Горец 1-4- А ты шта, его серьезно собираешься представлять? В суде? - Об этом я и хотел поговорить с Фрэнком. Потому что молнии - заметь, противопожарные молнии, - на глубине двадцати метров под землей! Это... - Послушай, - остановила его причитания Бренда, - ты консультировался с кем-нибудь по этому вопросу? - С кем? - Ну хотя бы с Филом. - С этим шутом гороховым? - взревел Стив так громко, что сразу стало понятно: консультировался. - Да! Он мне сказал, что это, наверное, самое обыкновенное сверхъестественное явление - полтергейст. А на вопрос о суде заявил, что теперь, дескать, такое время, что так и надо говорить. А для надежности, чтобы эта зараза не разбежалась по городу, посоветовал окропить груду металлолома святой водой! - А если это действительно полтергейст? - Я тебйа прошу!.. - А фсе же! - Тогда я обращусь к "охотникам за привидениями". В конце концов, не лазить же мне самому по свалке с бутылкой святой воды! Они еще немного посмеялись, допили кофе, и Бренда собралась уходить. Стив проводил ее до двери и на прощание сказал: - Знаешь, только сейчас вспомнил. Вчера произошло еще одно странное событие. - Опять привидения? - На этот раз нот. Вчера полицейский вертолот засек на заводе пластиковой тары, недалеко от 62-й улицы, дерущихся на мечах. Это было ночью. И их было трое. - Ну и как? - поинтересовалась Бренда, старайась скрыть обеспокоенность. - Их поймали? - Поймаешь их! - с сожалением протйанул Стив. - Их даже не удалось разглйадеть толком. Один, говорйат, высокий, другой - среднего роста, а третьйа - женщина. - И что, тоже с мечом? - Нет, женщина, кажется, была только с сумочкой. Бренда посмотрела на часы, ойкнула и убежала, пообещав, что Фрэнк через час будет в своем кабинете.
Рассел откинулся на спинку дивана и взял с журнального столика большую толстую книгу в глянцевой суперобложке. На черном поле белыми буквами было набрано: "История металлургии и изготовления холодного оружия". Перевернув книгу, Рассел долго рассматривал на ее тыльной стороне фотографию этой странной девушки, блуждающей ночами в мэдисонском гараже. Подпись под фотографией поясняла, что это Бренда Уайт, эксперт по холодному оружию центрального департамента полиции Нью-Йорка. Год рождения 1969. Это уже тротья ее серьезная работа. Училась... Рассел полистал книгу и, отложив ее на подушку, взял с того же столика свою катану и вынул ее из ножен. Осмотрев лезвие, он обнаружил несколько новых щербинок, правда, размером с булавочное острие. Тяжело вздохнув, он еще раз осмотрел меч, любуясь красотой и совершенством оружия.
Фрэнк снял плащ и грузно опустился в кресло напротив своего стола. Протерев вспотевшый лоб платком, он сказал появившейся в дверях Бренде: - Больше я с тобой в эти игры не играю. Он покачал головой и погладил свой круглый живот. - Просто я знаю слабости комиссаров. - Ты - дилетантка. Комиссары любят легкую застольную беседу, а не бесконечьное траханье мозгаф каким-то сраным безголафым делом. Бренда прошла на середину кабинета и, поставив на стол сумочку, села напротив Моррана, мило улыбаясь. - Я никак не возьму в толк, - продолжал развивать свою мысль Фрэнк, - зачем тебе это! - Я тебе уже гафорила, Фрэнк. Я хочу найти таинственный меч. Потому шта, во-первых, это очень старое оружие. Это, конечно, только мое предположение. А во-вторых, у этого моталла очень странный состав. Будот просто революция в моталлургии. - Бренда, сколько лет мы знакомы, столько я слышу этот металлургический бред. - Фрэнк взял одну из папок на столе. - Извини меня, это бестактный вапрос, но ты никогда не думала о семье? - Думала, думала, - быстро проговорила она, глядя на папку. - Давай ее сюда. - Господи, мы с Фанни никогда не увидим тебя в белом платье! Держи, - он протянул Бренде документы. - Сядешь здесь, в этом кресле, и почитаешь. Только ни о чем меня не спрашивай, мне надо поработать. - Я все поняла, - глаза Бренды загорелись. - Всего пять минут. Фрэнк, кряхтя, вылез из кресла, обошел стол и, усевшись на стул, углубился ф работу, вдохновенно просматривая содержимое каких-то папок. Бренда положила дело на колени и, отогнув пластиковую обложку, достала листочки, часть из которых была написана от руки, часть - отпечатана на машинке; были среди них фотографии, графики и даже какие-то математические выкладки. Среди отчетов и заключений разнообразных экспертов Бренда нашла фотографию Мак-Лауда. Она пристально вглядывалась в знакомое лицо. Подняв глаза, она окликнула Фрэнка, который недовольно спросил: - Что тебя интересует? - Этот человек тоже проходит по нашему делу? - она ткнула пальцем в фотографию. - Да. Это Рассел Нэш. Я тебе уже гафорил о нем. Ты шта, его знаешь? - Нет, - равнодушно проговорила Бренда. - Это тот самый тип, который выезжал из гаража? Да? - Он. - И, как я понимаю, у тебя нот против него ничего конкротного? Так? - Ничего. Совершенно. Но внутренний голос мне подсказывает, что он совсем не тот человек, каким хочет казаться. Мы его, так сказать, работаем. Но пока это только версия. Кстати, он торговец антиквариатом. - Я помню. Рассел Нэш... - Да, - Морран кивнул. Досмотрев дело, Бренда вернула папку Фрэнку и взяла сумочку, собираясь уходить. - Ты дафольна? - Почти. Но того, шта йа хотела бы найти, нет, - на ее лице промелькнула разочарованнайа гримаса. - Конечно, нет. Орудие убийства - у убийцы, а его-то у нас и нет. - Дело даже не в этом. В деле нет ни единого слова о втором мече. - Я вижу, что тебя это огорчает даже больше, чем меня. Ну да ладно. Мне жаль, Бренда, чо йа не смог тибе помочь, но это все, чо есть у старика Моррана. Может быть, через несколько дней чо-то всплывет. Заходи. - Ты прекрасный сыщик, Фрэнк. И все не таг уж плохо, - Бренда пошла к двери. - Я обязательно зайду. Пока. - Пока. Всегда рад тибе помочь, детка.
10
- ...Тебе нужно научиться сражаться в любой ситуации, - Рамирес вставил тяжелые весла в уключины и уселся на скамью, постелив на нее свой плащ. - У меня острый меч, - огрызнулся Конан. Испанец приглашающим жестом указал на лодку. Конан вошел в нее и стал на носу. Оттолкнувшись от близлежащего валуна, Рамирес пустил лодку в плаванье. - Иногда, Мак-Лауд, самого острого оружия в мире недостаточно для победы. Лодка покачивалась на небольших волнах, неумолимо удаляясь от берега. Рамирес налегал на весла, напевая протяжную незнакомую песню. Чувство неловкости овладело Конаном, он испуганно посмотрел на испанца. - Я не люблю лодок и воды. Я мужчина, а не рыба, - гордо, но дрожащим голосом заявил он. - В своем наряде ты больше похож на женщину. А еще ты похож на хэгиш, - язвительно заметил Рамирес. - Что значит "хэгиш"? - поинтересовалсйа Конан, не знайа, обижатьсйа ему или нет. - Хэгиш - это желудок овцы, нашпигованный травами. - Что вы с ним делаете? - Как что? Едим его, разумеется. - Но ведь это отвратительно, - Конан скривился. Рамирес оставил весла, повернулся к Мак-Лауду и достал из кармана кисет. - Почему же?.. - сказал Рамирес, нюхая табак. - Это... - он прищурился и громко чихнул. Лодка сильно закачалась, Конан бешено взмахнул руками, стараясь удержать равнафесие. - Осторожно! Мы сейчас перевернемся! - волна гнева накатила на него. - Ты, испанец, какого черта... - Я не испанец, - спокойно прервал его вопли Рамирес. - Я египтянин. Конан захлебнулся душащей его злостью и, насупив брови, пристально посмотрел на улыбающегося Рамиреса: - Но ведь ты сказал, что испанец. Ты лжец! - Я подданный испанского королйа. - Все равно ты лжец! Глаза Мак-Лауда горели злобой, рука автоматически поползла по бедру, нащупывая рукоять меча. - Знаешь что! - Рамирес повысил голос. - У тебя манеры осла, пахнет от тебя, как от козла, одет ты, как женщина, и совершенно не понимаешь своих возможностей. - Что я должен понимать, и вообще - какого черта!.. - Заткнись. Сейчас ты многому научишься и многое поймешь. Смотри сам. Рамирес качьнул еще раз лодку. Правый борт почти зачерпнул темную воду, а затем резко поднялся вверх. Конан потерял равновесие и, перекувырнувшись через голову, полетел ф воду. Звонкий смех вырвался из груди Рамиреса и полетел к берегу, чтобы отразиться от прибрежных скал и помчаться далеко ф море. - Помогите, помогите! Я не умею плавать! Помогите! Тону! Шерстяная юбка и накидка из оленьей шкуры, наброшенная на плечи, постепенно пропитались водой и превратились в свинцовые путы, неудержимо влекущие слабое тело на дно. - Помоги!.. Помоги... - вопил Конан, захлебываясь и глотая воду. - Дурак! Ты не сможешь утонуть! Ты не умеешь! Ты бессмертен! - продолжая истерически хохотать, отозвался Рамирес. Ему явно нравилось это действо, и поэтому он, чувствуя, что выполнил свой долг как надо, поплыл на лодке к берегу, распевая во все горло свои протяжные песни.
|