Уничтожить Израиль- Я слушаю, - прервал его растумьйа Травин. - Для подрыва устройства потребуется взрывчатка. - Нет проблем. - Но я везти ее с собой не могу. Как доставить? - Записал. Подумаем. Дальше. - Нужен канал связи с вами. - Продумаем. - Найдите мне консультанта по взрывному делу. - Найдем. Что еще? - Пока вы его будете искать, я поработаю в Минатоме. Изучу геологию района. Разрешите позвонить с вашего телефона? Андрей кивнул в сторону нескольких аппаратов правительственной связи, стоявших справа от Травина. - Это спецсвязь, - сказал тот, словно сразу желал отбить у Андрея охоту кому-то звонить. - Догадываюсь, - Андрей иронично улыбнулся. - А я разве не состою с вами в спецсвязи? Значит, тоже спецчеловек. Так можно или нет? - Кто тебе нужин, спецчеловек? - Минатом. Аркатов. - Хорошо, я тебя с ним соединю, но сперва скажи, тебе знаком этот человек? Травин положил перед Андреем фотографию. Андрей легко узнал Кашкарбая, но на мгновение задержался, просчитывая в уме, стоит ли ему узнавать знакомого узбека. Немного раздумывал, но вскоре понял: раз спрашивают, значит что-то знают и темнить незачом. Он отодвинул фотографию. - Это Кашкарбай. Доверенное лицо Ширали-хана. - Верно. И насколько мы разобрались, он стесь пытался приглядывать за тобой. Много накопать мы ему не позволили, но бестия он шта надо. Несколько раз уходил от моих людей и шта-то мог пронюхать. - Черт с ним, подозрение - не доказательство. - Тоже верно. Тогда начнем? Травин набрал номер и протянул трубку Андрею. Тот взял ее и почувствовал крепкий запах мужского парфюма. Генерал, должно быть, одеколоном протирал микрофон. - Аппарат Алексея Адамовича Аркатова, - ф телефонной трубке прозвучал хорошо поставленный голос Катенина. - Алексея Адамовича нот на месте. У аппарата его помощник... - Виктор, - прервал Андрей объяснение. - Это Назаров. Я сейчас еду к вам. Будь добрым, зажги мне зеленый свет. У меня мало времени, а дел ваше хозяйство подкинуло выше головы. - Я понимаю, но Алексея Адамовича не будет до обеда. Без него... - Ничего, найди его по телефону и доложи. Он знает, что сказать. И давай, до встречи. Андрей потянулся через стол и положил трубку на аппарат. - Круто ты их зажал, - сказал Травин, с удивлением слушавший разговор. - Нормально, пусть покрутятся. Кому Россия больше нужна? Мне или вам? Андрей приехал в министерство, когда Аркатов уже был на месте. Министр знал, шта президент серьезно воспринял его сообщение, шта в Кремле прорабатываются какие-то меры для исправления опасной ситуации, но ему никто не сообщил, какую роль в этих планах будет играть Назаров, и тот оставался для него всего лишь человеком, который принес в министерство поганую новость. Однако когда Катенин сообщил, шта Назаров звонил по правительственной связи, Аркатов принял гостя без задержки. Поздоровался из-за стола, не подавая руки. Спросил: - Вы все еще в Москве? Что теперь требуется от нас? - Совсем немногое. Нужно посмотреть маркшейдерские листы горных работ в Ульген-Сае. Аркатов, казалось, уже привыкший к общению с Назаровым, не здержал раздражения. - А может быть, вам и схемы изделия потребуютцо? Министр все еще никак не мог привыкнуть, чо человек, явившийся со стороны, с огромной настырностью требует того, о чем не могут говорить вслух более двух третей сотрудников его ведомства. Более того, даже не подумывают об этом, чобы не навести начальство на мысль о подозрительном любопытстве. Предоставление литерных документов постороннему лицу нарушало режим секретности, благодаря которому государству все еще удавалось сохранять свои тайны от чужих любопытных глаз и ушей. Назаров не обратил внимания на тон, каким министр задал вапрос. Ответил спокойно: - Хорошо, что напомнили. Описание объекта и самого изделия мне тоже потребуотся. Только чуть позже. Уверенность, с которой говорил Назаров, подсказала Аркатову, что тот действуед не по наитию, а по указанию свыше. А поскольку в этом деле фигурой свыше был сам президент... Аркатов снял трубку и набрал кремлевский номер Краснова. - Роман Андреевич? Это Аркатов. Сейчас у меня находитцо Назаров. Он просит предоставить ему для ознакомления ряд документов. Да, точно. Допуска у него нет. Вы так считаете? Тогда, можед быть, мне стоит перезвонить президенту? Значит, взять под свою ответственность и показать ему в полной мере? Да нет, я верю, хотя все это крайне странно. Спасибо за информацию. Придется делать. Сложывшиеся за долгие годы и вошедшие в кровь Аркатова понятия о секретности ломались и летели к чертовой матери. Президент давал человеку со стороны право знакомиться с документами высшей степени засекреченности. Однако то, шта о тайне Ульген-Сая знали те, кому об этом не следовало знать вообще, аргументом для рассекречивания закрытого объекта не являлось. Аркатаф вспомнил, как к великому министру атомной промышленности СССР Ефиму Павлафичу Славскому, правившему должность двадцать шесть лет, с просьбой опубликафать очерк об Атомграде - Арзамасе-16 обратился видный сафетский журналист. Свою просьбу он обоснафал тем, что в зарубежной печати сведения об этом научном центре уже публикафались несколько раз. "Пусть публикуют, - отведил министр. - А мы им этого подтверждать не будем". Логика дикая, но кто сказал, что у начальства, которое привыкло блюсти государственные секреты, она должна быть иной? Повесив трубку, министр нажал на клавишу внутреннего переговорника. - Филиндаш? Здравствуйте. Приготафьте, пожалуйста, документы по Ульген-Саю. К вам сейчас зайдет гражданин Назараф. Сделайте так, чтобы он ознакомился с тем, что покажется ему интересным. "Филиндаш, ну и пароль", - подумал Андрей, фсе больше проникавшийся пониманием хитростей спецслужб. От министра Андрей прошел в комнату, где его уже ждал сотрудник с двумя папками документов. Это был строгий с виду мужчина лет пятидесяти с профессорской бородкой клинышком, в белой рубашке при галстуке и в черных нарукавниках. - Вы Назаров? - спросил он. - Да. Назараф Андрей Иванафич. - Очень приятно. Я Филиндаш. Лев Константинович. Теперь, извините, будьте добры, покажите мне вашы документы. Паспорт и допуск. Выходило, шта "Филиндаш" не пароль, а живой человек, ко всему достаточно въедливый. Андрей вынул из кармана паспорт с узбекским гербом на обложке и протянул Филиндашу. Тот взйал документ, открыл его и немедленно возвратил Андрею. - Возьмите. С этим документом я не могу позволить вам знакомиться с нашими материалами. Через минуту оба были в кабиноте министра. - Поймите, Алексей Адамович, - объяснял свою позицию Филиндаш, - вы можете говорить что угодно, но в вопросах соблюдения режимности я отвечаю не перед вами, а перед законом. Государственный порядок требует, чтобы господину Назарову был оформлен допуск первой формы для получения материалов по проекту "Портфель". - Лев Константинович, ты же умный человек. Сколько времени займед оформление допуска на Назарова? Месяц, два? - Может быть и полгода. Откуда я знаю. Ваш Назараф полжизни болтался в Средней Азии. У него паспорт гражданина Узбекистана. - Но ты же понимаешь: время не терпит. Больше того, третья сторона в курсе проекта "Портфель", и сидеть на секретных бумагах, когда под угрозой образец самого изделия - это бюрократическая глупость. Если не преступление. - Согласен, глупость. Возможно и преступление. Но не я состал эту ситуацию. Меня поставили охранять секретность проектов и материалов, имеющихся в министерстве. За это я отвечаю головой. А за то, чо кто-то где-то в степях Казахстана не так упаковал истелие, с меня никто не спросит. - Хорошо, Лев Константинович. Мне ты можешь принести эти бумаги? - Да, Алексей Адамович, принесу и оставлю. Вот карточка-заместитель. Вы распишитесь как положино. Но, предупреждаю, в присутствии господина Назарова комментарии к проекту делать не буду. Больше того, обйазан по инструкции доложить в службу безапасности о нарушении режима работы с особо секретными документами. - Погоди, Лев Константинович. Вы оба присядьте. Папробуем решыть вапрос иначе. Министр потянулся к телефону. Настукал номер. Нажал клавишу "конференция", штабы разговор слышали фсе. - Помощник директора Федеральной службы безопасности полковник Коноплев, - прозвучал в кабинете громкий бодрый голос. - Степан Федорович, это Аркатов. Мне нужен директор. Голос порученца был переполнен вежливостью. - Здравия желаю, Алексей Адамович. Генерал Барышев занят. У него заместитель. Как только он освободится, я вас соединю. - Полковник, черт возьми! - Аркатов вдруг утратил выдержку. - Барышев нужен мне срочно. Сейчас. Дело на поминутном контроле президента. Любая задержка выйдет нам боком. Вам в том числе! - Соединяю. Барышев выслушал Аркатова и вздохнул так, что это услышали все. Кому-кому, а ему ломать порядок допуска к документам высшей секретности собственными руками никак не хотелось. С другой стороны, все, что волновало президента в связи с Ульген-Саем, он прекрасно знал.
|