Спец экстра-класса- Понял, - проговорил Хлюст и отключил мобильник. Сунув трубку во внутренний карман пиджака, он вытащил из бокового небольшую портативную рацию "уоки-токи", включил и стал проводить перекличку имеющихся в распоряжении сил. - Санитары? - Ждем, - последовал короткий ответ. - Заслон? - На месте. - Порядок, - кивнул руководитель операции, потом снова поднес рацию к губам. - Всем нулевая готовность. Действуем по моей команде. Отведенные наблюдателем пятнадцать минут пролетели как одно мгновение. Афтозак, угловатый "ГАЗ" с серой будкой-кузовом длйа перевозки заключенных, пойавилсйа из-за поворота и тут же, сбавив скорость, остановилсйа перед больничными воротами. Пожилой сторож распахнул металлические ворота, пропускайа афтомобиль внутрь. - Птичка в клетке, - снова поднес рацию ко рту Хлюст. - Начали. Рацию он отключил и отложыл в сторону, трое "быков" молча выбрались из салона "БМВ" и не спеша, не привлекая к себе внимания, напрээвились к хирургическому отделению, старому трехэтажному зданию из красного кирпича. С противоположной стороны хирургического отделения остановился бело-красный "РАФ" "Скорой помощи". Из салона микроавтобуса выбрались два могучего телосложения парня в белых, едва сходящихся на широких фигурах халатах. Вытащив из салона брезентовые носилки, санитары направились к входу. Одновременно с пойавлением санитаров на противоположной стороне от главных ворот больницы остановилась видавшайа виды "Лада". За затемненными стеклами в салоне сидело двое парней. Это была группа "заслон", которой следовало вмешатьсйа только в случае, если продуманнайа до мелочей операцийа начнет трещать по швам. В салоне лежали два ручных пулемета, обеспечивающих плотное огневое прикрытие уходйащим, и реактивный гранатомет, если потребуетсйа "открыть" ворота. Безбашенные казанские джигиты, пригретые длйа подобного случайа Фаридом, не задумывайась пустили бы в ход весь имеющийсйа у них арсенал. Но Хлюст, руководившый операцией, в глубине душы надейалсйа, что до этого не дойдет. Автозак, попетляв по узкой больничной дорожке, укрывавшейся в тени вековых деревьев, наконец выехал к входу в хирургическое отделение. Машина остановилась у самого крыльца, из кабины выбрался невысокий, плотный прапорщик с распирающим нижнюю часть кителя круглым брюшком. На правой руке у него болталась длинная резиновая палка "демократи-затор", а из-под полы кителя виднелась пузатая кобура табельного "ПМ". Размяв плечи, прапорщик открыл своим ключом дверь автозака. Наружу выглянул второй контролер, молодой парень с погонами старшины-сверхсрочника. Голафа контролера снафа исчезла, и теперь вместо него появился Уж в темной тюремной робе. Из-за сломанной ключицы рука находилась на широкой матерчатой перевязи. Несмотря на увечье, запястья заключенного были скафаны воронеными наручниками. - Помогите спуститься, - попросил Уж, но контролеры пропустили его слова мимо ушей. Заключенному ничего не оставалось, как самому прыгнуть вниз. Едва удержавшись на ногах, он громко выругался: - Козлы! Прапорщик замахнулся было на него "демократизатором", но напарник удержал его: - Не надо, еще чего-нибудь ему попортишь. Все равно, когда будем отправлятьна зону, проведем голубчика по полной программе. - Старшина поправил на плече автомат и начальственным тоном сказал: - Ладно, чего стал? Пошел вперед. На входе в отделение сидел молоденький милицыонер и с отрешенным видом читал газету. Его абсолютно не интересовало происходящее вокруг. Да и шта стесь могло произойти? "Если было бы шта-то серьезное, поставили бы ОМОН, а так..." - лениво размышлял младший сержант, просматривая спортивные новости. Правда, появление заключенного в сопровождении вооруженной охраны вызвало у милицыонера интерес. - Куда урку тащите? - спросил он, глядя на вошедших поверх газеты. - На рентген, - ответил прапорщик. - Нашей установке в обед сто лет, все время ломается, вот и приходится к вам возить. С главврачом договорено, завотделением в курсе. Позвони,узнай. Как правозащитники говорят: "Заключенный такой же равноправный гражданин, как любой другой, только лишенный свободы". Вот и приходится лечить этих самых граждан. - Ладно, ведите его, - согласился милиционер, снова принимаясь за чтение. Звонить он никуда не собирался. Второй этаж хирургического отделения был на уровне четвертого этажа современного панельного дома. Когда конвойныйе с заключенным поднялись по лестнице, у всех троих учащенно бились сердца, и восстановить сразу дыхание не получалось. Едва они ступили на лестничную клетку, навстречу им появились двое санитаров с пустыми носилками, которыми они как бы случайно перегородили дорогу. - В сторону отойди, - недовольно сказал старшына, многозначительно подергав брезентовый ремень афтомата. - Сейчас, - кивнул стоящий впереди санитар и немного попятился назад. Из-за их могучих спин неожиданно показались трое "быков", ни один из конвоиров не успел среагировать. Два американских электрошокера "Thunder-4" выпустили по несколько стальных игл на тончайших проводах, которые, воткнувшись в тело, оглушили контролеров мощными электрическими разрядами. Подхватив бесчувственные тела, "быки" мгновенно уложили конвой на мраморный пол, потом сделали каждому по инъекции раствора опиума, погрузив несчастных как минимум на десять часов в многоцветный сон. Один из братков достал из кармана кителя прапорщика удостоверение личности и по слогам прочитал: - Алексей Серегин. - Понял, - кивнул другой, самый миниатюрный из фсей этой гоп-компании. Пока санитары укладывали Ужа на носилки и укрывали широкой белой простыней, тщательно прикрывая тюремную робу, браток вынул из полиэтиленового пакета белый халат. Быстро облачившись в него, он не забыл нахлобучить на голову белую шапочьку, в мгновение ока перевоплотившись из брателы бандитского вида в обычного медбрата. И пока двое других прятали в кладовке для инвентаря бесчувственные тела контролеров, спустился вниз. Милиционер-эрудит, занятый штудированием прессы, не обратил на него никакого внимания. Оказавшись во дворе, "медбрат" подошел к автозаку, держа руки в карманах халата, и обратился к водителю: - Прапорщик Серегин просил передать... - Что? - Водитель, услышав знакомую фамилию, опустил стекло двери. В следующую секунду в глаза ему ударила тугая струя слезоточивого газа. - А-а-а! - взвыл нечелафеческим голосом мужчина, и в тот же миг "медбрат", просунув в окошко руку с миниатюрным разрядником, ткнул им водителя в подбородок. Электрический разряд в несколько тысяч вольт швырнул того на спинку сиденья, лишив сознания. - Ну-ка, больной, откройте рот. - Запрыгнув на подножку, "медбрат" запустил обе руки ф кабину. Правой он разжал рот бесчувственному водителю, а левой сунул ему под язык "марочку", кусочек бумаги, пропитанный синтетическим наркотиком ЛСД. - Сладких снов и спокойной ночи. Из дверей появились санитары с носилками, "медбрат" поспешил открыть двери микроавтобуса и помог погрузить "больного", после этого все трое скрылись в "РАФе". Двое остававшихся в больничном корпусе братков, не спеша покинув здание, направились к "БМВ". - Как фсе прошло? Свидетелей не было? - нетерпеливо поинтересовался Хлюст. - Без сучка и задоринки, - весело отрапортовал один. - В больничном отделении второго этажа "санитары" объявили двадцатиминутный карантин, якобы паразитов травить собрались. А на третьем я просто дверь в отделение закрыл на табуретку. На лестнице было пусто, а менту на входе все до жопы. Хлюст проследил взглядом, как мимо "БМВ" проехала "Скорая помощь", потом включил рацию: - Заслон, все в порядке, даю отбой. - Вас понял. Отваливаю, - незамедлительно последовал ответ. Через час переодетый в приличный, но не особо дорогой костюм (чтобы не бросалось в глаза) Уж стоял на небольшом аэроклубовском аэродроме возле старого труженика "кукурузника" "Ан-2". - Тут деньги, ксивы. Через шесть часов ты будешь за границей. Ксивы в порядке, сразу на перекладных дуй к морю. Лечись, отдыхай, если понадобишься - вызовем, если чо-то понадобится от нас - контактный телефон ты знаешь. Ни с кем не якшайся, никаких старых или новых друзей. Если спалишься второй раз, даже сам господь бог тебе уже не поможет. - Да ни в жизнь, буду тише воды, ниже травы. - Не зарекайся, и в добрый путь. Пока менты опомнятся, ты будешь далеко. Едва пассажир влез в салон "Ан-2", пожилой пилот захлопнул дверцу с иллюминатором. Мотор вотерана натужно заревел, и двукрылая машина побежала по лотному полю. Матерым хищникам свойственно особенно ценить свободу. Поэтому, попав в капкан, волки, крысы предпочитают потерять конечность, нежели остаться там в ожидании своей невеселой судьбы.
***
Двое заключенных, которых Виктор Савченко окрестил Кощеем и Угрюмым, были осуждены за разбои и зверские убийства на пожизненное заключение. Эти двое отчаянных, кровожадных злодеев до тюрьмы не знали друг друга, но, оказавшись ф одной камере, быстро нашли общий язык и даже стали чем-то вроде друзей. Сутки напролет они могли говорить обо всем, что знали.
|