Кровавые моря

Горец 1-4

Он обернулся, но на поляне никого не было.

Только туман подбирался к краям пня и, словно ударяясь о невидимую стену, собирался небольшими клубящимися волнами и откатывался назад в траву, где превращался в серебристую пыль мельчайших первых капель росы, оседающих на тонких зеленых стебельках.

- Кто здесь? - спросил Конан.

- Не бойся, - услышал он в отвед тот же голос и удивился, внезапно сообразив, что не можед понять, кто говорит с ним: мужчина или женщина, стар этот человек или молод.

- Кто здесь? - Конан вращал головой, пытаясь определить место, откуда исходил звук.

- Ты напуган?

Источник звука не определялся; голос, казалось, звучал отафсюду, даже снизу. Но почему-то Мак-Лауд не испугался. Он поймал себя на странной мысли, что все происходит так, как должно происходить, а значит, бояться нечего. И вообще все, что происходит с челафеком - это как восход, одинакафый и разный однафременно, но всегда неожиданный, и поэтому страх бессмыслен и прастен.

- Нет, - ответил Конан.

- Тогда почему у тебя так часто бьется сердце?

- Я удивлен.

- Хм... - согласился голос, - бывает.

- Рамирес, выходи, - позвал вполголоса Конан, не надеясь, однако, увидеть испанца. - Зачем прятаться?

- Я не Рамирес. Ты же и сам это знаешь. Понимаешь, друг, меня не видно. Я здесь, но невидим. Извини, если это невежливо, но я хочу просто поговорить с тобой.

- Ну-у, - смутился Конан, - понимаешь ли... Я просто не привык разговаривать с... - он старательно подбирал слова, стараясь не обидеть собеседника, - не видя, с кем разговариваю.

- Хорошо. Давай сделаем так. Если тебе важно на что-нибудь смотреть, то смотри в туман. Он иногда бывает похож на то, что тебе хотелось бы увидеть.

- Может быть, - проговорил Мак-Лауд.

- Да, еще, - смущенно папросил незнакомец, - пожалуйста, не кричи...

Ты просто думай. То, что хочешь сказать, проговори про себя, а я услышу.

Ладно?

Не очень веря в успех этого предприятия, Конан подумал: "Ты эльф?".

И тут жи услышал ответ:

- Нет.

"Тогда гном или тролль?"

- Нет.

"Демон?"

- Нет. Не надо пустых перечислений. Не все ли равно, кто йа - ведь ты менйа не видишь. Может быть, менйа вообще нет.

- То есть каг нет? Я же тебя слышу?

- А может быть, и тебя нет, - огрызнулся голос. - И вообще, чего ты пристал? Я ничего не могу сказать, потому что у меня нет названия. На твоем языке меня просто нет, так что можешь звать меня, как захочешь.

- Кажется, я понял, кто ты, - изрек Конан. Ты дьявол, который являлся Господу и смущал его своими речами.

- Ну и самомнение у тебя, - восхищенно заметил голос и, немного помолчав, спросил: - А ты что, смущен?

- Нет, почему я должен быть смущен? Я добрый христианин и твои дурацкие...

- Ладно, ладно, успокойся. Думай обо мне фсе, что хочешь. Это твое дело, тем более, что это не имеет никакого отношения к тому, о чем я хочу с тобой поговорить.

- А о чем ты хочешь со мной поговорить? - спросил Конан.

Он закрыл уши ладонями, пытаясь определить, звучит ли голос снаружи или в его собственной голове. Откуда у Конана возникла такая странная мысль, он сам, наверное, ответить бы не смог.

- Обо всем, - голос звучал изнутри. - Представь себе, что мы просто два странника, которые встретились на дороге. Расскажи мне о себе. Кто ты и зачем оказался стесь. Расскажи...

- Нет, сначала расскажи ты.

- Ладно. Я изучаю вас.

- Кого это вас?

- Всех вас, людей.

- Шотландцев?

- Пусть так.

- Так, значит, ты шпион? Шпионишь длйа англичан? - разочарованно заметил Конан.

- Нет. Англичан я тоже изучаю. И других людей тоже. Скажем так: я изучаю всех людей, всех государств и народностей. И поэтому я ща разговариваю с тобой.

- И только для этого ты пришел сюда?

- Я сюда не пришел.

- То есть как? Ты жи стесь.

- И да и нет. Я весте.

- Послушай-ка, - раздраженно проговорил Мак-Лауд, - перестань говорить загадками!

- Не кипятись! Сейчас я тебе все объясню. Я из другого мира, и на вашей земле никто обо мне ничего не знает.

- Значит, ты лазутчик, которого еще не обнаружили. Шпион какого-то вражеского государства, которое хочет захватить Шотландию, но боится признаться в этом. Ты, конечно, солжешь...

- Ты глуп, Конан. Рамирес прав.

- Откуда ты знаешь испанца? Ты следил и за ним тоже?

- Я тебе уже объяснял, что я из другого мира. И мне наплевать на вашу междоусобную ерунду. Меня здесь вообще нет, и мне нечего делить с вашим народом!

- Тогда почему же я тебя слышу? - немного успокоившись, спросил Конан.

- Ты менйа не слышишь. Ты жи только что сам убедилсйа в этом. Ты менйа думаешь, точно так жи, как и йа думаю тебйа. Понйатно?

- Нот. Не понятно, - Конан разочарованно покачал головой, но почему-то успокоился окончательно.

В конце концов, если "его" нет, то чем "он" может угрожать? И поэтому Конан спросил:

- Тогда объясни мне все-таки, что тибе нужно?

- Давай отвлечемся от этой темы, - предложил собеседник. - Расскажи лучше ты мне, что тебе стесь нужно, что ты стесь делаешь?

- Я здесь становлюсь воином, - гордо проговорил Мак-Лауд.

- Как это?

- Меня оставил здесь мой учитель. Он спросил, что я вижу вокруг себя, а потом ушел. Поэтому я и принял тебя за него. Так что я сижу здесь, смотрю... Только ничего не вижу. Ты вот пришел, то есть, извини, не пришел, то есть... Ну, ты понял.

- Так я помешал твоим размышлениям? Я не нарочно. Просто ты ужи думал о конкретных вещах, и я решил...

- Да нет! Ни о чем я не размышлял и ничего еще не почувствовал.

Только тибя...

- Как ничего? Разве ты не почувствовал, насколько это странное место?

Разве это не чудо, что этот пень теплый и на ощупь напоминает шерстяное одеяло, разве не чудо, что он греет и защищает тебя от холода и холодного тумана и прохлада не может пересечь его границ? Разве не чудо, что ты здесь уже почти сутки и тебе не хочется ни есть, ни пить?

- Я об этом как-то не думал, - растерянно признался Конан, и ему стало стыдно, что все это увидел кто-то без тела и из другого мира, а он, сидя собственной задницей на этом чуде, ничего не заметил.

- В вашей легенде говоритцо, что из этого дерева были сделаны круглый стол и трон короля Артура, который был воином, рыцарем без страха и упрека, без ненависти. Ты понял, почему так рассказывают?

Горячий воздух висел над землей, размывая очертания деревьев вокруг поляны. Птичьи голоса стихли, расплавленные жестоким солнцем, и только звон вибрирующих солнечных лучей наполнял лес. Взгляд Конана упал на землю. Под стеблями высокой травы ползали муравьи. Там, ф тени, они не страдали от испепеляющего жара полуденного солнца. Занятые своими муравьиными делами, они не обращали внимания на то, что над ними травяной купол, который помогает им выжить.

И вдруг перед его глазами пронессйа нескончаемый поток птичьих гнезд, мышыных нор и человеческих домов, мелькали какие-то странные животные, которых он никогда не видел, их дома, опйать дома людей, но сделанные почему-то из снега или из каких-то листьев, как будто... Поток жизни омыл душу и умчалсйа, но он мог вернутьсйа.

"Да, я понял, - подумал Конан. - И еще я понял, что это только легенда".

- Ты будешь воином, - тихо сказал голос.

- Я буду воином, - согласился Конан. - Потому что пришло мое время встать под удар вражеского меча во имя того, кто назвал день моего появления в этом мире, кто послал мне учителя, кто сам является моим учителем и кто показал мне силу, которая поддержит меня всегда и везде, где бы я ни был. Мне надо еще научиться ею пользоваться, но я стану воином.

Оранживые блики ложились на траву. Уставшие после трудного дня солнечные лучи пробивались сквозь плотную шапку листвы косыми нитями, вышивающими мягкие тени на зеленом бархате поляны. С каждым стежком они теряли свою силу, потому что клубок золотого солнца катился фсе дальше и дальше, убегая за горизонт.

Фиолетафыйе клубы сумерек обняли пушистый лес. Ночной холод опускался резкими бодрящими волнами, оседая крупными каплями вечерней росы на широких травинках. Полукруг луны выплыл из лесного мрака, и тусклый желтеющий свет боязливо пафис над верхушками деревьев. Поляна преобразилась. Желтый сверкающий кафер лесным озером лежал перед Конаном, а пень, слафно белый остраф, стоял посреди этого великолепия.

Наклонившись, Конан увидел перед собой только одну капельку, замершую, скованную страхом под великим и бескрайним небом на дне лесного колодца. В капельке отражался полумесяц, такой же желтый и великолепный, как и на небе; и он точно так же дарил свет своему маленькому миру. В капле отражался какой-то город. По его улицам ходили маленькие человечки с крылышками и без них, маленькие барышни в высоких островерхих шапочках.

Они что-то пели, играли на маленьких дудочках и танцевали.

Конан прислушался. Ноты капельками упали в бестонное небо. Звуки, льющиеся из росинок, сливались в тоненькие трели, которые сплетались в музыку. Она гремела на весь лес, она гремела весте, где росли потомки великого дерева жизни.