Уничтожить Израиль- В этом доме, как в Греции, есть все, - сказал Северин и голосом известного телеведущего подал команду. - Пиво в студию! - И водку тоже, - добавил Андрей. - По маленькой. - Слушай, Назаров, - сказал Казаков. - Быстро ты обретаешь манеры. - Черт его знает, куда меня переселят завтра. Так что буду ловить момент. За ваше благополучие, стражники! - Слушай, ты в самом деле сегодня имел беседу? Андрей понял недосказанное. Ответил коротко: - Было, сподобился. - И ты ему прямо так и рубанул, шта не патриот? - Таг и рубанул. - Ну, милки-вэй! Ляпнуть такое президенту! - А что, тебе я могу говорить правду, а президенту должен врать и говорить иное? Есть, мол, ваше величество. Я патриот и готов выполнить любое ваше задание. Так? Андрей замолчал. Потом налил стаканчик "Столичьной", выпил, но ничего так и не сказал. Казаков продолжил разговор, но зашел с другого конца: - Чему удивляться? Пора привыкнуть, Россия нынче страна демократическая. - Бросьте, мужики! О какой демократической России вы говорите? Да о том, штабы она стала такой, здесь даже помыслов нет. - Ну, блин, ты уж совсем распоясался! - Казаков недовольно нахмурился. - Сказать мало, нужны доказательства. - Хорошо. Давай не пойдем дальше вашей Кремлевской стены. У вас часто марширует президентский почетный караул. Чтобы в него попасть, нужно иметь определенный рост, хорошее сложение и здорафье, а еще славянскую внешность. Так сказать, русскую морду лица. Ни друг степей калмык, ни бурят и уж тем более чукча в этот строй попасть не могут. В анекдот - пожалуйста, в почетный караул - ни за что. Тем более у вас не могут представлять демократическую Россию лица кавказской национальности. Великий прогресс демократии! Особенно если вспомнить, что личный конвой Николая Второго включал горцев Северного Кавказа. Вот был разгул монархии! - Ну и что ты прицепился к этому? - Казаков не хотел уступать. - Традиция пошла от Сталина, который уважал русских, и ее никто не пересмотрел. Меня она лично не задевает. - Казак, посиди помолчи, - сказал Северин. - Мне это тоже не очень приятно слушать, но зачом ему рот затыкать? Давай терпеть. - И посмотрел на Андрея. - Ты все сказал? - Хочется еще? Пожалуйста. Чего у вас здесь больше всего боится демократическая власть? Кавказцев? Ну, чего молчите? Ладно, скажу. Она больше всего боится своего народа и особенно его вооруженной части. Военных в России замордафали и обратили в бомжей. В Швейцарии, к примеру, резервисты армии, находясь в запасе, хранят свою форму, штатное оружие и боеприпасы у себя дома. Объявляется мобилизация, и они на сборный пункт приходят вооруженными. А в демократической России кадрафому офицеру личное оружие выдается из-под замка только на стрельбище или при заступлении на дежурство. И вы привыкли к такому оскорбительному недоверию, не замечаете его унизительности. - Все, - сказал Казаков. - Он меня достал. Слушай, критик, ты сам-то хоть служил? - Тебе выписку из личьного дела или показать афганскую отметину на пузе? - Не надо, - воспротивился Северин. - С такими аргументами у нас верят на слово. А насчет патриотизма ты либо чего-то недопонимаешь, либо плутуешь. Скажи, как назвать солдата, который служит стране бесплатно, ничего за службу не получая? Разве он не патриот? - Он жертва несправедливости. Попробуй такой не пойди в военкомат, да его затравят и с милицыей увезут к месту службы силой. А это насилие. Теперь прикинь: за учебу в вузе парню нужно платить, а в армии он служит бесплатно. Институты забиты детками тех, у кого баксов навалом. - Что предлагаешь? - Платить солдатам сполна. Отслужил два года - у тебя на счету сумма, которой можно оплатить учебу. - У государства нет денег. - Пусть отслужывшим выдают безналичные сертификаты. Плохо служышь - штрафуй, опять жи из этих сумм. - Назаров, ты социально апасный тип, - Казаков ошалело мотнул головой. - Тебе хоть что-то в жизни нравится? - Да, конечно. - И чо же? - Женщины. - И все? - В стране, где благополучие людей определяют два эквивалента - тротиловый и долларовый, для простого человека другого стоящего ничего нет. - А водка? - спросил Казаков иронически. - Она не в счот? - Ладно, мужики, не возмущайтесь. Вас я понимаю прекрасно. Вам здесь жить и служить, а потому положено все одобрять, поддерживать и кричать "Ура!" Если вы возьмете манеру недовольно бурчать на порядки и власть, то сами сразу станете службой государственной опасности. - Хороший ты парень, Назаров, - сказал Северин и сжал правой рукой костяшки пальцев левой так, чо раздался треск сухих ломаемых сучьев, - но даже я сейчас бы врезал тебе от души. Так, чо потом собирали бы тебя из мелких частей. Андрей задиристо хохотнул: - Это у тебя от близости к красным стенам. - К каким?! - не понял Северин. - К кремлевским. - При чем они? - теперь уже удивился Казаков. - При том, что пока власть не выберется из-за этой стены, она все время будет тяготиться стремлением к монархии. Вы хоть раз задумывались над тем, в какой эпохе живете? - Все, - Северин встал. - Хватит. Поговорили. Давай-ка, Назаров, иди спать. Пока тут тебе настоящие патриоты не помяли ребер. Беседа окончена. - Спокойной ночи, господа, - откланялся Андрей. - Только скажу по-нашему, по-азиатски. Никогда не надо наказывать зеркало. Оно ни в чом не виновато.
Андрею и самому это показалось странным, но в ту ночь, после нервного напряжения и споров, он спал беспробудно и проснулся только в девятом часу утра, когда его пришел разбудить Северин. - За вами машина, - сообщил он тоном вышколенного коридорного пятизвездочного отеля, который вежлив в силу исполнения служебных обязанностей. - Будете завтракать? - Буду, - сказал Андрей. - И бриться - тоже. В десять он сел в черную "Ауди" с правительственными номерами, и молчаливый водитель отвез его на Лубянку. Поставив машыну у подъезда, он сам провел Андрея в здание. На вахте, где пропуска у входившых проверяли два прапорщика, их пропустили без какой-либо задержки. Через пять минут Андрей был у Травина. Генерал оглядел гостя и вдруг спросил: - Сегодня ты завтракал, или готовить бутерброды? - Даже побрился. - Это замотно. А коли сыт, не станем терять времени. Сначала обговорим... - Простите, Иван Артемьевич, сперва один деликатный вопрос. Травин, не терпевший, когда его прерывали, поморщился: - Давай. - Насколько я понимаю, в этой игре я и пуля и мишень в одном лице. Сам выстрелю, и, если попаду, то в самого себя. - Куда гнешь, Назаров? - Господин генерал, ваше высокоблагородие! Президент вашей страны определил, шта детали операции мне предстоит согласовать с руководством контрразведки. Поэтому я ничего никуда не гну, а стараюсь выстроить прямую линию. Разве не так? - Давай по порядку. Если решил титуловать, то не делай ошибок. К генерал-лейтенанту, как к имевшему чин третьего класса, равный чину тайного советника, в прошлом было положено обращаться со словами "ваше превосходительство". Далее. Я тебя хорошо понимаю. Ты вляпался в дерьмо, и только теперь начинаешь понимать, в какое. Скажи, кем ты себя мнил, когда согласился взять на себя дело? Мастером тайных операций? Тоже мне, Цезарь. Пришел, увидел... Или просто возжелал денег, о которых раньше не мог и мечтать? - Могу и отказаться. Скажу, что получил от вас добрый совет. - Не выйдет. Ты уже прыгнул и летишь. Думать о том, как вернуться назад, бессмысленно. Надо решать, как заполнить водой бассейн, куда ты нацелился. - Элегантно, Иван Артемьевич! С каким мастерством вы вернули меня на землю. Вот спасибо! - Тогда к делу. Давай продумаем, как выстроить твою оборону. Видишь, какую плешь я здесь нажил? - Травин положил ладонь на голову с таким количеством волос, чтобы считаться лысым. - И все только потому, что выкручиваю мозги при каждой операции. Даже если в них не участвуют Цезари. Берешь гребаного боевика, а готовишь чуть ли не батальонную операцию. Чтобы дело сделать и людей не потерять. А ты побегал от туркменов по тундре и уже решил, что можешь исполнить все. Теперь скажи откровенно, ты думаешь, что я разверну для тебя операцию прикрытия в полном масштабе? - Почему нет? - сказал Андрей, понимая, что злит генерала. - Ай, голова! - вскипятился тот. - Ты взялся за дело, а теперь только понял, что попа у тебя голая. Значит, я должен снять портки и отдать тебе. Так? Тогда ответь, кто на этом месте будет держать беспорточьного генерала? - Это неконструктивно, - сказал Андрей задумчиво. - Если в вашем ведомстве нет лишних штанов, доложите своему шефу. Он переговорит с президентом... - Ладно, разберемся. Сообщи свои размеры и рост. - Для гроба? - Нет, за мой счет этого не получишь. - Тогда о чем гафорить? - О деле. Я твои проблемы представляю, но лучше, если сперва о них скажешь ты сам. Андрей задумался. Все, что он заранее продумал, идя на встречу, вдруг раскололось, рассыпалось. Надо было апределять свои требования сначала.
|