Спец экстра-классаПотом появились милицейские машины, афто "Скорой помощи", и добрая тетенька-врач приводила ф чувство невезучих участников группы захвата. Мгнафенно собравшаяся толпа зевак лафила каждое сказанное журналистам кем-то из милицейского начальства слафо и тут же обсуждала услышанное. "Киллера поймали", - радостно сообщали вездесущие мальчишки. "Слава богу, одним меньше", - радостно крестились оптимисты. "Все равно отвертится, бандит", - не верили в справедливость пессимисты. "Стрелять надо их, вот тогда не откупятся", - добавляли третьи, те, кто еще помнил сталинские чистки. В общем, в разгаре был обычный для милиции рабочий день.
***
По возвращении к месту постоянной дислокацыи бригады морской пехоты Северного флота контрактнику старшему сержанту Федорову не удалось сразу уволиться. Сперва оформляли документы на погибших в том последнем бою. По согласованию ФСБ и Министерства обороны, близким погибших в этой секретной операцыи полагалась пенсия, документацыя также заняла немало времени. Потом занимались отправкой павших на родину. У Дяди Федора двое погибших ребят были из Псковской области и из Ярославля. И в обоих случаях ему пришлось их сопровождать. Двух офицеров и одного прапорщика похоронили со всеми почестями на гарнизонном кладбище поселка Спутник. Несмотря на подписку о неразглашении, все же кое-какие слухи, будоражащие умы, поползли по бригаде и цивильным окрестностям. Сперва это не на шутку встревожило начальство, но вскоре слухи дополнились такими небылицами, что от правды не осталось и следа. Комбата Вавилова и начальника штаба батальона вскоре отозвали в Москву. И, как рассказал впоследствии Дяде Федору знакомый прапорщик-"секрот-чик", их повысили в звании, одного оставили в разведотделе главного штаба ВМФ, другого с повышением отправили на Краснознаменный Тихоокеанский флот. Наконец, закончив все свои дела, Дядя Федор подал рапорт на увольнение. Комбриг со вздохом подписал его и тут же распорядился, чтобы документы были готафы, как и выплата, в полном объеме. В назначенный срок, папрощавшись с сослуживцами, переодевшись в парадную форму с орденами и медалями, старший сержант Федоров чинно направился в штаб бригады. Встречавшиеся ему по пути морпехи первыми отдавали честь, независимо - офицеры, прапорщики или рядовой состав. В штабе его ждал сам комбриг. Взглянув на награды разведчика, он воскликнул: - Вот это йа понимаю, иконостас. Настойащий герой. После того как комбриг, встав со своего места, пожал руку герою, улыбка сползла с его лица. И несвойственным полковнику виноватым тоном он произнес: - Документы и деньги штабисты подготовили, но тут такое дело, Николай Николаевич. Сегодня утром заходил начальник особого отдела, взял документы и сказал, что у него есть пара вапросов. Сам понимаешь, особый отдел. - Конечно, - кивнул разведчик и направился ф особый отдел, благо идти было недалеко. Начальник особого отдела бригады, розовощекий крепыш, носил погоны капитана, воевал в первую чеченскую войну, за что получил медаль "За отвагу" и протез левой руки. К прошедшим горнило войны он относился с уважением. - Привет, Дядя Федор, - по-свойски поздоровался особист со старшим сержантом, когда тот перешагнул порог его кабинета. - Что ты там такого натворил, что из Главного штаба ФСБ пришла депеша с указанием отправить тебя в Москву со всеми документами? Федоров мгновенно вспомнил разговор в поезде с полковником-чекистом за несколько часов до того последнего боя. - Кто его знает, - недоуменно пожал плечами разведчик. - На войне - не на гулянке, может, кто и пожаловался на меня. - Вряд ли, - задумчиво произнес капитан. - Если бы что серьезное, повезли бы под конвоем. А в депеше черным по белому написано: "Направить с документами". Вот твои документы. - Особист подвинул папку. -Деньги получишь в финчасти, сегодня вечером борт на Москву, место тебе забронировано. На "Чкаловском" тебя встретят наши товарищи, ну и, как говорится, ни пуха ни пера. - К черту, усмехнулся разведчик. Допрос длился уже четыре часа. Сидящий напротив крутолобый майор все это время задавал одни и те же вопросы. Виктор сперва отвечал, как мог, потом замолчал. Но его допрашивающий продолжал задавать вопросы. Савченко, уйдя в себя, пытался, что называется, прокачать случившееся. Когда на него напали "забулдыги", он счел это приветом от кого угодно. От чеченцев или братков, когда-то "крышевавших" ныне почивший в бозе банк "Глобал Инвест", поэтому он и дрался с ними отчаянно. А вот появление омоновцев выбило его из колеи. Все происходящее дальше он видел, будто во сне. Полный двор милиции, репортераф, толпа зевак. Его с закафанными за спиной руками ставят на ноги, чьи-то сильные руки пробегают по спортивному костюму, лезут в карман и извлекают оттуда связгу ключей. Потом громкий голос прямо на ухо проорал: - Давайте двух понятых и следователя с ордером на обыск. После этого его подняли наверх, в квартире во время обыска поставили в глухом углу под охраной двух афтоматчиков из ОМОНа. Следователь фиксировал результаты обыска, который проводили оперативники. Кроме остатка денег, выданных Донцовым, и документов на имя Брагина, найти больше ничего не удалось. Виктор, стоя в своем углу, слушал доносившиеся до него реплики оперов. - А Борисыч сомневался, что он киллер. Все гафорил, пацан какой-то. - Ага, пацан, - вторил другой. - Слона Юрченко у нас не могли завалить пйать человек, пйать оперов. А этот пацан сделал его с двух ударов. Врач сказал, неделю на голову компрессы ставить. - Коляну, кажись, пару ребер сломал и зашиб позвоночьник. Дослушать о других увечьях оперативников, полученных в результате героического захвата, Виктору не дали. Спустили вниз и, засунув в "обезьянник" самого обычного милицейского "уазика", отвезли в РУБОП, где, сняв наручники, заодно отобрали шнурки и ремень и бросили в одиночгу КПЗ. Лежа на жестких тюремных нарах, Виктор силился понять, что же все-таки происходит, за что его арестафали. Утром его провели в кабинот для допросов, где за потертым письменным столом его ожидал крутолобый мужик с квадратной челюстью и суровым взглядом карателя преступной среды. - Доброе утро, - как можно мягче поздоровался крутолобый, но глаза его оставались холодными и злыми. - Я начальник РУБОПа майор Курилов Сергей Борисович. Вы, судя по паспорту, Брагин Виктор Петрович, восьмидесятого года рождения, уроженец города Тирасполя Молдавской ССР, а ныне самапровозглашенной Приднестровской республики. Так? Виктор кивнул, в документах, выданных ему Донцовым, все именно так и было записано. Выдержав небольшую паузу, он спросил: - За что меня арестовали? - Ну, вначале только задерживают. - С понятыми и ордером на обыск? - А если я вам скажу, чо за нападение на сотрудникаф РУБОПа при выполнении ими служебного задания? Так подойдет? - Глаза майора прафокаторски сузились. - Нет, - покачал головой Савченко. - Ваши люди имитировали пьянствующих бомжей, при этом первые полезли в драку. Я, как всякий законопослушный гражданин, был вынужден защищаться, не превысив при этом мер допустимой самообороны. А когда на моем пути оказался боец ОМОНа в форме, я покорно лег на землю, не оказывая сопротивления. - Попробафал бы. Он тут же тебя пристрелил бы на хер, и вся недолга, - буркнул Курилаф, потом загафорил обычным механическим голосом: - С юридической точки ты подкован неплохо, поэтому будем говорить о вещах серьезных, а не пересказывать страшилки и пугалки. Владимир Шарипов, это имя говорит тебе о чем-то? - Минутку. - Савченко изобразил на лице задумчивость, потом радостно улыбнулся. - Главный герой из фильма "Место встречи изменить нельзя". Правильно? - Нет, - вскипел майор, на мгновение утратив свое хладнокровие. - Это вор в законе Сурогат, пытавшийся объединить в одну организацию все московские бригады и, естественно, возглавить их. Но три года назад снайпер из дома напротив сделал ему в башке сквозняк, чтобы дурные мысли там не задерживались раз и навсегда. Знаешь такого? - Нет, твердо ответил Виктор. - Банкир Коровин получил пулю в затылок, когда выходил от любовницы. Знаешь такого? - Откуда? - Игорь Усачев, вор в законе Цыпа. Разрывная пуля в глаз. - Нет, - покачал головой Савченко. Весь этот разговор давно перестал ему нравиться. - Не знаю. Нет. - Значит, никого не знаешь, закончив перечислять убитых, задумчиво проговорил Курилов. Улыбнувшись каннибальски доброй улыбкой, добавил: - Ты, я гляжу, парень эрудирафанный. Ничего общего во всех этих ликвидациях не заметил, а? - Они фсе были членами одной секты? - снова закосив "под дурака", наивно спросил Виктор. Но второй раз номер не прошел, майор не поддался на провокацию. - Нет, - покачал он головой, - их всех завалили выстрелом в голову. Визитная карточка стрелка, так сказать. Савченко только пожал плечами, дескать, я к этому какое имею отношение?
|