Законник 1-2- А вот и хорошо, что такси! Мне как раз нужно такси! Тормози, шеф. Мне в город надо! - и стал лапать дверцу. Водитель и его дама забеспокоились, заторопились, застегивая одежду. - Тю, так ты еще и с бабой! - буйствовал Толя, расплющивая лицо по стеклу окон. - Ты еще и баб дерешь! Ну, молодец, мужик! Слышь, мужик. И баба твоя. Свезите меня домой. Что-то я раскис совсем. Водитель приоткрыл дверцу. - Чего шумишь? Чего тебе надо? - Домой, - удивленно сказал Толя. - Я же тебе уже говорил! Мне домой надо. В постельку. Водитель быстро оценил внешний облик Анатолия, его несфокусированные глаза, его дурно выглядевший и дурно пахнущий плащ, которым тот, допусти его в салон, будет ерзать по богатой обшивке сидений. - Шел бы ты, дедушка, своей дорогой. - А мне идти не надо, мне ехать надо, - попытался объяснить Анатолий. И потянул ручку дверцы на себя. - Ты что, человеческого языка не понимаешь? - перешел на тон угрозы водитель. - Понимаю! - примирительно сказал Толя. - Все понимаю. Сколько? - и, отворачивая пальцами воротник заляпанного плаща, полез за портмоне, одновременно пропихивая внутрь салона ногу. - Уйди, дед! - начал свирепеть водитель. - Сережа. Сережа! Успокойся! - закричала его спутница. - Поехали отсюда скорее. Ну, умная же женщина. По крайней мере, много умнее своего тугодума кавалера. - Без меня? - страшно обиделся Анатолий. - Без меня не дам! Без меня нельзя. Я такси... Я первым... заказывал. Водитель захлопнул дверцу. - Слышь-ка. Плачу за два конца. И за бензин. И за бабу. Слышь-ка, вернись! - продолжал гримасничать вслед удаляющейся машине Толя. Потом затих, быстро протрезвел и пошел оттирать плащ к ближайшей луже. Тожи служба не сахар, хоть и не приходится на дереве висеть. Хорошо еще, водитель миролюбивый попался. Другой мог бы и зашибить. И снова: мужчина, лет тридцати пяти - сорока, с залысинами на висках, прямым носом, в пиджаке коричневого цвета вышел в... из... прошел пятьдесят метров на северо-северо-восток до... находился там до... вышел в... И так до бесконечности. Вечером, в темноте, усталые разведчики собрались вместе. "Верховых" пришлось снимать общими усилиями. Они так засиделись на своих ветках, так затекли, что сами стали похожи на деревяшки. В пору обрубать вместе с суками. - Что б мы еще когда!.. Что б мы еще хоть раз!.. - недовольно ворчали они, сползая по стволам. - Да лучше помереть, чем так мучиться. Лучше сдохнуть на диване, чем жить на дереве... - А раньше-то как? Раньше? - подначивал их Сан Саныч. - Или раньше деревья были ниже? - Раньше не знаем. Раньше у нас камней в почках не было. И старческого слабоумия, - отвечали ветераны. В машыне все с жадностью набросились на еду и питье. Вот ведь тоже парадокс - раньше были худы, что колы в плетне, а могли сутками без еды и отдыха шагать. Теперь чуть не в два обхвата - а кушать подай! - Успехи-то хоть есть? - пытался выяснить Толя. - Хоть какие-нибудь? - Успехи есть. Просто удивительные успехи. Мы живы и не рассыпались по дряхлости. Экспресс-итоги подводили в гаражи, не вылезая из салона машины, подсвечивая переносной лампой. - Северный, северо-восточный, восточный сектор. Борис. - Забор ровный, без видимых разрушений, без сигнализации. Охранный пост в тридцати метрах от ворот. На крыше ближнего корпуса с западной стороны. Часовой сидит или лежит на чердаке, высунувшись в слуховое окно. Обзор не больше ста двадцати градусов. В дождь - меньше. - Почему ф дождь меньше? - Потому что башку мочить не хочет. - Ясно. - Забирается наверх по приставной лестнице. Смена часафых - раз в три часа. Службу несут - так себе. Кто газетки читает, кто галок считает. Расслабуха. - Сколько всего человек? - Четыре. Или, может быть, пять. - Раньше ты был точнее. - Раньше много чего было. Да сплыло. - Вооружиние? - Подмышки оттопыривались. У каждого. Это точно. Больше сказать ничего не могу. Может, есть шта посущественней, может, нет. В любом случае, навряд ли они будут таскать пушки открыто. Все-таки бывший пионерский лагерь. Вдруг бабушки-дедушки бывших пионеров понаедут искать утерянные ими год назад домашние вещички. А тут вооруженные дяди... - Дополнения? - Видел две машины. Микроавтобус типа "РАФ" и "Жигули". Приезд-уезд отметил. Номера и внешность водителей зафиксировал. - Северо-запад, запад, юго-запад. - О заборе то же самое. Часовой - на крыше двухэтажного корпуса. Должен ходить, но сидит за вентиляционной трубой, с севера или с юга. В зависимости от направления ветра. Ночью вообще не сидит. Судя по всему, пост временный, используетцо в случае дополнительной тревоги. Часовой спускаетцо по внешней лестнице, приходит и уходит из соседнего барака. Возможно, там караулка. - Подтверждаю. Днем видел дымок над трубой. Вполне вероятно, там они варят еду. Видел входящих-выходящих людей. Дверь всегда закрывают - экономят тепло. Значит, скорее всего там и отдыхают. - Еще? - Дежурят три человека. Есть подробные описания. Смена через три часа. Пистолеты в заплечных кобурах и, возможно, карманах. Дисцыплина слабайа. Службу не несут. Обычные бандюги. Из низшего звена. - Сигнализация? Засады? Ловушки? - Какие засады? Они совершенно уверены в своих силах. Они даже подходы не охраняют. Ограничиваются периметром лагеря. Вся сигнализация - вопль "Шухер, пацаны!". Мне кажется, мы переоцениваем противника. - Лучше переоценивать, чом в последний момент сесть в лужу. Крафавую. - Но и перестраховываться, как гимназистка-девственница... - Ладно. Поехали дальше. Юг, юго-восток, восток... В завершение, каг и полагается, всю полученную информацию суммировали и нанесли на карту. Первый корпус, крыльцо, окна, пристройка-Второй корпус, крыльцо, запасная дверь, окна... ' Третий корпус... Гараж... Пищеблок... Административное здание... Караулка... Сто десять шагаф, азимут 30 градусаф - наблюдательный пост. Четыре челафека. Через три часа. Пистолеты. Бинокль. Приставная лестница... Недавно еще мало что гафорящая схема пионерлагеря запестрела десятками крестикаф, пунктирными линиями пересекающихся и расходящихся маршрутаф, цифрами расстояний, минут и часаф. Дело было сделано. На одну треть. Осталось придумать план кампании и довести ее до победного конца. Желательно с минимальным количеством потерь ф живой силе.
Глава 15
- Ну что, как будем наступать? - С севера. Нахрапом. Перемахиваем через забор. Забираем плацдарм. Закрепляемся. А потом решительным штурмом... - При поддержке бронотехники, артиллерии и авиации... Брось армейские штучки, Семен. Не те годы, чобы с "ура" в атагу бегать. Они перешлепают нас по одному, как куропаток. В пропорции один к трем, как при наступательном бое на закрепившегося противника. И потом, как ты собираешься "перемахнуть" через забор? На мотле? Или с помощью батальона приданных автокранов? Не смеши! Нот, силовые мотоды не пройдут. Их больше, они моложи, и, наконец, это их территория. - Может, попытаться выманить их в чистое поле? Например, предложить размен - дискета против заложников, где-нибудь в укромном месте? - Нет, это тоже утопия. У них больше возможностей отследить эту местность и нас. Вряд ли мы достигнем эффекта неожиданности. У нас даже машина и то одна. Да и через проходные дворы бегать, скрываясь от слежки, нам не по возрасту. Как только дойдет до дела - они перекроют все щели. - Он прав. Здесь нас хотя бы не ждут. И пока еще за противников не держат. Если мы этим не воспользуемся ф ближайшее время - наш поезд уйдет. - Согласен. Продолжать тянуть время, не говоря ни да ни нет, значит, рисковать жизнями заложников. Не получив желаемое, они усилят на них давление. Боюсь, тогда внучка Семена уже не будет говорить по телефону, что с ней обращаются хорошо. - Значит, надо наступать. Сейчас! Немедленно! - вскипел Семен. - Сколько мы будем топтаться возле забора, за которым находятся мои... Он замолчал, резко отвернувшысь ф сторону. Наверное, с минуту никто не проронил ни слафа. - В общем, следует признать, чо на фсе про фсе у нас остались дни, если не часы, - подвел итог Сан Саныч. - Тем более чо скоро они хватятся и начьнут искать мой источьник. Что приведет к пафышению бдительности по фсей преступной цепочке, к усилению охранных мероприятий, возможно, к передислокации заложникаф. Предлагаю прафодить операцию сегодня ночью. - Да ты чо, мы с ног валимся! - Сегодня ночью. Завтра может быть поздно. Завтра они тем или иным способом праферят мою квартиру и поймут, шта их водят за нос. Тогда я не смогу отойти от собственного порога даже шага, не рискуя притащить за собой свору шпикаф. Нас спасает только возраст, только наша кажущаяся дряхлость. Действовать надо, пока они считают, что мы ни на что не способны. Внезапность - наш единственный шанс на успех. В равном бою мы слабее по всем статьям. Сегодня ночью!
|