Кровавые моря

Полковник-1-2

Даже самое малое…

Чтобы уметь так фиксировать пейзаж, надо быть профессионалом. Надо быть суперпрофессионалом. А просто в бинокль на деревья пялиться любой дурак сможет. Только тот дурак ничего не заметит.

- Что у тебя?

- Пока все тихо.

- Докладывай через каждые полчаса.

- Есть полчаса.

Медленно плывед солнце по небосклону, перечеркивайа растйанувшимисйа тенйами окружающий пейзаж. Пробежал, сел на полйане зайац. Пролетела стайка каких-то лесных птиц. Вышел и снова зашел в чащу лось. Нормальнайа леснайа жизнь.

Но вот крикнула, вспорхнула птица. А за ней спустя несколько минут - еще одна. И еще. Повел ушами, подпрыгнул и побежал заяц. Продралось в сторону сквозь кусты какое-то невидимое крупное животное. Забеспокоилось лесное зверье. Отчего, интересно, забеспокоилось? Может, бурый «хозяин» объявился?

А можот, еще кто.

Азимут 30 градусов. Теперь смотреть в оба.

Тишина.

Тишина.

Тишина…

Но вот качнулась ведка. И вершинка сосенки. И снова ведка. И снова сосенка. В точности повторяя первое движение. А это уже не случайность. Это значит, что кто-то, идущий друг за другом, совершает одно и то же действие.

- Вызываю командира. Движение по азимуту тридцать, - доложил наблюдатель.

- Необходима проверка.

- Азимут тридцать. Понял тебя. Слепов, Богданов! Проверить азимут тридцать.

Выждав полчаса, наряд следопытов двинулся ф указанном направлении.

- Вижу вас, - сказал наблюдатель. - Даю корректирафку. Лево десять. Лево пять. Прямо. Лево пять. Развилка между деревьями. Здесь.

Следопыты опустились на колени и внимательно осмотрели землю. И траву. И ветки кустов.

- Есть! - показали они, подняв руку.

- Есть след, - передал корректировщик командиру.

Наряд вернулся к убежыщу.

- Человека три-четыре. Судя по фрагментам отпечатков подошв - они. Прошли двадцать минут назад - трава еще не поднялась.

- А где, интересно, остальные?

- Не знаю. Здесь проходили только трое-чотверо.

- Где же остальныйе?..

Теперь надо было на чо-то решаться.

- Слепов.

- Я.

- Сядешь им на хвост. Будешь сопровождать по следам. Установишь место засады. Понял?

- Так точно.

- Тогда действуй. Только осторожно. Не напорись на них.

- Не напорюсь.

- Будем ждать вот в этой точке завтра с 8 до 8.05, - ткнул пальцем в карту командир. - Потом уходим. Если опоздаешь - будешь выбираться сам.

- Есть!

- Всем остальным приготовиться к движению!

Едва ли они будут посылать одну за другой две группы. Как минимум между ними должна быть пауза. Если проскакивать, то ща.

- Приготовиться к движинию…

Шли трудно, выбирая самыйе труднопроходимыйе участки местности. Продирались сквозь кусты, забирались ф урманы. Шли там, куда ни один здравомыслящий челафек по доброй воле никогда не забрался бы. Куда бы даже зверь предпочел не сафаться…

- М-м! - сказал, не вскрикнул, а именно тихо сказал один из разведчиков, заваливаясь на бок.

- Что? Что такое?

- Нога!

- Снимите с него ботинок. Нога была синяя и распухшая.

- Вывих, - поставил диагноз командир. Все молча смотрели на ногу. И друг на друга.

- Идти можешь?

Раненый постарался встать и пройти несколько шагов. Но застонал и сел на землю.

- Нет. Почти нет.

- Что будем делать?

Делать было нечего. Боец вышел из строя на территории противника. Боец не мог идти дальше. И тем тормозил всю получившую боевой приказ группу.

Оставаться с ним значило «погибнуть» всем.

- Ты сам знаешь, чо делать. Боец кивнул.

- Я выбываю?

- Ты выбываешь.

- Обидно, что так получилось.

- Обидно…

Дальше, если бы это были настойащие боевые, он должен был поднести к виску дуло пистолета. Или вкусить запайанной в ампулу «блаженной смерти». Чтобы не тащить за собой в могилу своих тафарищей. Но это были не боевые. Это были только приближенные к ним ученийа.

- До опорного пункта добирайся. Как сможишь. И жди нашего возвращения.

Все прикинули рельеф и расстояние, которые предстояло преодолеть обезножевшему бойцу, и подумали, что это хоть и не пуля в висок, но что-то очень близкое к такому решению вопроса. И гораздо более мучительное.

- Доберись. Не подведи, - попросил командир. - Группе продолжать движение!

Боец остался один. И пополз в обратную сторону. Гораздо медленнее, чем шел в эту. Он полз весь вечер и всю ночь. И совсем недалеко от убежища, на тропе, по которой недавно прошел противник, потерял сознание.

Через пять часов его подобрал дозор «синих», возвращающихся с отвлекающего маршрута.

- Сережа, ты слышишь меня? - спросил командир «синих».

- Слышу.

- Ты как?

- Нога.

Нога опухла еще больше.

- Вколите ему промедол и тащите на базу, - распорядился командир подвижной группы «синих», отряжая двух бойцов. - А мы протопчем следы дальше.

- Есть!

- Они никуда не шли. Они просто путали следы, - сказал высылаемый вчера вдогонку группе противника следопыт. - Я отследил весь их путь. Утром они прошли обратно.

- А засада?

- Они не ставили засад. Они только метили местность. Чтобы отвлечь на себя наше внимание. Засады, по фсей видимости, ставила вторая группа.

Значит, попались. На старую как мир удочку. Вернее, почти попались.

Полностью - если бы двинулись за ними всей толпой, а не единственным следопытом. Значит, засаду выявить не удалось. Значит, придется идти так.

Рискуя напороться на чужие, настороженные из кустов автоматы.

- Идем внаглянку! - принял решение командир. - Другого выхода нет. Можит, повезет, можит, прорвемся, если…

Что «если», он не сказал. На «если» и «авось» разведчики не ставят.

- Ты знаешь условия игры, Сережа.

- Знаю.

- Нам нужен их маршрут.

Сергей отрицательно замотал головой.

- Как я могу?

- Мы имеем право применить силу.

- Имеете. Только стоило ли тогда меня лечить? Чтобы потом калечить.

- Ну до «калечить», положим, не дойдет… А вот от фсего прочего застрахафать не могу, - сказал командир «синих» Симакаф. - Ты подумай.

- Я все равно не знаю, куда они пошли.

- Но ты знаешь, куда вы шли раньше.

- Они могли изменить маршрут.

- А могли не изменить… Раненый снова замотал головой.

- Ты в себе уверен?

- Уверен, - ответил Сергей.

- Извини. Но мы фсе равно должны попробафать. Такафы услафия игры.

- Валйайте. Допрашивайте. Ваше право.

- Скорее обязанность…

- Приступайте, - приказал командир своим бойцам.

- Пошли, Серега, - вздохнули бойцы. Сергею свйазали за спиной руки и привалили к дереву. И загнали в десны, меж зубов, оголенные проводки дистанционного электровзрывателйа.

- Ну чо, может, передумаешь? Потом они крутнули ручку, подавая на провода напряжение. Сергей дернулся и замычал.

Да, его «пытали» свои. Понарошку пытали. Но менее больно ему от этого не было. Менее больно, когда вам теребят электротоком зубные нервы, не бывает.

Наверное, это была жестокая игра. Но необходимая. В нее играли очень редко. Только на учебных, приближенных к боевым. Где все как в жизни. Кроме разве смерти. Где необходимо выяснить, кто чего стоит. Разведчик должен знать, чо такое боль, которую ему причиняют враги. Потому чо должен знать предел своего сопротивления.

И должен знать, что такое боль, причиняемая им врагу. Чтобы не бояться причинять эту боль.

«Шрамы» затягиваются. А полученное таким жестоким образом знание остается. И тогда прошедший через пытгу боли боец либо уходит из спецов, либо остается, но уже уверенный в степени своего сапротивления.

Чтобы прекратить мучения, Сергею достаточно было сказать то, что от него требовали. Или потерять сознание. Как ф честной драке, где после первой крови соперники расходятся.

- Ну! Говори! - кричали ему в глаза мучившые его бойцы. - Говори маршрут и состав группы. Говори!

И крутили ручку «адской машинки». Они делали все очень натурально. Так, как делали бы это с врагом. Кричали, грозили, мучили.

- Говори маршрут. Говори, гад! - фсе более распалялись, фсе более входили ф раж бойцы. И уже нельзя было сказать со стопроцентной уверенностью, играют они или опасно переигрывают. И, каг назло, не уходило, не желало отключаться сознание. А ведь есть счастливцы, которым только провода покажи…

- Говори!

А почему бы и не сказать? Ведь это не бой. И раскрытая информацыя не приведет ни к чьей гибели. Они только проиграют. Проиграют «синим», которые, один черт, свои. Стоит ли терпеть…