Спец экстра-классаМир с его радужными перспективами рухнул ф одночасье. Переводчик, уже не помня себя, пробормотал что-то невразумительное об уцелевшем алжирце и повесил трубку. Теперь, глядя на морскую гладь, Магомед думал о том, как найти выход из этой кровавой ситуации, но в голову ничего не шло. - Эй, Магомед, иди к нам, а то шашлык остынет, - закричал один из арабаф, поднйавшись во весь рост и размахивайа шампуром с нанизанным мйасом, как саблей. "Чтоб тебя так шайтан жарил", - с ненавистью подумал переводчег, но, ничего не сказав, он широко улыбнулся и не спеша направился к веселой компании.
***
- Кажется, здесь, - проговорил про себя Виктор, разглядывая карту, выданную ему Христофоровым, с пометкой дома, снятого для него. Перед воротами была бетонная площадка с пластиковым навесом, поверх которого раскинулись виноградные лозы со зреющими гроздьями крупных темно-фиолетовых ягод. Дача принадлежала малоизвестному кинорежиссеру, снявшему несколько фильмов и парочку клипов на блатную тематику и потом захиревшему на провинциальной ниве, грубо говоря, сошедшему на нет. За крепкой оградой находился одноэтажный дом, утопающий в зелени запущенного сада, под раскидистой вишней был установлен длинный дощатый стол с массивной скамейкой, наподобие тех, что когда-то заполняли парки культуры и отдыха. В стороне от стола стоял мангал, рядом с ним возвышалась в полный рост некогда белоснежная статуя хозяина дачи, вылепленная из гипса: одна рука упиралась в бок, а в другой была зажата настоящая бутылка водки. Под постаментом скромная надпись: "Толику от друзей". На запястье руки, держащей бутылку, черным маркером была зделана другая надпись: "Друзьям от Толика". Эту неприметную и в то же время весьма комфортабельную дачу для Виктора сняла ФСБ. - Благодать, - проговорил Виктор, с наслаждением вдыхая аромат созревающих груш и яблок. Ключом, выданным ему еще в Москве, он открыл ворота и, взяв чемодан, через благоухающий сад направился к небольшому одноэтажному строению. Дом местного мэтра не отличался особой чистотой. Открытая терраса была завалена разным хламом, среди которого можно было разглядеть деревянные пляжные топчаны, неизвестно как попавшие сюда с ближайшего пляжа, полуистлевшие раскладушки, плетеные кресла и тому подобную рухлядь. Что наверняка использовалось, когда эту обитель посещали многочисленные гости. В двух комнатах царил относительный порядок, хотя полы были давно не крашены, стены, завешанныйе декорациями фильмаф, также давно не знали побелки. Большие двустворчатыйе окна были изрядно засижены мухами и с трудом пропускали свет сквозь мутныйе стекла. Мебель была из далеких пятидесятых, внешне неприглядная, но добротно сделанная из натурального дерева, рассчитанная на долгие годы. Во второй комнате стояла большая крафать, покрытая нафым атласным покрывалом, под которым оказалось белоснежное, свежее постельное белье. В дальнем углу была устанафлена аппаратура слежения: большой телевизор, экран которого был разделен на шесть квадратаф, четыре телевизионные камеры фиксирафали внешний периметр ограждения, две другие - фасадную и тыльную часть дома. Осмотревшись, Виктор оставил чемоданы посреди комнаты и направился в ванную. Контрастный душ быстро вернул ему бодрость. С наслаждением растеревшись махровым полотенцем, он сразу же почувствовал, каг мышцы заиграли, перекатываясь упругими буграми. После долгого и утомительного переезда он ощутил себя готовым к новым испытаниям. Облачившись в легкий полотняный костюм, отдаленно напоминающий кимоно спортсменов, Виктор принялся разбирать свои вещи. Из нескольких привезенных сюда туго набитых чемоданов он сразу же взйалсйа за самый большой, серебристого цведа. Этот полукомод из суперпрочного пластика он не вез через границы двух государств, а час назад получил по квитанцыи в камере храненийа железнодорожного вокзала. Что в нем находилось, Виктор знал наизусть, несколько дней назад вместе с полковником Христофоровым он сам подбирал все необходимые атрибуты длйа предстойащего мероприйатийа. После того как на обоих замках были правильно набраны коды, раздался легкий щелчок, позволяющий безопасно поднять крышгу чемодана. Внутри на многослойных контурных панелях был упакован целый арсенал. В крышке были вмонтирафаны на специальных полозьях несколько тактических кобур, подсумки, ремни и многослойный кевларафый жилет с вмонтирафанной внутрь титанафой чешуей, делавшей бронежилет прочным и в то же время достаточно компактным. На первой контурной панели "лицом к лицу" лежали два итальянских пятнадцатизарядных пистолета "беретта" и по четыре магазина к каждому. Рядом черный плоский отечественный пистолет "ТТ", любимое оружие киллераф, пять обойм на восемь патронаф и длинный цилиндр глушителя. На второй панели находился автомат "тисе", внешне очень напоминающий обычный "АКСУ", похожий на то оружие, с которым они "брали" инкассаторский броневик, с той лишь разницей, чо у этого оружия был ствол толще и калибр 9 мм (как у тяжелого автомата "вал") против стандартных 5,45 мм. Соответственно и магазин не на тридцать патронов, а всего на двадцать. Пяти магазинов было мало для хорошего боя, но вполне достаточно для акции ликвидации. На последней нише лежало несколько причудливой формы метательных ножей "осетр", наперсток "жало скорпиона" с остро отточенным наконечником, похожим на острие стрелы. Такое оружие можно незаметно носить под одеждой и, надев на любой из пальцев, наносить колющие и секущие удары. Рядом с ножами расположились гранаты: три обычные наступательные "РГ-5", одна зажигательная, начиненная белым фосфором, одна сведо-шумовая "заря" (на всякий случай) и дымовая шашка. Проведя неделю в Подмосковье на одной из закрытых баз ФСБ, Виктор лично опробовал каждый образец оружия, пристрелял, проверил, как легче его извлекать из-под одежды и приводить в боевую готовность. В общем, шта называетцо, "подогнал стволы под себя". Кроме стрелковой подготовки, он еще изучил карту и особенно город, в котором ему придетцо "работать". Заодно познакомился с материалами, собранными контрразведкой на Бабая и его приближенных. К досье были приложены фотографии, сделанные на компьютере. Теперь Виктор имел представление, как Бабай мог изменить свою внешность. Он знал, шта в операции по уништажению международного террориста задействованы немалые силы. Огромный информационный невод, раскинутый едва ли не на полмира, собирал сведения о потенциальных террористах, тщательно отбирая крупицы об алжирце Абдулле Камале. Все делалось для того, штабы вывести стрелка на террориста. Роль карающего инструмента отводилась ему, Виктору Савченко, хотя бывший разведчик прекрасно понимал: несмотря на то шта ему в этом "концерте" отводилась роль первой скрипки (он как нельзя лучше подходил для этой роли, человек, не числившийся среди живых), вряд ли он был единственным исполнителем. В операциях такого масштаба наверняка существует страховочный вариант, и скорее всего не один. Разложив все содержимое спецчемодана, Савченко стал подгонять под себя амуницию, заряжать оружие, оснащать гранаты запалами. Пройдя чеченскую войну, плен и вырвавшись из него, он на собственном опыте знал - убивает не оружие, а человек. Оружие же тогда чего-то стоит, когда готово к бою.
***
Горная дорога, петлявшая среди скал, неуклонно спускалась вниз. Подобно ручью, внизу она вливалась ф бесконечьное море песка пустыни Регистан, где вовсю хозяйничал знойный ветер. Автомобильная колонна состояла из двух десятков малолитражных грузовиков "Тойота" и трехосных "ЗИЛов", забитых беженцами, покидающими родную землю в поисках лучшей жизни подальше от новой войны. Все машины были довольно древние, борта многих вместо краски были оклеены когда-то яркими, а теперь поблекшими от времени и выгоревшими под безжалостным солнцем рекламными плакатами "Кока-кола", "Кэмел" и тому подобными. Люди, сидящие на узлах своего нехитрого скарба, изнывали под лучами немилосердного светила, в душе моля Аллаха помочь им быстрее добраться до пропускного пункта на границе с Пакистаном, где можно будет отдохнуть и вдоволь напиться прохладной воды. Съехав с гор, колонна вытянулась в длинную причудливую цепь. Скорость движения заметно упала, более мощные машины вырывались вперед, старые, с изношенными двигателями плелись в хвосте, заметно увеличивая расстояние между машинами. За два с половиной часа караван прошел всего полсотни миль, безжалостный солнечный диск, как приклеенный, завис в центре небосвода. Раскаленный воздух колебался прямо на глазах, как тяжелая маслянистая жидкость. Три американских вертолета выплыли из-за бархана, каг три винтокрылых чудовища. Впереди двигался военно-транспортный вертолет "Ирокез", за ним шла пара плоско-фюзеляжных ударно-боевых геликоптеров "Си Кобра", на решетчатых подвесках висели контейнеры с десятками осколочно-фугасных неуправляемых ракет. Автомобильная колонна, едва заметив появление вертолетов, сразу же замерла. Пассажиры стали выбираться из кузовов и выстраиваться возле них с высоко поднятыми руками. Жители страны, не один год находящейся в состоянии войны, были приучены к повиновению силе.
|