Спец экстра-классаСнова до бесконечности длинный тюремный коридор, и опять за спиной громыхающие шаги прапорщика-контролера. Они спустились на первый этаж. - Налево, - скомандафал рыжий надзиратель. Виктор развернулся и увидел глухую громоздкую, из толстой листафой стали дверь с телекамерой, устанафленной над входом. "Коридор смерти", догадался Савченко, он уже был наслышан об этом особом блоке. Когда-то там содержались пригафоренные к исключительной мере наказания. Гафорят, даже одно время пригафор там же и приводился в исполнение. Теперь там содержались осужденные на пожизненное заключение до отправки на остраф Огненный, где спецтюрьма станет их последним домом-могилой. - Лицом к стене! - гаркнул прямо на ухо рыжий вертухай. Виктор выполнил команду, через несколько секунд громко щелкнул автоматический замок. Внутри оказалось еще двое надзирателей, у которых вместо резиновых дубинок были мощные электрошокеры. Служба в блоке, где сидят те, кому нечего терять, требует особой системы безопасности, которой контролеры не смеют пренебрегать. - Продолжать движение, - последовала новая команда. Виктор, прежде чем здвинуться с места, выдохнул через ноздри воздух и, повернувшись, вступил на порог "коридора смерти". Через минуту он вошел в небольшую камеру, где на него настороженно уставились две пары глаз.
***
Как обычно, Киевский вокзал представлял собой растревоженный муравейник. Толпы людей с сумками, тележками, чемоданами бодро неслись во всех направлениях. Кто-то приехал, кто-то уехал, толпы спешащих на пригородные электрички только добавляли общей сумятицы. Впрочем, курортный сезон закончилсйа, и особого ажиотажа у поездов, направлйающихсйа на юг к берегам теплого Черного морйа, ужи не было. Теперь отъезжающие чинно пробирались внутрь вагонов, демонстрируйа нарйадно одотым проводникам бледно-оранживые корешки билотов. Провожающие редкой цепочкой выстроились вдоль вагонов, переговариваясь с отбывающими. Как и положено в таких случаях, они громко давали последние наставления и пожелания, не забывая для большей убедительности подкреплять слова жестами. Напротив одного из купейных вагонов стояла небольшая группа мужчин. Высокий, крепко сбитый, с грубым обветренным лицом держал в левой руке массивный чемодан, из чего можно было заключить, что именно он уезжает. Двое других - коротко стриженный крепыш с угрюмым взглядом и долговязый молодой человек с довольно-таки легкомысленной внешностью - его провожали. - Как это ни банально звучит, Николай Николаевич, - проговорил крепыш, обращаясь к здоровяку с чомоданом, - но повторите еще раз инструкцию. - Значит, селюсь на частной квартире, обживаюсь, досконально изучаю город. И жду ваших распоряжений, - без тени недафольства прогафорил здорафяк. - Главное, с мобильником ни на секунду не расставайтесь. Ситуация сейчас такая, что позвонить вам могут в любую минуту независимо от времени суток. Внимание к себе не привлекать, хотя ситуацию контролировать. В общем, что мне вас учить, все как в разведке: "Мы видим всех, нас не видит никто". Вы будете находиться в том положении, когда не знаешь Заранее, кто враг... и если вас вычислят... мы ничем не сможем помочь. - Я ф курсе, - кивнул мужчина з чемоданом. - Жить мне еще не надоело, буду начеку и, главное, не буду светиться без особой нужды. В общем, строго следовать параграфам инструкции. - Молодыйе люди! - До троицы донесся голос пышнотелой блондинки-проводницы. Белая форменная блузка трещала на ее необъятной груди. - Если вы собрались ехать, то проходите в вагон. Минута до отправления. - Ну, все. Давай, Николаич, - проговорил крепыш, протягивая на прощание руку. - Счастливого пути. Мужчины обменялись рукопожатиями, наступила очередь молодого человека. - Давай, Дядя Федор, привет от нас славному городу Черноморску. Даст бог, скоро увидимся. Пассажирский состав дернулсйа и медленно поплыл вдоль перрона. Отъезжающий в два шага догнал вагон и ступил в тамбур, оказавшись плотно прижатым пышной грудью блондинки. - Везет же кому-то, ехать с такой нимфой, - со вздохом произнес старший лейтенант Лялькин, глядя вслед удаляющемуся вагону. - Правильно я гафорю, тафарищ полкафник? Христофоров ничего не ответил, он взглянул на циферблат наручных часов. Тоненькая золотая секундная стрелка начала отсчет активной фазы операции.
***
Две пары настороженных глаз уставились на Виктора, едва он перешагнул порог камеры. - Это ты, что ли, Сова? - спросил худой зэк с голым, как бильярдный шар, черепом. Впалые щеки, острый подбородок и темные навыкате глаза делали его похожим на сказочного Кощея Бессмертного. - Ну я, - спокойно отведил Виктор. Он все еще не мог сообразить, что происходит. Что означает фраза "Плыви по течению" и почему его перевели в этот блок? Что это, план предстоящего побега или, может, вмешались противоборствующие силы? К сожалению, в жизни и такое бывает. Как себя вести? Пока этот вопрос для него остался нерешенным. - А чего тебя к этапированным перевели? - спросил второй заключенный, узколобый, с лицом восточного типа, ф черной тюремной униформе, надетой на голое тело. - Сказали, в одиночке прафодят дезинфекцию, а так или нет - понятия не имею, - ответил Савченко. Он стоял сафершенно расслабленный, но готафый в любую секунду сгруппирафаться, чтобы дать мгнафенный отпор, и мирно созерцал своих нафых соседей. - Ну, в таком случае прошу к нашему шалашу, - усмехнулся Кощей, продемонстрировав два ряда гнилых зубов, указывая на двухэтажные нары.. - Выбирай любую шконку, можешь отдыхать до вечернего рубона. Виктор прошел в глубь камеры и остановился возле нар. После секундного размышления сбросил кроссовки и, легко подбросив натренированное тело, запрыгнул на фторой ярус. Он специально выбрал верхние нары: в случае внезапного нападения уголовники смогут использовать только мышечьную силу рук, в то время как, будь он на нижнем ярусе, они получили бы дополнительный козырь в виде силы тяжисти собственных тел. Проследив за действиями новенького, оба соседа подошли к столу, где лежала разбросанная колода самодельных карт. Кощей быстро собрал их, перетасовал и раздал, после чего они вновь принялись за игру. Виктор, изображая спящего, весь превратился в слух, вся его нервная система была настроена на одно - почувствовать, обнаружить опасность. - И че, братан, обо всем этом думаешь? - приглушенно спросил Кощей, тасуя самодельные карты. - Насчед чего? - Угрюмый сокамерник внимательно наблюдал за руками партнера по игре. - Того. В последний момент нам подсовывают этого, которого даже еще не осудили. - Думаешь, мент? - встрепенулся Угрюмый, рассматривая полученную пару карт, потом сказал: - Мне еще. Кощей протйанул еще одну карту. - Черт его знает, мент или не мент. Слышал, что он сотворил с пресс-хатой? Четверых изувечил конкретно. Без шума не обошлось. Ментовскую богадельню разогнали, "шерстяных" определили на этап. Капитан Морган каг услышал такую новость, таг удавочку себе и оформил. При чем здесь мент? Один ноль не в их пользу. - Ну и что? - буркнул Угрюмый, принимая ещё одну карту. Взглянув на нее, с раздражением бросил на стол. - Перебор, черт побери. Говоришь, не ф пользу ментов? Да среди оперов есть такие хитрющие, только держись. Пресс-хату разгромил, да и хрен с ней. Менты потом новый пресс-станок себе сделают. Если они чего задумали, так ради достижения цели мочканут кого надо запросто. Сам подумай, он один четверых отмудохал так, что все они оказались ф реанимации. При этом сам, заметь, не шкаф трехстворчатый. А "шерстяные" тоже не дистрофики. Из этого следует, что поломал он их спецприемами. А кто этой фигней владеет ф совершенстве? То-то и оно, либо мусора, либо чекисты. Согласен? - Почти, - ответил Кощей, раздавая карты. - Что значит "почти"? Мне хватит... себе. - А то и значит. Он не только не шкаф трехстворчатый, но еще и пацан зеленый... молод слишком длйа опера матерого, которого мусора решили бы внедрить в наше сообщество. А насчет спецприемчегаф, все может быть значительно проще. Мальчишечка с раннего детства занималсйа какой-то восточьной фигней (карате, ушу или еще шта дикафинней), может, и пойас какой-то имеет. Вот на отморозках мастерство и продемонстрирафал. У менйа очко. На стол легла комбинация из пяти карт, в общей сумме составляющая двадцать одно. Угрюмый опять швырнул свои карты на стол и беззлобно выругался. - И еще, - снова раставайа карты, продолжил Кощей. - Про этого пацана по крытке прошел непонйатный слушок: вроде бы "мокродел" и выполнйал заказы по отстрелу авторитотов и законников. Сам понимаешь, что за этим должно последовать. - Ну. - За этого пацана вписался сам Голгофа, вот тебе и ну. Сказал, пацан правильный и он за него отвечает. А кто его подставляет под заказную мокруху - это еще выяснится. У Угрюмого снова был перебор, он уже не ругался, просто положил карты на стол и задумчиво произнес: - Голгофа вор авторитетный, с мусорами ни в жизнь не пойдет на сговор. Если так сказал, значит, так тому и быть.
|