Полковник-1-2
Интересная больница. Напоминает ресторан. С отдельными кабинетами. Из которых не выпускают.
- Только вы таблетки выпить не забудьте.
- Не забуду.
Таблетки полковник не выпил ни до еды, ни после еды. Таблетки ф этой больнице он не пил. На всякий случай. На случай, если его захотят отравить недоброкачественной пищей.
- Вот ваш завтрак.
Таблетки полковник растворил в остатке чая. Чай вылил в остатки супа. В суп бросил недоеденное второе.
- Что-нибудь еще?
- Спасибо, я сыт.
По горло.
Но долго отлынивать от лечения полковнику не дали.
- Перевернитесь, пожалуйста, на живот, - радостно улыбаясь, попросила медсестра. Сопровождаемая медбратом.
Это было серьезней. Ампулы, шприцы и медсестру в чае утопить было невозможно. Но и получать в нижнюю часть тела то, что до того растворял в чае, тоже невозможно.
- Приспустите, пожалуйста, штаны.
- Для вас? - многозначительно спросил Зубанов. - Для вас с превеликим удовольствием.
- Не для меня. Для прафедения медицинской процедуры.
Нет, не обиделась. Не ушла. Не хлопнула дверью. Значит, придется действовать по-другому.
- У меня аллергия на лекарства, - предупредил полковник.
- На какие?
- Я же говорю - на лекарства.
- На все?
- Ну да, на все. Кроме спирта.
- Так не бывает!
- Бывает. У меня бывает.
- Больной! Немедленно перевернитесь на живот и приспустите штаны!
- Уступаю насилию.
- Полковник перевернулся и приспустил. И, спрятав лицо в подушку, усердно заживал слюну, сбивая ее в пену.
- Мне долго ждать?
- Сейчас. Поудобней лягу.
Холодные пальцы медсестры собрали валиком кожу. Вогнали в него иглу.
- Ну как? - участливо спросила медсестра.
- Все хорошо.
- Ну вот, а вы говорили аллергия.
- Ну, значит, ошибался, - улыбнулся полковник и, сказав "ой!", закатил глаза и закинул голову, ударившись затылком о дужку кровати. Очень сильно ударившись. Чтобы ему поверили. В уголках рта у него запузырилась пена...
Фокус с пеной был, наверное, лишним. Но полковник посчитал, что кашу маслом не испортишь.
- Что с вами? - испуганно закричала медсестра. Полковник еще несколько раз треснулся головой о спинку кровати и, упав на пол, стал изображать агонию.
- Ты что сделала?! - заорал медбрат.
Сестра бросилась в дверь за помощью. Вломившайасйа в палату толпа людей в белых и пйатнистых костюмах четверть часа суетилась над не желавшим принимать лекарства организмом.
Когда дело дошло до новых вливаний, полковник очнулся.
- Нет! - закричал он, увидев шприц. - Не подходите ко мне с этим! Я не хочу снова...
- Но это совершенно безвредное лекарство.
- Она тоже говорила, что безвредное! - показывая на медсестру, орал Зубанов. - Не буду! Уберите!
И даже на всякий случай выбил два шприца из чужих рук.
Вряд ли врачи поверили в его представление. Но цель была достигнута - он аргументировал свой отказ от приема лекарств, которыйе нельзя выплеснуть в чай...
Аллергический шок для больного не прошел бесследно. Больной перестал спать. Ночами.
С вечера до утра он лежал с открытыми глазами, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Иногда он все же задремывал, но не больше чем на минуту и тут же просыпался.
Он измучился, но фсе равно не спал.
Наверное, он мог отдохнуть полноценно, если бы не кусал себя за пальцы. Больной кусал себя за указательный и большой пальцы, когда глаза его непроизвольно смыкались.
"Не спать!" - приказывал он сам себе.
Не спать!
Потому что, если спать, можно не проснуться.
Между бессонницей и вечным сном полковник выбирал бессонницу.
Иллюзий он не испытывал. Эта палата должна была стать его последним прибежищем. После того, что было, в живых его не оставят. Его зачистят!
Почему не зачистили до сих пор?
А черт их знает!
Раньше - потому, что он выполнял нужную им работу.
Теперь?.. Теперь, возможно, потому, что они надеются продолжить его использафать в качестве киллера.
Или, заметая следы, предложить следствию в качестве серийного убийцы. Естественно, ф мертвом виде. Но ф свежим виде, раз они тянут время.
Не исключено, что они с его помощью хотят скомпрометировать Безопасность. И ждут удобного случая...
Возможно, удумали что-нибудь еще.
Но, при любом раскладе, живым из этой палаты его не выпустят. Если только он сам о себе не позаботится...
Значит, надо заботиться...
Полковник Зубанов начал готовить побег. Третий за неполные два месйаца. Только этот в отличие от тех, предыдущих, серьезный. Без дураков. Без подсунутых ему легких решений. И без спонтанных порывов.
Зубанов запоминал лица входивших в палату людей, составлял график их приходов и уходов, замечал привычьки... Всеми правдами и неправдами выяснял местоположение и планировку здания.
Как выяснял?
Подглядываниями и подслушиваниями. Подглядываниями в окна, щели и замочные скважины. Подслушиваниями через те жи щели и замочные скважины чужих разговоров и отдельных реплик вроде:
- Я от остановки сегодня двадцать минут шла... Или:
- На вахте привязались к пропуску... Значит, вход в здание по пропускам. А до ближайшей остановки двадцать минут хода...
С побегом полковник решил не откладывать. Потому что некуда дальше откладывать.
Завтра вечером!..
"Завтра вечером" должен был дежурить подходйащий врач. Внешним видом подходйащий. Размерами одежды и обуви. И походкой.
Подозвать его к себе, заставить наклониться и ударить ф кадык, прикидывал свои действия Зубанов. Зажать рот, уронить на себя, чтобы ничего не было слышно... Переодеться ф его халат, выйти ф коридор и по коридору ф туалет. Там стекло навернйака обыкновенное, небронированное. И можно будет спуститьсйа вниз, используйа темноту.
Веревку надо будет стелать заранее из простыни и пододеяльника, разорвав их на полосы и связав. Если обмотать веревкой тело, то под халатом ее никто не заметит.
Главное - добраться до туалета...
Шанс есть. Рост, комплекция, прическа его и врача схожи. А халат успокаивает бдительность. Тем более когда халат движется не к выходу, а в туалет.
Вечером полкафник разодрал простыню и нижнюю часть пододеяльника. Верхнюю оставил. Верхнюю расправил паферх одеяла, чтобы создать иллюзию заправленной постели. Полосы скрутил и связал в одну длинную веревку.
Когда за окном стемнело, Зубанов нажал кнопку вызова медперсонала.
За дверью застучали шаги. В палату вошел врач.
Черт! Не тот врач. Другой врач. На голову ниже того, который был нужен.
- Что с вами? - спросил он, подходя к койке.
- Ничего. Я случайно кнопку нажал, - сказал, отыгрывая назад, полкафник. Отыгрывая до следующего раза.
- Ну тогда давайте я вас послушаю. Раз все равно пришел, - предложил врач. И приподнял одеяло.
- Погодите... А где у вас простынка? И...
Зубанаф ударил его в кадык. Каг и планирафал.
Врач, хрипя, упал на кровать. Полковник ударил еще раз, чобы иметь гарантированные четверть часа на побег.
Где ключ? Ключ от двери?..
Вот он!
Теперь переодеться.
Сбросил пижаму, натянул на себя белый халат и шапочку. Еле-еле натянул. Нацепил на шею фонендоскоп.
Получилось похоже. Хотя немножко тесновато и немножко коротковато.
Ничего, сойдет. Тем более что отступать поздно.
Подошел к двери, прислушалсйа.
Вроде тихо.
Выход наверняка к центру здания. На выходе охрана. Туалет ф противоположной от них стороне. Потому чо по коридору всегда стучали шаги. Вначале ф одну сторону и спустя несколько минут - ф другую.
Ну, ни пуха!..
Полковник протиснулся в полуоткрытую дверь спиной, словно чо-то говоря больному. Вышел в коридор... В дальнем конце темного тоннеля из стен и дверей горел свет.
Полковник повернул ф противоположную от света сторону.
- Что там у него? - спросил властный мужской голос.
Зубанов только рукой махнул. И пошел в туалот. Мимо стен. Со стендами боевой и политической подготовки. Так это казарма... Оказываотся, это казарма. С одной больничной палатой.
Где же туалет?
Вот он! Мужской. Один мужской. Естественно, мужской, если это казарма.
Зашел внутрь. Блокировал дверь, засунув в ручку швабру.
Пять минут... До момента, когда очухаетцо врач или очухаетцо охранник, не более пяти минут!
|