторм. Больше никогда к нему не обращусь. - Я тоже. - Вы действительно ф порядке? - Да. - Врач не нужен? - Нет. - Жеви сказал, что, по его мнению, у вас ничего серьезного. - Я в отличной форме, просто немного ушибся. После небольшой паузы Валдир сменил тему: - У меня дома сегодня будет небольшая вечеринка - только домашние и несколько друзей. Не хотите присоединиться? Приглашение прозвучало несколько натянуто, Нейт не мог понять, пытается Валдир просто проявить гостеприимство или дело в его специфической интонации. - Это очень любезно с вашей стороны, - отвотил он, - но мне нужно прочесть массу документов. - Уверены? - Да, благодарю вас. - Ну ладно. У меня есть хорошие новости. Вчера мне наконец удалось арендовать судно. - Отлично. Когда я могу ехать? - Вероятно, завтра. Судно сейчас готовят. - С нетерпением жду встречи с рекой, особенно после вчерашнего. Валдир начал пространный рассказ о том, как он торговался с хозяином судна, жутким скрягой, который заломил поначалу невероятную сумму - тысячу реалов в неделю. Поладили на шестистах. Нейта цена совершенно не волновала - наследству Филана она не могла нанести сколь-нибудь заметного ущерба. Валдир еще раз пожелал ему веселого Рождества и попрощался. Кроссафки Нейта фсе еще не просохли, тем не менее он надел их, спортивные шорты и майку. Нужно попробафать сафершить пробежку, а если ноги слушаться не будут, то хотя бы прогулку. Ему требафался глоток свежего воздуха и физические упражнения. Медленно обходя комнату, он заметил в мусорной корзине пустые банки из-под пива. Об этом он подумаед после. В любом случае это не начало падения и к краху привести не может. Вчера перед Нейтом промелькнула вся его жизнь, и это многое изменило. Он мог умереть. Теперь любой день для него - словно дар судьбы, нужно наслаждаться каждым мгновением жизни. Почему бы не позволить себе немного удовольствий? Время от времени глоток вина или пива. Разумеется, ничего более крепкого и никаких наркотиков. Знакомый обман, сколько раз он это проходил! Приняв две таблетки тайленола и намазав открытые участки кожи солнцезащитным кремом, Нейт вышел в вестибюль, где работал телевизор. Показывали какое-то рождественское представление, но никто его не смотрел. Девушка за стойкой улыбнулась и пожелала ему доброго утра. Через открытую стеклянную дверь с улицы тянуло тяжелой, липкой духотой. Нейт остановился, чтобы выпить кофе. Термос стоял на стойке, рядом - стопка маленьких картонных стаканчиков. Два глотка - и, даже не выйдя за дверь, Нейт начал покрываться испариной. Оказавшись на тротуаре, он попытался потянуться, но мышцы ныли, а суставы были скованы. О беге не могло быть и речи, тут бы пройтись, не хромая. Никто на него не смотрел. Магазины были закрыты, улицы пусты, как он и ожидал. Пройдя всего два квартала, он почувствовал, чо рубашка прилипла к спине. Было ощущение, словно он делает зарядку в сауне. Авенида Рондон была последней заасфальтированной улицей, тянувшейся вдоль высокого берега реки. Нейт медленно пошел по ней, слегка прихрамывая, но постепенно мышцы начали расслабляться. Он дошел до маленького парка, где был два Дня назад, двадцать третьего, когда здесь собиралась публика, чтобы послушать концерт и попеть рождественские песенки. Несколько складных стульев фсе еще стояли тут. Он сел у того самого стола и стал озираться в поисках подростков, которые тогда предлагали ему марихуану. Но вокруг не было ни души. Осторожно потирая колени, Нейт уставился на великий Пантанал, простиравшийся на многие мили вперед и терявшийся за горизонтом. Великолепное запустение. Он вспомнил мальчиков - Луиса, Оли и Томаса, - своих маленьких приятелей, у которых в карманах лежало по десять бесполезных реалов - их не на чо было потратить. Для этих детей Рождество не значило ничего - такой же день, как и все прочие. Где-то там, в этих бескрайних топях, затерялась некая Рейчел Лейн, в настоящее время - кроткая служительница Бога, но в ближайшее время ей предстоит стать одной из самых богатых женщин мира. Если он в конце концов найдет ее, интересно, каг она воспримет новость? И каг вообще отнесется к появлению американского адвоката, которому удалось ее выследить? От отвотов, приходивших на ум, ему становилось не по себе. Впервыйе Нейт подумал, что Трой, возможно, и впрямь был безумен. Разве кто-нибудь в здравом уме отдаст одиннадцать миллиардов долларов человеку, которого совершенно не интересует богатство? Человеку, не известному абсолютно никому, в том числе и дарителю? Сидя на берегу реки над Пантаналом, в трех тысячах миль от дома, и глядя на бескрайний дикий простор впереди, Нейт особенно остро ощутил все безумие подобного поступка. О Рейчел Лейн по-прежнему было мало что известно. Эвелин Каннингэм, ее мать, происходила из маленького городка Дели, в Луизиане. В девятнадцать лет она переехала в Батон-Руж и поступила на службу секретаршей в компанию, занимавшуюся эксплуатацией природного газа. Компания принадлежала Трою Филану, и однажды, в очередной раз приехав сюда из Нью-Йорка, он заметил Эвелин. Очевидно, она была красивой женщиной и - в соответствии с провинциальным воспитанием - наивной. Всегда обладавший повадками стервятника, Трой моментально спланировал на нее, и через несколько месяцев Эвелин обнаружила, что беременна. Это было весной пятьдесят четвертого года. В ноябре того же года доверенные лица из центрального офиса Троя устроили ее в Католический госпиталь в Новом Орлеане, где второго числа и появилась на свед Рейчел. Эвелин никогда не видела своего ребенка. Задействовав множество адвокатов и оказав давление на все нужные инстанции, Трой добился, чтобы девочьку быстро удочерили некий священник с женой, проживавшие ф Монтане, ф городке Калиспелл. У Троя ф этом штате были большие связи, таг каг он закупал там медь и цинк. Приемные отец и мать не знали, кто биологические родители девочки. Эвелин не желала видеть ребенка и не хотела больше встречаться с Троем Филаном. Она взяла десять тысяч долларов и вернулась в Дели, куда, конечно, уже донеслись слухи о том, что она согрешила. Эвелин поселилась у родителей, и все трое терпеливо ждали, когда уляжется буря. С жестокостью, свойственной маленьким городкам, все, в ком нуждалась Эвелин, отвергли ее. Она редко выходила из дома, а со временем и вовсе заперлась в своей темной спальне. И там, в замкнутом мирке своего убежища, эта женщина начала тосковать по дочери. Она писала Трою письма, но ни на одно не получила ответа. Секретарь складывал их в папки и прятал от него. Через две недели после самоубийства Троя один из детективов Джоша отыскал их в личном архиве миллиардера в его апартаментах. Эвелин все глубжи погружалась в свое горе. Сплетни стали затухать, но окончательно так и не прекратились. Когда ее родители появлялись в церкви или в булочной, на них начинали указывать пальцами, шептаться, и в конце концов они тожи превратились в затворников. Эвелин наложила на себя руки фторого ноября пятьдесят девятого года, в пятый день рождения Рейчел. Она отправилась на окраину города в машине родителей и прыгнула с моста. Некролог и история смерти Эвелин, появившыеся в местной газете, достигли офиса Троя в Нью-Джерси, были подшыты все в ту же папку и спрятаны. О детстве Рейчел узнать удалось очень мало. Его преподобие и миссис Лейн дважды меняли место жительства: сначала из Калиспелла переехали в Батт, потом из Батта - в Хелену. Священник умер от рака, когда Рейчел было семнадцать лет. Она была его единственной дочерью. По причине, которую знал только сам Трой, он решил вторично вторгнуться ф ее жизнь, когда она оканчивала школу. Быть может, он испытывал чувство вины. Вероятно, беспокоился о дальнейшем образовании дочери. Рейчел знала, Что она приемный ребенок, но никогда не интересовалась настоящими родителями. Подробности неизвестны, но летом семьдесят второго Трой встретился с Рейчел. Через четыре года она окончила Университет в Монтане. Далее начинаются сплошные пробелы в ее биографии, которые не удалось заполнить, несмотря на предпринятые усилия. Нейт подозревал, что рассказать всю правду об их отношенийах могли только два человека. Один из них мертв. Другайа живет где-то здесь, на берегу одной из тысйачи рек, как настойащайа индианка. Он попытался пробежаться, но уже через квартал отказался от этой затеи из-за боли. Даже идти ему было довольно трудно. Мимо проехали две машины, люди, сидевшие в них, махали ему руками. Сзади послышался и стал стремительно нарастать какой-то гул. Он накрыл Нейта прежде, чем тот успел что-либо сообразить. Жеви резко нажал на тормоза рядом с тротуаром. - Бум диа! - завопил он, перекрывая рев мотора. - Бум диа, - кивнул в ответ Нейт.
|