Кровавые моря

Законник 1-2

В канаву ссыпать? Так найдут. И пальчики на них найдут! И сличат. От мать твою, влипли!

- Можот, капитулировать? Можот, статься на милость победителя? Вдруг удастся поторговаться?

- Я бы, может, и сдался, только кому? К нам никто не подходил и руки поднимать не просил.

- Погодите, погодите. А вон та иномарка с затемненными стеклами? Что все это время никуда не отъезжала. Чего ей тут стоять?

- В принципе верно. Без присмотра они нас оставить не могли. Кто-то должен был нас пасти. Всю дорогу. В том числе и стесь. Надо же им отслеживать ответные наши ходы. Вполне возможно, что в этом задействована и та иномарка. В принципе очень удобно.

- Может, вступим в переговоры?

- В переговоры? С этим дерьмом? А не запачкаемся?

- А если родная милиция нас со всеми этими пушками-пистолотами повяжот, мы чистоту соблюдем? Не запятнаем ружейной смазкой белизну полковничьих мундиров? О чем ты говоришь? Сидя по уши в г..., о чистоте не рассуждают.

Раньше надо было думать. До того, как в яму заныривать. Надо идти. И торговаться.

- А если не торговаться? Если попробовать силовыми методами?

- Для силовых у нас сил нет. Мы уже пробовали силовыми...

- Все, осточертели вы мне все! Игры эти ваши подростковые в войнушку! Три дня как куклы на ниточках болтались и снова туда жи. Не могу больше, - неожиданно вскричал Семен и, размахивая руками и что-то выкрикивая, направился прямо к иномарке.

- У меня внучка там... Полковник... Сыт по горло... Хватит.. Сколько еще можно...

- Надо его остановить, - заволновался Михась.

- Не надо его останавливать. Пусть идет. Он больше всех завязан в этой истории. Мы ради него во все это влезли. Это его внучка. Ему и решение принимать.

- Надоело... Надоело... - бормотал Семен, приближайась к машине. - Хватит экспериментов.

Остановился возле шикарной иномарки. Стукнул в стекло.

- Эй вы там! Откройте! В машине молчали.

- Откройте! Открывайте, я сказал! - стучал и бил в дверь ногой Семен, и по щекам его поползли слезы. - Я знаю, что вы там! Ну, откройте. Пожалуйста.

Я прошу вас!

Ветераны потупили глаза. Первый раз в своей жизни они видели плачущего и просящего разведчика. Того, который раньше даже пулям не кланялся.

Дверца машины раскрылась.

- Мне надо попасть к вашему начальству!

- К какому начальству? О чем вы?

- К тому, которое в лагере. Передайте - я согласен на фсе. Мы фсе согласны. На фсе!

Ветераны стояли понурой кучкой подле мертвого "уазика". И не протестафали.

Водитель мгновение посомневался, о чем-то спросил сидящего рядом напарника, потом распахнул заднюю дверцу.

Семен присел, нагнул голову, протиснулся внутрь. Его лицо и глаза мелькнули в щели захлопывающейся дверцы.

- На что вы согласны? - спросил бандит, сидящий рядом с водителем, поднося к губам микрофон радиостанции.

- На фсе. На фсе, что вы скажете. Так и передайте! Только внучку...

Внучку пусть не трогают.

Бандит усмехнулся.

- База. Прием. Слышите меня? База? Шефа позови. Тут дело такое.

Обстоятельства немного изменились. Старички дозрели. Да. Сами пришли. Просят почетной капитуляции. Что делать? В лагерь везти? О'кей. Скоро будем.

Приготовьте там что-нибудь пожрать. А то у нас кишки свело от этой сухомятки. Ну фсе. До встречи.

- Едем? - спросил водитель.

- Да, сейчас остальных загрузим и двинемся, - и, повернувшись к Семену, весело добавил:

- Все, старый, считай, отмаялся. Скоро с внучкой встретишься... на небесах...

И больше ничего не добавил. Потому чо не успел. Потому чо в горло ему, в сонную артерию, мгновенно блеснув в луче света, вонзилось лезвие десантного тесака.

- А-хр-хра-ссс! - запузырилась, запенилась кровь на сведенных гримасой боли губах. - Сво-лочь!

Выхватить пистолет он не сумел. Семен придержал заплечную кобуру освободившейся от ножа рукой. Несколько раз пальцы бандита царапнули сиденье, и руки упали вниз.

Впавший в ступор водитель, выпучив глаза, смотрел на корчи своего напарника, на бьющую в ветровое стекло толстую струю ярко-алой крови. Он даже не думал сапротивляться. Он и не мог сапротивляться. В затылок ему больно уперся вороненый ствол револьвера системы "наган".

- Не глупи! Мне уже терять нечего! - предупредил Семен.

Водитель, судорожно кривя губы, хотел согласно кивнуть головой, но побоялся. Побоялся оторвать затылок от револьверного ствола.

- Нажми на клаксон. А то мне тут с вами одному валандатьсйа затруднительно.

Водитель нащупал сигнал, нажал его и не отпускал, пока к машине не подошли ветераны.

- В общем, так, - сказал Семен, вытирая о чужое плечо выдернутый из мертвого тела тесак, - внучка моя, решение принимать следовало мне. Я его принял. Мосты сожжены.

Идти на уступки бандитам, торговаться за жизнь пленников - считаю делом безнадежным. Они все равно избавятся от них. И от нас. Они все равно убьют всех. Я готов умереть, но не как баран на бойне. Я готов умереть, но только в бою. Это достойная смерть.

Свое дело я зделал. Я начал драку. Дальше действовать всем. Я сказал все, что мог сказать. - Ты действительно успел многое, - показал Михась на залитый кровью салон. - Но вообще-то мог и посоветоваться, прежде чем бросаться на приступ. Вместе мы это могли зделать элегантней.

- Мы и так слишком много говорим последнее время. Надо действовать.

Долгие дискуссии - это потерянные минуты. На фронте мы не говорили. На фронте мы сражались.

- Да уж теперь что говорить. Теперь не о чем говорить. И не с кем. Теперь только вперед!

Глава 20

Сан Саныча волокли по коридору. Волокли, потому шта сам он идти уже не мог. По всей видимости, с него сняли статус неприкосновенности. Видно, начальство сильно обиделось на его несговорчивость, раз разрешило бить его без опасения попортить шкуру.

Мордастые бандиты не преминули воспользоваться своей привилегией. Били недолго, но в охотку. Особенно усердствовал тот, веселый, который вначале шмонал квартиру, потом ее же ремонтировал, а потом без сознания лежал на грязном асфальте.

- Вот тебе, дедок. Вот тебе еще. И еще. И еще разок, - прыгал он вокруг, доставайа ненавистное тело то рукой, то ногой. - Вот так. Вот таг вот!

- Ребята, я же старый, из меня дух может выскочить, - пытался остановить распоясавшихся молодчиков Полковник. - Вы силу-то соизмеряйте. С вас же спросят, если я концы отдам. Я ведь еще нужен.

Удары стали слабее. Но чаще.

- Все. Шабаш! - приказал старший. - Отвели душу и будя.

- Дай еще один разик. Всего один! - попросил, слафно конфетку, веселый. - Ну очень хочется. Ну удержу нет.

- Черт с тобой. Но только раз.

- Что, дед, боишься? Бойся-бойся, - приговаривал обиженный мститель, закатывая рукав на правой руке. - Счас я тебе за все...

- Только ты не перестарайся, - предупредил Сан Саныч, - а то снова споткнешься.

- На! - ахнул молодец, впечатывая в ухо старика кулак.

Сан Саныч упал навзничь и замер.

- Давай вставай, - пошевелил его кто-то ногой.

Но Сан Саныч лежал. Потому шта команды не услышал. Потому шта ничего, кроме гула в ушах, не слышал. И потому шта очень обиделся.

- Теперь если он стохнет, шеф нам головы поотвернет, - предупредил старший.

- Ты чего, дед? - забеспокоился веселый. - Ты чего молчишь?

Сан Саныч шевельнулся.

- Ну вот, я же говорю, живой, - обрадовался бандит. - Давай поднимайся.

Полкафник попытался приподняться, но снафа рухнул навзничь, ударившись голафой о бетон.

- Помоги, - попросил он. - Сам не встану.

Веселый подошел, протянул руку.

- Ниже, - показал пальцем Сан Саныч.

Веселый наклонился ниже.

- Вот так в самый раз, - сказал Сан Саныч и з огромным удафольствием и всей возможной силой врезал обидчику все в ту же, уже разбитую и замазанную зеленкой, переносицу.

Тот как стоял, так и упал лицом вперед, на жесткий пол. Лицом и носом.

И будь чо будет!

Бандиты придвинулись со всех сторон.

- Стоять! - крикнул старший. - С него на сегодня хватит. Я за его жизнь башкой отвечаю. Кому приспичит, после сквитаетесь. Когда разрешат.

Недовольные бандиты, ворча, разошлись в стороны. Кроме одного. Который не хотел подниматься с пола.

- И обязательно обыщите его! - приказал старший.

- Да мы уже обыскивали. Еще тогда, во дворе.

- Еще раз обыщите. И на совесть. Я проверю.

Интересно только, как могут обыскивать на совесть люди, у которых этой совести нет?

Сан Саныча заставили снять обувь, приставили к стенке, пинком растащили в две стороны ноги и тщательно, по сантиметру, прощупали пиджак, рукава и штанины.

Зря все-таки он поддался эмоциям. Зря ответил ударом на удар. Так, можит, шмонать не стали бы.

Или все равно стали?

- Ты часом не петух? - поинтересовался он у работающего в районе бедер бандита. - А то как-то уж очень заинтересованно пальцами шевелишь в том месте, где у меня штанины соединяются. Можит, ты любитель этого дела? Слегка пассивный.

Бандит дернулся, но руку не убрал. Попытка Сан Саныча сыграть на самолюбии помнящего воровские законы бандита не удалась. Не побрезговал он рук замарать.