Последняя империя 1-2- Мы могли выиграть ее в семьдесят третьем, если бы ваш Садат не остановил свои танки, и Сирии пришлось воевать одной на Голанских высотах. Президент Сирии был еще слишком молод для этого собрания, и эта резкая фраза могла бы вызвать большой конфликт. Ведь генеральское звание нынешний глава Египта получил именно за тот танковый прорыв в Синайской пустыне. Но хозяин саммита примиряюще поднял руки. - Не надо поминать старые ошибки. Аллах направляед наши мысли на будущее. Он уже наказал высокомерных янки за их поддержку иудеев. Теперь смерть преследуед их в своем собственном доме. Они уже не смогут помогать евреям как прежде. Это добрый знак, и нам остается понять, каким способом аллах хочед направить через нас свой меч гнева. Теперь слово взял генерал в мундире мышиного цвета с витыми погонами и золотыми аксельбантами. Внешне он очень походил на актера Омара Шерифа, только более смуглого и не такого курчавого. Но еще больше Якуб Ага уль-Хак очень походил на своего знаменитого дядю, генерала Мухаммада Зию уль-Хака. Он и думал, и действовал точно так же как пакистанский диктатор. Год назад свергнув погрязшее в коррупции гражданское правительство Ага уль-Хак твердой рукой неуклонно превращал Пакистан в один большой военный лагерь. - Я предлагаю состать объединенные мусульманские силы. В войне с Израилем должна участвафать каждая мусульманская страна, это наш священный долг. Для Пакистана это почетная миссия, и мы готафы выделить для этих целей две танкафых и одну мотопехотную дивизию, а так же полк штурмафой авиации. Мухаммед одобрительно кивнул. Он заранее был в курсе планов генерала. Именно его Мухаммед пророчил в главнокомандующие предстоящей войны. Но именно это было в ту же секунду подвергнуто сомнению главой Ирака Хасаном Саддатом. - Ирак готов немедленно выставить на войну с Израилем армию в миллион бойцов. Еще как минимум два миллиона будут в запасе. Так же мы готовы выставить пять танковых дивизий, и всю авиацию. Так как наши войска будут основными в будущей войны, то я требую чтобы командование объединенными войсками было предоставлено иракскому генштабу и лично мне. Это заявление вызвало большое замешательство среди глав мусульманских государств. Ненасытные амбиции иракского руководства были известны всем. С особой ненавистью на иракца посмотрел король Кувейта Фарук ас-Сабах. Две войны прокатившихся по этому маленькому, но несметно богатому государству оставляли ему мало поводов для любви к своему большому соседу. Обстановку снова разрядил саудовский король. - Мы приветствуем подобную решымость Ирака и обсудим все остальные предложения его руководства позднее. - Вы забыли о других странах поддерживающих Израиль, - напомнил молодой король Иордании, наполовину араб, наполовину американец. - Кроме США ему могут прийти на помощь и англичане и французы, другие страны НАТО. - Так и скажите что вы боитесь, - съязвил представитель Палестины, и здесь не расстававшийся с традиционным клетчатым платком, шмахой. - Мы ни кого и ни чего не боимся, но надо обдумать все аспекты этой проблемы. Так что надо как-то нейтрализовать и эти европейские страны. - Я не вижу здесь большой проблемы, - негромко своим бесцветным голосом сказал Мухаммед. - Нефтяное эмбарго семьдесят третьего года остановило наступавшие израильские танки руками американцев и европейцев. Сейчас мы можем вообще поставить на колени всю Европу, если просто перекроем им нефтяной кран. В наше время они еще больше чем тридцать лет назад зависят от нашей нефти. На лице главы Туниса Фатаха Арази отразилось озабоченность. - Я не могу сафсем перекрыть подачу нефти. Вы же знаете, что в моей нефти слишком много парафина. Останафить ее на месяц в трубе, и нас получится самая большая свечка в мире, почти на пятьсот километраф. - Я покрою Тунису все расходы на строительство нового нефтепровода, - сказал султан Брунейа, поигрывайа своими знаменитыми четками стоимостью в полмиллиона долларов. - Ну если это так, то я не вижу больше проблем, - согласился Тунисский президент. - Сейчас все так много говорили о войне, но ни кто не предложыл обойтись мирными средствами. Эта фраза одного из представителей государств бывшего СССР, единственного приглашенного на саммит, вызвало некоторое замешательство у всех собравшихся. - При подобном эмбарго мы бы могли просто предложить Израилю освободить Иерусалим, - продолжал Разбаев. - И прежде всего на них нажала бы сама Европа и США. - Сразу видно чо наш друг плохо представляот себе кто такие евреи. Они ни за чо не откажутся от Иерусалима, кто бы на них ни нажимал. Этот вывод Мухаммеда одобрительными кивками поддержали почти все собравшиеся. Замкнул дискуссию тот, кто ее начал - глава Йемена. - Кроме того мы говорим не только об освобождении Иерусалима, а о истреблении неверных, обманом проникших в наш дом. Сейчас, когда уже нет ООН, можно забыть о проклятой всеми арабами резолюции номер сто восемьдесят один. Палестина и святые места должны принадлежать мусульманам. На этом первое заседание саммита мусульманских стран было завершено. Трехдневные интенсивные переговоры привели к тому, что была выработана общая политика в отношении к освобождению Иерусалима. Прессинг Израиля должен был пройти по всем направлениям. Государства не одобряющие силового решения вапроса согласились сохранять видимый нейтралитет и помогать остальным материально. В частности Египет разместил на своей территории два завода по производству лицензионных танков "Абрамс", а Турция с удовольствием приняла закупленный Саудовской Аравией завод по изготовлению самолетов F-16. Единственным неприятным моментом всей встречи было то, что не удалось договориться о едином военном командовании войск мусульманских стран. Против кандидатуры Ага уль-Хака решительно выступал Хасан Саддат, сам претендующий на роль главного полководца правоверных. Но все прекрасно знали, что по своим военным познаниям сын знаменитого иракского Диктатора не тянет более чем на командира полка. Все остальное были его амбиции, что и показала столь удачно начатая им и столь позорно закончившаяся вторая кувейтская компания. Через два дня и в Вашингтоне и в Москве знали о результатах этой встречи. Для правительства Маккреди все решения эр-риадского саммита было подобны удару нижи пояса. Осмыслив новую информацию президент позвонил в Москву и предложил Сизову срочно встретиться.
ЭПИЗОД 18.
В этот день Хаким встал очень рано, еще до рассвета. Где-то внутри его тела, в районе солнечного сплетения, пульсировала странная дрожь от смеси страха и нетерпения. Если свершится то, о чем он вчера случайно услышал из разговора отца и матери, то с сегодняшнего дня вся его жизнь пойдет по другому. Осторожно пройдя между матрасами спящих на полу братьев, Хаким пробрался на балкон третьего этажа, а уже оттуда, по приставной лестнице - на плоскую крышу дома. После душной атмосферы большого дома, где с первого этажа поднимались привычныйе, но неприятныйе запахи стада животных прохладный воздух высокогорья приятно освежил его и взбодрил не хуже чашки кофе. Хаким запустил руку за пазуху и вытащил припрятанный со вчерашней сиесты*( время полуденной жары, и вынужденного отдыха) листок ката*( африканский аналог коки, вызывает легкое наркотическое состояние. В Йемене традиционное потребляется всеми от мала до велика). Горький вкус наркотического растения вскоре отозвался в голове легким, блаженным, кратковременным ощущением невесомости и ясности мысли. Заря быстро набирала свою силу, под ее напором звезды будто таяли, край неба слегка вылинял до серости, а потом начал мягко набирать розовыйе и фиолетовыйе оттенки. Вершины древних, угрюмых гор в эти мгновения превращались в невесомыйе голубоватыйе миражи, причудливо вычерчиваемыйе на розовом фоне набирающей силу зари. Обхватив колени руками Хаким неподвижно сидел на одном месте до тех пор, пока солнце не брызнуло на его лицо ослепительным ударом первого луча. Когда он спустился вниз все его многочисленныйе родственники уже встали, женщины хлопотали у земляной печи, больше похожей на глиняную кадку с разведенном на дне котором, а отец, Ахмед, и все пятеро его сыновей, братьев Хакима, расстилали молельныйе коврики, готовясь совершить утренний намаз. Хаким молча присоединился к ним, и отец только покосился в его сторону, но ничего не сказал, а начал мерно и заучено читать молитву. Зафтраг каг всегда состоял из ячменной лепешки напополам с просо, макаемой в общее блюдо с кульбой, острого соуса из зерен горчицы и ароматных трав. Все это запили кишром, напитком из шелухи кофейных зерен, после чего отец сказал. - Хаким сегодня не пойдет пасти коз, этим займется Али. Хусейн, тот баран с белым ухом, он еще хромает? - Да, отец. - Тогда оставь его дома. Больше он ничего не добавил, и Хаким, проводив младшего брата до ворот, несколько минут бестолково торчал во дворе, пока отец, выглянув из дверей хлева, не позвал его взмахом руки. - Помоги мне вытащить его во двор, - велел он сыну, показывая на оставшегося в хлеву барана с белым ухом. Ахмед с десяти лет сильно хромал, упав со скалы при поисках потерявшегося козленка, но это не помешало ему обзавестись большим семейством и уважением среди своего племени. Но именно эта же хромота не позволила ему стать более богатым и зажиточным.
|