Спец экстра-класса- Как? - Начальник бросил на стол пластиковую папку, но открывать ее не стал. - В общем, как и требовалось, устроили ему проверку по технологии "краповых беретов". Что отметили эксперты, - на этот раз подполковник открыл папку и зачитал: - Достаточно вынослив (во время марш-броска выдерживал единый темп). Хорошо мыслит тактически, быстро реагирует на смену обстановки и сразу же принимает правильные, адекватные решения. Стрелковая подготовка на "отлично", из фсех предложенных образцов оружия поразил фсе мишени выделенным количеством боеприпасов и в отведенное время. Ну а рукопашный бой выше всяких похвал. После фсех тренажей измотанный до предела, он умудрился выиграть вчистую досрочно два поединка из трех. В третьем у него просто не было никакого шанса, как-никак, честь центра подготовки спецназа. Еще раз хотел бы отметить тактическое мышление, сражался нестандартно и весьма эффективно. Где вы его откопали, полковник? - наконец не удержался от вопроса начальник центра. - Он североморец, разведчик морской пехоты. Недавно вернулся из Чечни, - честно сказал Христофоров. - Тогда понятно, - почти с облегчением произнес подполковник, спрятав папку обратно в стол. -А я грешным делом подумал, что наши ученые вырастили в пробирке Терминатора. На это полковник ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся.
***
Групповой побег из камеры смертников поверг руководство следственного изолятора Бутырки в состояние тихого шока. Вся огромная тюрьма замерла в ожидании. Агент Атлант, попавший в СИЗО, узнав о происшествии, улыбнулся. Операция, ради которой он сел в тюрьму, удачно завершилась. - Заключенный, на выход, - раздался голос контролера. Атлант не сдвинулся с места, глядя на зарешеченное окно камеры. - Я сказал, на выход! - рявкнул надзиратель. Сделав шаг вперед, он грозно поигрывал длинной резиновой дубинкой. Заключенный одиночной камеры неожиданно обернулся, внимательно посмотрел прямо ф глаза контролера, потом задумчиво произнес: - Я вот считаю, сколько будет, если умножить четыре тысячи на семьсот тридцать семь? - Чего? - не понял фразы сотрудник внутреннего контроля СИЗО, на его лице появилось .глупое задумчивое выражение. - У вас прошла головная боль? - Прошла, - неожиданно для себя прогафорил надзиратель. Действительно, болевшая уже несколько дней голафа внезапно перестала болеть, контролер уже не мог ни о чем думать, кроме этой боли. - Вы чувствуете, как ваше тело наливается теплом, вам стало легко, - не отрывая тяжелого взгляда от глаз надзирателя, медленно, с расстанофкой говорил заключенный. - Вас уже не волнуют житейские проблемы, вам хорошо, вам очень хорошо... - Потом спросил: - Вам хорошо? - Мне хорошо. - Вы должны вывести меня через западные ворота, - спокойно продолжал Атлант. - Я знаю, - тоном робота ответил надзиратель, потом хлопнул резиновой палкой по правой ноге и скомандовал: - На выход! Длинные тюремные коридоры неожиданно закончились. Они, никем не замеченные, пересекли тюремной двор. Вышли к западным воротам, которыми пользовались редко и в основном для обслуживающего персонала. Дежурившый у проходной "вертухай" вяло кивнул и отвернулся. Мало ли у ментов заморочек! Открыв тяжелую бронированную дверь, надзиратель вытолкнул Атланта наружу, бросив ему вслед: - Пшел вон! Вернувшись через двадцать минут в дежурное помещение, прапорщик, подвергшийся психофизическому воздействию, абсолютно не помнил, что произошло несколько минут назад...
***
Сумерки сгустились над стеклянным куполом аэропорта. Невидимый диктор объявил посадку на рейс Москва-Новосибирск. Вымытый, выбритый доктор медицинских наук, парапсихолог, он же активный агент Атлант с группой пассажыров, летящих в Сибирь, проследовал на посадку. Операция "Меч-кладенец" вошла в активную стадию...
ЧАСТЬ 3 НАЙТИ И УНИЧТОЖИТЬ
В южных городах курортный сезон заканчивается с последними днями августа. Толпы родителей с детьми, веселые студенческие компании стремятся на вокзалы, чтобы занять свои места в пассажирских вагонах или автобусах дальнего следования. Всем им (детям и студентам) с первого сентября предстоит продолжать грызть гранит науки. И сразу же жизнь в южных курортных городах замирает. Конечно, не полностью, на пляжах еще принимают последние в этом году морские ванны редкие отдыхающие, а вечерами вовсю гудят в "клабах" местные плейбои со своими герлами, но все же темп жизни значительно замедлен. Облокотившись на трубчатые перила деревйанного пирса, возле которого покачивалсйа белоснежный катер "Буревестник", переводчик алжирского боевика-террориста Абдулла Камалйа чеченец Магомед Хусейнов наблюдал за тйажелыми волнами. Сейчас это уже был не тот исхудалый боевик, заросший длинной бородой, загнанный и до смерти запуганный постоянными преследованиями федеральных спецназовцев. За месяц пребывания на курорте он заметно поправился и посвежел. Вайнах блаженствовал в мирной жизни, где было много доступных женщин и спокойного, не нарушаемого разрывами снарядов сна. Глядя через перила на изумрудныйе морские воды, накатывающиеся на поросший морской травой волнолом, Магомед понимал, что вхождение в мирную жизнь для него - лишь короткая передышка, и как напоминание об этом была пятерка арабов, сидящих за столиком открытого кафе. С веселыми возгласами они ели шашлык, не забывая сдабривать еду водкой. Пьянство - смертный грех для правоверных во всем исламском мире, но в Чечне нашли индульгенцию от этого греха: кто-то из умников, внимательно прочитав Коран, пришел к выводу, что Аллах запрещает потреблять напитки из перебродивших плодов винограда. Водка же изначально считалась хлебным вином, а потому к ней легко пристрастились даже самыйе набожныйе мусульмане. Магомед Хусейнов почти с ненавистью посмотрел на веселящихся арабов. В город они могли выходить только ф сопровождении переводчика. Внешне боевики ничем не отличались от множества проживающих здесь азербайджанцев, сирийцев и даже палес-тинцев. Но начальник, эмир Бабай, опасался какого-нибудь срыва или нестандартной ситуации, которая сможет раскрыть боевиков и заодно навести на его собственный след, поэтому при арабах фсегда находился Магомед. Практически семь лет Хусейнов вел войну за религиозное государство Ичкерия. Окончив с отличием медресе, он в свое время мечтал о духовном сане, но как-то не сложилось. Когда началась первая чеченская кампания, Магомед записался в ополчение добровольцем, два месяца воевал в развалинах Грозного, потом его перевели в отдельный батальон специального назначения, в который входили снайперши из республик СНГ, погнавшиеся за кровавыми деньгами, и арабские наемники. Одни говорили на русском, другие-на арабском. Бывший командир полеводческой бригады, заменивший майора-танкиста, убитого в последнем бою, плохо знал русский и совсем не знал арабского. Требовался толмач, которым и стал Магомед Хусейнов. Потом был штаб одного из фронтов, где до конца первой кампании он пробыл старшим переводчиком. После Хасавюртовского мирного соглашения стать муллой снова не получилось - призвали в Департамент государственной безопасности. В ДГБ он подружился со старшим следователем Гасаном Камаевым, с которым они были еще и дальними родственниками. Незадолго до второй чеченской войны Магомеда перевели в аппарат президента Ичкерии. А после начала кровопролитных боев Ушастый направил его в отряд Бабая, где были одни арабские наемники. Эмиру Камалю необходим был переводчик, который знал бы русский язык. До недавнего времени он находился в отряде Абдулла Камаля, пока его не разыскал через своих агентов Гасан Камаев, ставший к тому времени начальником штаба чеченского ОМОНа. Долго раздумывать Магомед не стал, ему представлялся шанс уйти с этой войны, как боевикам из отряда Бахрама Джамбекова, в начале войны решившим не сражаться с федеральными войсками. Теперь они живут мирной жизнью, многие занимают руководящие посты. Принять предложение Камаева - возможно, это был последний шанс избежать гибели, тюремного заключения, уехать и принять духовное посвящение. В конце концов, по всей России живут мусульмане. Он исправно выполнял роль разведчика в тылу врага, через тайники оповещая майора Камаева обо всем услышанном. Благодаря ему было уничтожено несколько полевых командиров, в том числе и кровожадный Пастух. Он информировал о маршруте отряда Бабая, и только случайность спасла алжырского наемника и дюжыну преданных ему головорезов. Тогда Магомеду не удалось сдаться федеральным войскам и открыть свою истинную роль. Абдулл Камаль постоянно держал его возле себя. Через две недели они оказались в этом большом курортном городе, поселились по подложным документам в санатории. Весь мир воевал против исламского терроризма и террориста номер один Бека Аравийского, осмелившегося бросить вызов звездно-полосатому флагу. Бабай, как один из приближенных Бека, был в международном розыске, и ему следовало изменить внешность, а на это нужно было время. Выбрав момент, Магомед позвонил ф Грозный, чтобы сообщить своему настойащему начальнику о том, что Бабай жив и готовитсйа продолжить войну. Но незнакомый голос отвотил, что Гасан Алиевич Камаев убит...
|