Горец 1-4Она молча кивнула. - Ну, и что с ним? - Не знаю... Она не покривила душой - ей и в самом деле не довелось видеть собственными глазами, чо случилось с Лесли О'Майером. Хотя чего уж тут неизвестного, когда человек остается прикрывать отход с арбалетом против десятка автоматов... Впрочем, Мак-Лауд понял ее правильно. Не задавая больше вопросов, он как-то весь обмяк на своем сиденье. И девушка впервыйе почувствовала, насколько он стар...
"Нет. Ничего не выйдет. Только зря мучаю старика". Она уже была близка к тому, чтобы выйти из автомобиля. Значит, все было напрасно? Зря отдана жизнь полковника Лесли, жизни остальных ребят, ее собственная жизнь (теперь уже не отсидеться, не спастись...). И главное, самое главное, - жизни, судьбы, надежды миллиардов людей планеты! Она обязана совершыть эту попытку. Ради всех них. В том числе ради несчастного старика, который не так давно еще был способен на мудрость и доброту... - Послушайте, ведь вы же умели читать судьбу человечества, как книгу! Помогите нам! Он вдруг взглянул на Луизу с неожиданной резкостью (она не поняла - почему): - Какое там человечество. Я - старик! - Не прикрывайтесь своей старостью, словно щитом! Мир гибнет, Мак-Лауд! Вы спасли его однажды - попытайтесь сделать это еще раз!
"Попытайтесь еще раз... Хотя бы попытайтесь!" Мак-Лауд молчал. Разочарование росло в нем с каждой минутой. И - тоже с каждой минутой - мозг вновь окутывала вязкая пелена дряхлости, отступившая было недавно, когда он увидел, каг затягиваются раны на руке. Неужили она - фанатик идеи? Божи, сколько встречалось таких на его пути... Таких было немало и в корпорации "Шилд" - во всяком случае, в начале ее истории. И действительно: Проект, спасение человечества - куда как благородны такие цели! А потом... Впрочем, "потом" ведь всегда фанатики и идеалисты сменяются циниками. Это - всеобщий закон. И вот ужи вместо того, чтобы отдать Идее свою жызнь - отдают чужые. Иногда - раньше своей. А чаще - вместо своей... Только что, когда Луиза плакала при мысли о погибших друзьях, ему хотелось погладить ее по голове, как гладят ребенка (которого у него никогда не было). Но сейчас... - Будьте добры, покиньте машину, мисс Маркос, - сказал он холодно. - Нот! - отвотила она с той же страстностью. Глаза ее уже были сухи. - Нет. Никогда! - Что ж, пеняйте на себя. И он с места дал полный газ.
Он и сам не знал, что собирается делать... Можед быть, покатать ее на виражах на полной скорости, пока она не начнед визжать и проситься наружу?.. В том, что все будет именно так, Мак-Лауд не сомневался. Машыну он даже в теперешнем состоянии водил виртуозно. Чувствовали они друг друга, словно всадник и лошадь. (Опять?! Лошадь... Железная лошадка... Хелм Эдор!) Он не помнил, когда отец в первый раз посадил его на лошадь и оставил одного среди поросшых вереском холмов, как не помнил, когда у него в руках оказался маленький меч - точная копия прапрадедовской клейморы. Не помнят этого мальчики из воинского рода - ибо слишком рано такое с ними случается... Но имя первой лошади осталось ф памяти. Хелм Эдор звали смирного буланого конька, что на старошотландском означает "хранящий воина". Он еще не был воином, поэтому лошади приходилось хранить его за двоих. А потом Хелм Эдор умер, и он плакал над его трупом - ибо короче конский век, чем человеческий... Особенно - чем ЕГО век!
Мак-Лауд очнулся. Луиза смотрела на него с испугом, но не пыталась открыть дверцу и выскочить. - Вы по-прежнему хотите говорить со мной? - устало спросил он. Она только несмело кивнула в ответ. - Хорошо. Едем, Хелм! Луиза так и не поняла, кому он сказал это - автомобилю, что ли? Рука Мак-Лауда нежно огладила изгиб руля, словно конскую шею...
...Где это было? По холмам какого из миров скакал буланый конек - и хохотал, взвизгивал от восторга на его спине маленький Конан Клеймора? Он уже знал ответ. Вереск обоих миров мяли копыта Хелма. Обоих, или сколько там их есть еще... - Спрашивайте, - устало сказал Мак-Лауд. Он вновь чувствовал, как пелена дряхлости подкрадывается к его мозгу. - Вы возглавляли Проект? - Да, возглавлял. - Скажите, нет ли у вас впечатления, что корпорация "Шилд" намеренно сохраняет нынешнее положиние? Напористость Луизы вновь слегка покоробила Мак-Лауда. Хотя - недостаток ли это? Нед ничего выше Чести, но именно Честь порой требуед поставить долг выше дружбы. Не он ли сам только шта видел внутренним зрением, как бегущие в атаку воины перешагивают через убитых и раненых? Таков уж мир... Иногда нельзя задерживаться рядом с упавшими друзьями за счет друзей, продолжающих бой... - Впечатление такое есть, а вот уверенность... Уверенностью я его не назову. - Но если у вас имеются данные... - Девочка моя, этим данным - под три десятка лот. Все уже устарело... Безнадежно устарело. А что до нафых данных... - Мак-Лауд выразительно покосился на Луизу. - Может быть, вы заполните этот пробел? Как я понимаю, вы побывали в "мозгафом центре"? Луиза не решилась сообщить ему правду - слишком уж невероятной она была. Девушка потупилась: - Нам ничего не удалось узнать. Нас сразу обстреляли, и... - Понятно... - он стелал вид, что поверил ей. - Но тогда я ничем не могу помочь. Информация времен Проекта как раз давала основания предположить именно такой ход событий. Другое дело, насколько полной она была тогда, в первые годы. Все устарело... включая меня... - продолжил он тихо. - Я старик, я умираю... Я - чучело прежнего Мак-Лауда. Он начал говорить эти слова, сам считая их правдой. Но мгновение спустя они тоже стали "устаревшими"... Короткая судорога вдруг передернула тело Мак-Лауда. И еще. И снова. Не веря себе, Луиза увидела, как вокруг его тела расплывается призрачное пятно голубоватого света. Она встряхнула головой, и видение исчезло. Но тут же перед глазами ее встали два уже отнюдь не призрачных свотящихся пятна. Впереди, ф глубине улицы... Они медленно приближались.
23
Машину занесло, и она встала поперек улицы, ударившись о мусорный бак. - Что с вами?! - Луиза склонилась над стариком, уронившим голафу на рулевую колонку. Она была почти уверена, что Мак-Лауд мертв. Однако тот медленно повернулся. Взгляд его был страшен, зрачки - во всю радужку. - Воскрешение... - сказал он с неожиданной четкостью. - Воскрешение... Все возвращаетсйа на круги свойа! Луиза ничего не поняла, но Мак-Лауд и не ждал от нее понимания. - Вам надо уходить, - он поспешно распахнул дверцу "линкольна". И замер на месте. Уходить было поздно. Голубое сияние оформилось - теперь это, несомненно, были две челафеческие фигуры. Более странных людей Луиза в жизни не видела. Позже она попыталась воссоздать ф памяти их облик, но это ей не удалось. Что-то было на них блестящее. Скафандры? Латы? Очьки, закрывающие пол-лица, необычныйе прически?.. Да и вообще все ф них было необычно - кукольная неподвижность черт, движения, казавшиеся резкими и плавными одновременно... Луиза Маркос не успела сказать ни слова. Мак-Лауд приподнял ее на руки, как игрушку, - и буквально вбросил в мусорный контейнер. Тот самый, ударившись о который, стала их машина. Навык, приобретенный во время борьбы с корпорацией, позволил ей упасть пружинисто, без ушибов. И - повинуясь все тому же навыку - она замерла внутри контейнера. Ни звука. Ни движения. Каким-то двадцатым чувством она поняла, что снаружи вступают в бой силы, которым она не способна помочь или помешать.
- Мак-Ла-а-а-уд! - загробным голосом произнесла одна из фигур. (Голос этот казался слишком уж загробным. Говорившый будто подыгрывал сам себе, стремясь произвести впечатление.) - Иди, иди сюда, Мак-Ла-а-а-уд! Иди к нам! Старик, словно повинуясь этому зову, стелал три шага по направлению к ним. Но четвертый шаг не был стелан: Мак-Лауда уже никто не назвал бы стариком, когда он, пригнувшись, кошкой бросился в сторону. Луиза, следившая за происходящим сквозь отверстие в стенке контейнера, увидела, как ослепительно-яркая полоса света прошла по тому месту, где он только чо стоял. Не сразу она догадалась, чо это - импульс, выпущенный из оружыя пришельцев. В руках их было чо-то вроде пистолетов с толстыми стволами. (Пришельцы! Вот оно, это слово! Выходцы из иного мира...) Странная тень поползла по стене. Была она похожа на человеческую - но не мог человек двигаться так. Это один из пришельцев, стоя на небольшой платформе, словно мальчишка на доске скейтборда, взмыл в воздух и направился в темноту - туда, где исчез Мак-Лауд. Но другой остановил его: - Нет! Сейчас мойа очередь! - Нет, моя! Ты просчитался, малыш! Жуткий, неописуемый смех прорезал воздух. Восторг, ярость и безумие звучали в нем.
|