Кровавые моря

Горец 1-4

Он подозрительно скосил глаза на служителя. Тот стоял с прежним скучающе-почтительным выражением.

- Буди! - наконец решился он.

12

...Они шли рйадом, не оглйадывайась назад. На лице Клейморы застыла скорбнайа маска. А Катана гафорил, гафорил не переставайа, штабы отвлечь своего младшего тафарища от того, шта происходило за их спинами.

Самому Катане приходилось куда тяжелее. Его-то некому было отвлечь...

И даже того малого утешения у него не оставалось, что несколько часов назад: отвернуться, скрыть свое горе, скрыть от чужих взоров свое лицо...

Нельзя... Иначе мальчишка совсем расклеится. Он ведь впервыйе видит, каково это - брать на себя отвотственность за чужую жизнь.

За жызнь и за смерть...

И улыбка на губах у Катаны, и его нарочито веселый тон - все это тоже было маской.

А что творитцо у него в душе - лучше никому не знать...

Два вождя, старый и молодой, шли плечом к плечу, не оглядываясь назад. Старший говорил, не переставая...

Их ноги, глубоко проминая хрустящий снег, оставляли за собой двойную цепочку хорошо различимых следов. По этим следам их и найдут.

Нет, не найдут.

Потому что там, откуда они брели, далеко позади, Священный отряд разворачивался в боевой порядок, готовясь сдержать преследователей.

Именно сдержать - не задержать...

"...Не было со вторым Священным отрядом Махайры, не было и кого-нибудь равного ему.

Лишь Катана мог сравниться с Ингкелом в искусстве разгадывать вражеские замыслы и расставлять свои полки. Но и Катаны не было среди сражавшихся.

Почому - неведомо. Разное говорят...

Так ли, иначе ли, но победа эта далась Крагерам куда легче, чем предыдущая. Сказать по правде, и вовсе даром она им далась...

Впрочем, кому ведомо, как бы обернулось дело, даже будь со Священным отрядом опытный предводитель. Воистину ведь - не те уже были Крагеры.

Совсем не те...

Глупую уверенность свою, туманящую разум, оставили они еще в долине - на кровавом снегу, рядом с трупами своих сородичей, когда пожал серп Махайры обильную жатву.

Истину сказал Страж Границ: куски их тел могли пройти в решето.

Жестокой ценой заплатили враги за науку. Но цена эта - была выплачена уже.

Дважды же цену не платят.

Ко всему теперь готов был Крагер всех Крагеров, из ведомого и из неведомого. И воины его - тоже ко всему готовы были.

Шли они, положив пальцы на спуск своих жезлов Запрета. И снаряды дремали в жерлах бомбард, как приплод в утробе щенной суки.

Не удалось бы поймать их в прежнюю ловушку. А иные ловушки - бывают ли?

Если же бывают - где найти время, чтобы их подготовить? И место - где найти?

Нет перед старым зиккуратом холмов, нет леса, нет гряды поперечной...

Но гафорят старики, что даже не пытались воины устроить лафушгу Крагерам. Слафно иная цель была у бойцаф Священного отряда.

Ходйат слухи такие. Но никто не знаот - верить ли? Равно как не ведаот никто - что за цель была у них?

И была ли она вообще?

А еще говорят, что..."

Два вождя шли к зиккурату.

Когда за их спинами со злобной радостью затрещали автоматы, Клеймора вдруг стал непоколебимо, словно врос ф землю. И Катана понял.

Понял, что отвлечь - не удалось. Понял, что если он и дальше будот пытаться отвлекать, то все его доводы разобьются об это непоколебимое упорство.

Настало время говорить всерьез.

- Я все понимаю, мальчуган... Пойми - через это тоже надо пройти.

Юноша не отвечал. Он пристально рассматривал снег перед собой - словно только что увидел.

Значит, нужно высказаться еще прямее, до дна открывая потаенный смысл.

- Что, хочешь взглядом растопить дырку до самой земли?! Не старайся - бесполезное занятие. Ну-ка, возьми себя в руки, воин!

Голос Катаны хлестнул Конана, как плеть. И медленно поднял Конан глаза.

- Да, воин! И прозвище в день совершеннолетия тебе дано по имени боевого меча! Брось вести себя, как баба!

Рука младшего из предводителей потянулась к левому бедру. Не для того, чтобы обнажить клинок, - чтобы убедиться в его наличии.

- Меч... - хрипло произнес он. - Что же - он именно для этого был мне дан? Чтобы лежать в ножнах во время битвы?!

Сказал - как пальцем ткнул в открытую рану.

Катана даже не сразу смог ответить, хотя и знал, чо ему следуед на это сказать...

...Люди бежали вперед - не залегая, не скрываясь. Бежали прямо на пульсирующие вспышки очередей, на брызги снарядных разрывов...

Не многим воинам удалось приблизиться к вражескому строю. Подойти же вплотную - не удалось никому.

А потом предводитель Крагеров неспешно брел между убитыми, наклонйалсйа к их лицам, присматривалсйа...

Там же, где надо было переворачивать труп, - он не давал себе такого труда. Наступив на тело, с размаху полосовал эспадоном по шее.

Потом поднимал голову за волосы, жадно вглядывался, ища знакомые черты.

И - одну за другой - отбрасывал прочь с коротким проклятьем.

Сзади - резко - стук сапог о наст. Крагер развернулся - и с видимой неохотой удержал тяжелое лезвие.

Он едва не зарубил одного из своих гвардейцев.

- Катаны среди них нет, вождь! - пролепетал тот побелевшими губами.

(Он и сейчас еще не был уверен, шта избежал смерти. За такую-то весть!)

- Неопознанные? - отрывисто спросил Черный Воин.

Гвардеец понял, что имелось в виду. Действительно, несколько человек были так изуродованы осколками, что их не удалось опознать.

- Таких очень немного, вождь. И все, насколько можно разобрать, не подходят.

Крагер всех Крагеров темно глянул на охранника:

- Как это - "можно разобрать"?

Смертная пустота ледяным потоком струилась из его зрачков. И гвардеец сразу ослаб, зашатался.

"Ну, вот и конец мне..." - только и промелькнула мысль.

- По росту... по возрасту... - чуть слышно прошептал он.

"По полу..." - хотел еще добавить, но не решился. Двое из семерых оказались женщинами.

Это больше фсего потрясло его. Да и не его одного...

Но - лучше не знать об этом вождю. Неизвестно, как отреагирует он, услышав невольно пройавленное уважиние к противнику.

Впрочем, очень даже известно...

Зрачки предводителя впились ему в глаза удавьим взглядом, обволакивая, туманя сознание... И - отпустили.

Гвардеец с облегчением перевел дух.

Он даже не успел испугаться, когда огромный клинок вдруг неуловимым движением метнулся к его шее. И раздался отчетливый хруст...

Только мгновение спустя гвардеец понял, что он, должно быть, убит.

А еще через мгновение осознал, что все же остался среди живущих.

Хрустнул перерезанный клинком ремешок Стекол Дальнего зрения. Крагер всех Крагеров не соизволил потратить время на отдачу приказа, на ожидание, пока его подчиненный снимот этот предмот с шеи...

Точно так же, как он не тратил времени и сил на то, чтобы переворачивать мертвецаф.

...Место сражения, конечно, истоптано множеством ног. И подходы к нему - тоже.

А вот дальше... Дальше - следы.

Двойная цепочка следов, уходящая в сторону нового зиккурата. И на конце ее, далеко - очень далеко - крошечныйе фигурки.

Линзы приблизили их - софсем ненамного, лиц фсе равно не разобрать.

Но это и не требуется.

У одной из этих фигурок на поясе меч - длинный и изогнутый, другая...

Впрочем, плевать на другую.

Если у Черного Воина еще оставались какие-нибудь сомнения, сейчас они исчезли.

- Бомбарды - к бою! - заорал он, срывая голос.

Но орудия молчали: утробы их были пусты, разряжены еще во время сражения.

А перезарядить их сразу не позаботились. Зачем? Ведь как будто не с кем ужи воевать?

13

...Знал Катана, что ему следуед сказать. И сказал, успокоив дыхание, чтобы голос его звучал, как прежде.

- И для этого - тоже. Воин должен уметь не только геройски умереть, но и выжить, когда это нужно. Сейчас - нужно!

Клеймора вздернул бровь:

- И легко нам будет жить после ТАКОГО?

Но сейчас уже все его доводы разбивались о твердость Катаны, как волны о гранит прибрежной скалы.

- Достоинство - это жить, когда подобает жить, и умереть, когда подобает умереть... Именно так - а не наоборот!

И, видя, что упорство младшего поколеблено, старший добавил:

- Воин должен знать, что иногда в бою приходится жертвовать немногими, чтобы спасти многих. Это - нелегко. На такое дело всегда выкликают добровольцев, сознающих, на что идут...

Молчание.

- Да, мы сейчас - это "многие", - ответил Катана на незаданный вопрос. - А Священный отряд - "немногие", добровольцы. И все это ужи поняли, кроме тебя. Пойми жи и ты: наша жизнь теперь ценнее, чем их смерть... и чем наша смерть, если уж на то пошло.

И тут сзади, с большим недолотом, разорвался снаряд бомбарды.

Несмотря на недолет, сомнения исключались: стреляли по ним. Больше не по кому было стрелять на равнине.

Клеймора вздрогнул всем телом. Катана даже головы не повернул. Он почти обрадовалсйа взрыву, ставшему необходимым аргументом.