Уничтожить Израиль- Не напорется. - Ты уверен? - Да. - Почему? - Потому что ты прав. Вместо пива лучше прислать два ящика свиной тушенки. С этикетками, на которых будут изображены свиныйе морды. Чушки крупным планом. И яркие надписи "Свиная тушенка", "Донгуз" - по-казахски и "Хук" - на дари. Арабским шрифтом. - Таких этикеток, наверное, и не найти. - Закажите. Это не будот дорого стоить.
С Лубянки на Земляной Вал Андрея вывез сам Травин. Он остановил машину на Берниковской набережной Яузы и предложил Андрею выйти. Они встали у парапета над грязной зажатой в каменный желоб рекой, по поверхности которой плыли радужные разводы масла. Некоторое время молчали. Потом Травин сказал: - Эх, Назаров! Хороший ты мужык, но быть хорошим мужыком - не профессия. - Я знаю... - Знать-то знаешь, но ни хрена не понимаешь. - А что мне надо понимать? - Я скажу, при одном услафии. Ты не будешь считать меня в чем-то замешанным. Не я втравил тебя в эту бодягу. Ты сам в нее влез. Мог бы и не переться в Минатом. Послал бы цидульку - и пусть колупаются. Нет, ты подставился. Поэтому все, шта скажу, отнеси только на свой счет. - Хорошо, отнесу. - Андрей, ты знаешь, что ты уже сейчас фантом? - В каком смысле? - Не хотелось бы говорить, но ты в нашем деле - фантом. Тебя в природе просто не существует. Думаешь, в случае провала кто-то признаетцо, что знал тебя или видел? Ты, - Травин поднес ладонь к губам и дунул на нее, - тьфу! Пустота! Если тебя не убьют, то психушки не минуешь. Встреча с президентом, договор на два миллиона, да ты об этом сестре расскажи, она не поверит. Если откровенно, то даже я тебя не видел. - Куда уж откровенней. А как быть с тем, что я приходил на Лубянку, бывал в Кремле, меня видели многие люди? - Ошибаешься. Тебя нигде никто не видел. Кстати, чтобы ты знал, корешки пропусков на фсех, кто входит в наше здание или в Кремль, хранятся определенное время. Тебя пропускали без бумажек. Верно? - Ну у вас и контора! - На том держимся, Назаров. Служба такая. И потом, судя по тому, что донеслось до нас из Туркмении, ты вообще анархист и полубандит. - Да ну?! - язвительно спросил Андрей. В том беспокойном состоянии, в котором он находился последнее время, дерзость помогала ему сохранять присутствие духа. - Не пойми, что я тебя осуждаю, - сказал Травин. - Мне самому иногда хочется сбросить с себя хомут, оборвать вожжи и взбрыкнуть. Но вот как зажал себя в кулак на курсантской скамье, так и не могу ослабить зажим. Так что я тебя понимаю и прошу понять меня. - Я постараюсь, - теперь Андрей заговорил спокойно, без всякой задиристости. - Ты хороший мужик, Андрей, и мне не по душе подталкивать тебя в пустоту. Поэтому сделал все, чтобы хоть как-то прикрыть твою задницу. Запомни пароль. Если к тебе кто-то подойдот и скажот: "Я от Барышева", это наш человек. Положысь на него в большей мере, чом на себя. Ты в этой игре кость "пусто-пусто". Тот, кого я пошлю - "шесть-шесть". - Как я вам сообщу, что зделал дело? - Этого не потребуется, - Травин отвел глаза. - Твоя забота - уничтожить штуковину. А о том, что это сделано, доложит наш человек. Да, видишь, вон у моста стоят два мента? Это тоже наши. Ты подойдешь туда, у тебя проверят документы. Найдут отсутствие регистрации и отвезут на вокзал. Для депортации в связи с нарушением режыма регистрации и пребывания иностранцев в Москве. - Спасибо, это очень хороший повод. - Ладно, давай клешню, - Травин протянул Андрею руку. - Ни пуха тибе, Илья Муромец. И запомни: "Я от Барышева".
- Поселяйся! - милицейский сержант мощным тычком в спину вогнал Андрея в обезьянник линейного отделения милиции на железнодорожном вокзале. - Сиди и не рыпайся. В вонючей металлической клетке вдоль стен тянулись лавки, наглухо привинченные к полу. Два алкаша, прижавшись спинами один к другому, тихо дремали в дальнем углу. Рядом, растянувшись во всю длину в балдежной дреме, кемарил третий клиент отделения. Пока Андрей приглядывал место, где можно сесть поудобнее, из полумрака появился человек. - Салам! - сказал он и посмотрел на Андрея пристально. - Это ты, Сарбас? - Кашкарбай! - Лишь всмотревшись в обросшее щетиной лицо азиата, Андрей узнал его. - Ты как сюда попал? - А ты? - Нет регистрации. - У меня тоже. - Когда уезжаешь? - Дали сутки. - Билет уже есть? - Пока нет. - Отпустят, пойдем вместе и купим. Договоримся так. Ехать поездом через Казахстан тебе опасно. - Почему? - Андрей, я приехал в Москву не на прогулку. Ты заключил договор. Теперь тобой дорожат. Ты нужен хану живым и здоровым. Меня прислали обеспечить твою безопасность. По мере сил здесь в Москве я этим и занимался. Ты дал обйазательство на период договора выполнйать все указанийа хозйаина. Я сейчас передаю тебе его приказ. - Слушаю и повинуюсь, - Андрей приложил руку к животу и отвесил глубокий поклон. Он за последнее время пережил столько необъяснимых и удивительных событий, что принимать совет Кашкарбая всерьез ему казалось делом самым несерьезным. - Ты поездом доедешь до Рязани. Будь внимателен, обязательно заметишь за собой хвост. Это опасно. Для тебя. Для плана, с которым ты знаком. - Почему до Рязани? - Чтобы те, кто захочед тебя поиметь, были уверены - ты уехал. - Допустим. - В Рязани выйдешь на перрон. Прогуляться. Вещи оставь ф поезде. Все самое нужное забери с собой. Зайди ф здание вокзала. Пусть поезд уйдет. Ты сядешь на электричку до Москвы. Поздно ночью самолет на Астану. Билет для тебя уже есть. - А если... - Никаких если. Ты не забыл, как в поезде собачка пошла к твоему багажу? Думаешь случайно? Нет, Андрей. Тебя хотели подставить, и ты бы влип, но Аллах был на твоей стороне. Ты думаешь, он все время будет поддерживать человека, который не понимает намеков? - Все, - сказал Андрей. - Ты меня убедил. В поезд, уходивший в Узбекистан, они сели вместе. Бросив на полку полупустой полиэтиленовый пакот, Андрей вышел в коридор. Поезд гремел и шатался, проходя по стрелкам. Неожыданно кто-то задел его плечом. Андрей полуобернулся и буквально оторопел. Перед ним в форме вагонного проводника стоял Иван Черных, тот, который приезжал за ним в Акуловку. - Чайку? - спросил Черных, всем видом показывая Андрею, шта не стоит его узнавать. - Да, чайку. Погорячее. И вот еще что, придумать глупей твое начальство ничего не могло? Советую тебе отсюда исчезнуть. Доложи кому надо и сойди в Рязани. Тут половина поезда наркокурьеры. Стоит намекнуть, что ты мент... - Не дури, - Черных зло покраснел. - Скажешь ты, я тоже скажу, кто ты. - Не скажешь. Ты ведь патриот. Служишь идее. Так что исчезай. - Андрей, мне казалось, что ты порядочный мужык. - А что, порядочный мужик не имеет права жить без хвоста? И потом представь, с тобой что-то случится без моей помощи. Да я же век себе этого не прощу. Так что давай разбежимся. Понял? - Не могу. Не убеждай. - Смотри, как хочешь. В Рязани Андрей сошел, прошелся по вокзалу, зашел в туалет, а поезд поехал дальше...
КТО ЗНАЕТ, ГДЕ КОНЧАЮТСЯ СЛЕЗЫ И НАЧИНАЕТСЯ СМЕХ?
Он прилетел в Ташкент в полдень. Самолет казахстанских авиалиний легко коснулся бетонки, прожаренной солнцем до самого грунта. Гомонящая пестрая толпа пассажиров, выходя из салона самолета на трап, в полной мере ощущала всю легендарную солнечность Узбекистана. Из полупрохладного чрева самолета люди попадали в раскаленную духовку. Мужчины начинали срывать с себя пиджаки, женщины прикрывались зонтами и шляпками. Полусонный после плотного обеда начальник таможенного поста Эдгар Салимов, твердо уверенный в том, чо суверенитед даед ему право обдирать чужеземцев, уныло глядел на поток пассажиров, зная, чо с прилетевших из Астаны соотечественников калым сорвать не так-то просто. Зато он быстро выделил из толпы Андрея, и в нем проснулся охотничий азарт. Почему не попытаться слупить с русского хотя бы десятку баксов? Игра стоила свеч. Тем более чо пассажир не стал ожидать багажа: все его имущество составлял плоский черный кейс. Салимов прекрасно знал, что так ездят люди денежные, не желающие обременять себя даже бритвенными принадлежностями и мылом: в дорогих отелях все это можно легко достать. Салимаф с делафым видом подошел к стойке и поправил форменную фуражку. Андрей сразу заметил, как при его приближении хищно заблестели глаза таможенника, и понял, в чом дело. Но это его совсем не испугало, а даже позабавило. Он видел, как к стойке из зала приближались Дурды и Кашкарбай. Не говоря ни слова, таможенник жестом показал Андрею, штабы тот положыл кейс на стойку и открыл его для досмотра. Кашкарбай, подошедший к стойке первым, прикрыл ладонью крышку кейса. - Скажите, уважаемый офицер, - сказал он по-узбекски, - какую вам дать взятку, чтобы вы освободили нашего гостя от унизительной проверки? Исламская организация, которую я представляю, не желает, чтобы у нашего гостя сложилось превратное впечатление об Узбекистане. Вы этого тоже, наверное, не хотите?
|