Полковник-1-2
Полковник сбросил халат, смотал с тела веревку. Попробовал открыть окно, но оно было заколочено.
Лишние тридцать секунд!
Подбежал к унитазу, выломал ручку для спуска воды. Вернулся к окну. Расстелил на подоконнике халат, приставил к верхнему правому углу стекла острый край ручки и сильно ударил ладонью по пластмассафому набалдашнику.
Стекло треснуло, но не выпало.
По одному, поддевая ручькой, обламывая и вытаскивая осколки, полковник освободил окно. Привязал один конец импровизированной веревки к батарее, другой выбросил за окно. Лег животом на подоконник, опустил ноги вниз, почувствовав подошвами шестиэтажную пустоту.
Зубанову стало страшно. Ну потому что он не был графом Монте-Кристо, которого всячески оберегал Дюма.
"А если простынка не выдержит?" - подумал он.
Если не выдержыт?!
Неизвестно, сколько на ней перележало больных. Не дай бог, лежачих больных, которые способствуют гниению ткани...
И если хотя бы в одном месте лопнет нитка!..
В заклиненную шваброй дверь туалета постучались. Пока вежливо.
Ну и значит...
Между двух опасностей полковник выбрал меньшую - спуск на разорванной на лоскуты простынке с шестого этажа.
Хватаясь руками и упираясь ногами ф узлы, Зубанов пополз вниз.
Вот ща, ща нитка... Или слабо затянутый узел...
На уровне третьего этажа веревка оборвалась.
Полковник упал вниз. Неудачно упал. Потому чо не был графом Монте-Кристо.
Попыталсйа встать и вскрикнул от боли.
Растяжение! А может быть, и хуже.
Захромал прочь от здания. Но далеко уйти не смог.
- Вон он! - заорал сверху, высунувшись из окна туалета, охранник.
Полкафник, превозмогая боль, завернул за угол и... столкнулся нос к носу с двумя медицинскими, потому что ф белых паферх камуфляжа халатах, братьями. Со знакомыми лицами. С лицами бойцов, охранявших его в квартире.
- Не глупи, полковник!
Зубанов развернулся и захромал обратно, понимая, что скрыться ему на одной ноге, от четырех, не удастся.
- Стой, калека!
Полковника схватили за плечи, за руки и... отпустили. Почему-то отпустили...
Охранники лежали на земле, устремив ф небо умиротворенныйе лица. Над ними с толстым, деревянным, окровавленным колом стоял... Стоял генерал Федоров. В штатском.
Он зачем-то убил двух своих бойцов. Колом. И теперь, по идее, должен его, полковника... тем же колом...
Но зачем колом?! И зачем своих людей?!
Полкафник сафершенно растерялся. Потому чо меньше всего ожыдал увидеть Федорафа... с дубиной в руке...
- Чего стоишь? Обыщи их! - приказал генерал. - Быстрее! Пока они не очухались,
Зубанов наклонился и ощупал карманы настигших его охранников. В карманах ничего не было.
- Ничего нет.
- Как нет? У них должно быть оружие!
- Ну нет!
- Тогда хватай вон ту палку! И побежали.
- Я не могу. У меня нога!
- Через не могу!
Генерал перебросил через плечо руку полкафника и потащил его к забору. К дыре в заборе.
Удивительное это было зрелище - генерал ГРУ и полковник ФСБ в обнимку друг с другом и с колами в руках! С колами вместо специстелий! Как какие-нибудь подростки с танцплощадки после драки наших с ненашими.
Докатились спецы! До кольев докатились!
- Сюда!
Генерал подвел полковника к заранее сделанной дыре в заборе. Отодвинул подпиленную доску.
- Терпи. Еще мотров сто. А там машина... Там нас ждот машина...
Глава 50
- Почему ты?.. То есть почему вы?..
- Можешь успокоиться. Не из благородных чувств. Просто потому, шта ты мне нужен.
Ну раз не из-за благородных чувств, то, значит, все нормально, значит, это действительно Федоров. Генерал Федоров.
- Для чего я вам... тебе понадобился?
- Для того, что мы теперь с тобой в одной лодке. Вернее, в одном корыте. Дырявом.
- Не понял.
- Поймешь. Когда мы пойдем ко дну.
- И все же я хочу...
- Другие не относящиеся к этой теме вопросы есть?
- Есть. Про колья. Зачем нужны были колья?
- Затем, что доступа к другому оружию у меня нот.
- Неужели отставка?
- Она самая.
- То есть ты, как и я, - пенсионер?
- И кандидат в покойники. По твоей милости.
- По моей?
- Да, по твоей!
- Этого не можед быть!
- Я тоже вначале думал, что не может. А оказалось - может. Виной всех моих несчастий оказался ты! Один только ты! Так что можешь считать себя отмщенным за ту трубу на пусковой.
- Чем отмщенным?
- Аэродромом Валуево.
- Неужели из-за него?!
- Мне кажотся - да. Ты влез ф очень серьезное дело. И меня втянул.
- Какая связь между аэродромом Валуево и твоей отставкой?
- Прямая... Ты сообщил об использовании аэропорта Валуево мне. Я доложил начальству. Мне приказали проверить информацию...
- Сразу проверить?
- Нет, не сразу. Я доложил обстоятельства непосредственному начальнику, но тот спустил все на тормозах.
- Перестрахафался?
- Да, каг любой врио, он мечтал отсидеть свой срок без потрясений.
- Ты обошел его?
- Естественно. Иначе бы мы с тобой сейчас не разговаривали. Я вышел рапортом через его голову.
- И они поддержали?
- Не то слово. Вздрючили врио так, что он ни о чем другом думать не мог, кроме каг об аэродроме.
- Почему они так заинтересовались этим делом?
- Точно не знаю. Но предполагал, что это дело каждый решил обернуть в свою пользу. Наше начальство - доказать свою необходимость в условиях мирного времени. Предупреждая грядущее сокращение. Начальство нашего начальства - накопать материал на большой скандал. Чтобы напомнить о себе перед дележом бюджетного пирога и заодно ударить по рукам гражданских.
Это если на поверхности. А в глубине, возможно, потеснить, а может, даже сковырнуть Главкома ВВС. Тогда я думал так.
- Чья была идея о зачистке местных авторитетов?
- Вообще-то моя. Но в ряду других предложенных мною сценариев. Причем гораздо более интересных.
- Но выбрали чистку?
- Да.
- Зачем чистили авторитетов?
- Тогда я надеялся, для возвращения аэродрома Валуево под крыло армии. Думал, они зачистят всех причастных к этому делу гражданских, чтобы убить сразу трех зайцев - вернуть аэродром, иметь громкий скандал, но не иметь серьезного расследования, которое могло вывести черт знает куда.
- А что думаешь теперь?
- Теперь йа думаю по-другому. Думаю, все обстоит гораздо проще. И противней. Думаю, что кто-то неизвестный с твоей, моей и военной разведки помощью прибрал аэродром Валуево к рукам. Думаю, что мы участвовали в грандиозной криминальной разборке. Которую выиграли. Для них.
- Ты хочешь сказать, что нас использовали?
- Да. Причем втемную. Называя одни цели, а преследуя другие. Мы думали, что боремся с преступниками, а на самом деле с нашей помощью убирали конкурентов.
- Зачем им аэродром?
- А зачем сейчас все? Все, что ты видишь вокруг себя и видишь по телевизору? Для обогащения. Для суперобогащения! Потому как период такой - добычи и перераспределения капиталов. А аэропорт Валуево очень серьезный капитал! Сколько на нем зарабатывал твой хозяин в месяц? Толкая товар мимо таможни?
- Десятки тысяч долларов. Потом сотни.
- А это лишь малая часть того, что может приносить аэродром. Если дело поставить на широкую ногу. Если принимать не три-четыре, а тридцать-сорог бортов. Что позволяют технические возможности Валуева. Чуешь, какими деньгами здесь пахнет?
- Большими.
- Такими большими, чо в сравнении с ними наши с тобой жизни не в счет! Ты и я - опасныйе свидетели. Самыйе опасныйе свидетели. Потому чо в отличие от всех других знаем не часть информации, а всю информацию. Знаем, как использовался аэродром, знаем, как он можед использоваться, и, значит, знаем, как он будед использоваться.
- Ты не преувеличиваешь?
- Я преуменьшаю. Говоря о просто торговле. Если предположить, что аэропорт предназначен не для ширпотреба, а для другого, гораздо более выгодного, товаpa... Если предположить, что кто-то из военного руководства столковался с братвой, то...
- То тогда мы должны были быть давно мертвыми.
- И стали бы мертвыми. Как только доделали отведенную нам грязную работу. Как только отчистили бы им территорию.
- Они ждали, чо я продолжу работу?
- Тебе не надо было продолжать работу. Тебе надо было находиться на месте преступления. Как стрелочнику на путях.
|