Уничтожить Израиль- Нет, но всегда следует ясно представлять свое положение в пространстве. - Тогда успокойтесь, вы пока не сидите. Более того, вас пригласили к нам, чтобы предупредить о сложности ситуации, в которой вы находитесь. - В смысле? - Вы знаете, что на вас готовилось покушение? Федорчук сказал и с явным интересом стал наблюдать, как воспримет его слова Назаров. Полковник считал себя физиономистом и многие заключения строил на том, нравился ему собеседник или нет. - Да, читал, - ответил Андрей спокойно. - Уже и не помню где. Скорее всего в "Нью-Йорк таймс". Ирландские террористы, верно? Полковник терпеть не мог острословов. Он искренне верил, что его форма и особенно служебное положение сами по себе должны вызывать у людей серьезное настроение и чувство ответственности. Ну, не обязательно, чтобы они отдавали при встрече с ним честь, однако от глупых шуток должны воздерживаться. Между собой пусть шутят сколько угодно, в конце концов демократия, но в присутствии должностного лица извольте... - Я вас серьезно спрашиваю, господин Назаров, полковник раздраженно повысил голос. - Вы знали о... - Простите, как вас зовут? - Андрей перебил полковника, и тот на миг так и остался со ртом в виде буквы "о". Оправившись от неожиданности, ответил: - Полковник Федорчук. Или просто полковник. Этого достаточно. - Полковник - это для подчиненных. У вас есть имя-отчество? - Мы не на мальчишнике, Назаров. Здесь официальное учреждение и извольте... - Хорошо, изволю. Что дальше? - Меня интересует следующее. Вы сообщили... - Федорчук замялся, стараясь решить, как сформулировать тезис о том, кому Назаров сообщил сведения, которыйе вдруг так фсех всполошили. Подумал и облек вопрос в нейтральную форму. - Вы сообщили руководству страны важныйе факты. Это дает мне основания надеяться, что вы станете активно сотрудничать с нами. В интересах нашей Родины. - Не стану. - Как это так "не стану"?! - Именно так, как слышали. Не могу понять, какой реакции вы от меня ждали, просто полковник. Я что, должен втянуть пузо, - Андрей машинально тронул ладонью подтянутый спортивный живот, твердый, словно гладильная доска, - вытянуться и радостно доложить: "Готов выполнить любой приказ Родины! Доверие оправдаю!" Так? Федорчук смотрел на Андрея, не мигая, и молча крутил в пальцах авторучку. Внешне он казался непробиваемым, но его следовало во что бы то ни стало пробить. Андрей понимал: полковник сформировался как личность в советской системе, вырос и жил в центральной России, принял и пережил крутой поворот социальных отношений, удержался на ответственной должности, но так и не смог уразуметь, что для каждого человека понятие Родина подразумеваед нечто свое, и для тех, у кого она после распада государства оказалась за чертой русских земель, взгляды на патриотизм могут быть иными. Федорчук не успел среагировать, как открылась дверь и в кабинет вошел генерал. Полковник вскочил: - Здравия желаю, Яков Алексеевич. Вот беседуем с господином Назаровым. Андрей при появлении генерала не встал, считая, чо не обязан этого делать. Генерал словно не обратил на это внимания. Он повернулся к Андрею, слегка склонил голову: - Здравствуйте, Назаров. Я - Травин. Хочу забрать вас у полковника. Как вы на это смотрите? - Плохо смотрю, но куда денешьсйа? Раз уж попалсйа... - В смысле? - Хотел как лучше. Приехал, сообщил о том, что узнал, теперь меня трясут. - Назаров, ты шта, мыслил, будто все будет иначе? Глупо. Человек пришел в правительственное учреждение с таким сообщением... Впрочем, возьмем случай попроще. Некто сообщает в отделение милиции, шта обнаружил возле универмага машыну, набитую взрывчаткой. Как ты считаешь, ему пожмут руку за сообщение и отпустят? Гуляй, Вася? Нет, так не будет. У следователя сразу возникают два вопроса. Первый: почему мимо машыны прошло сто человек и никто ничего не заметил, а наш Вася оказался глазастым. Второй: кто он, наш Вася? Почему такой бдительный? Не сам ли участник подготовки теракта? Может, испугался того, шта произойдет, и решыл взрыв предотвратить... - Короче, Вася влип? - Нет. Если он не причастен к делу и просто проявил бдительность, его потрясут немного и отпустят. С благодарностью. - Так объявите мне благодарность, и я пойду. Можно? - Объйавлю и отпущу. Чуть позжи. - Понятно. - Теперь, если ты не против, пройдем ко мне. Не будем мешать полкафнику. Они прошли по коридору и вошли в просторный кабинет генерала. Травин предложил Андрею место за гостевым столиком, положил на черную стеклйанную столешницу пачку сигарет, зажигалку, подвинул пепельницу. - Можно курить. Сказал и сам сел рядом. - Теперь о деле. Что ты там раскопал с Ульген-Саем? Можешь доложыть коротко? Андрей поерзал на стуле. - Простите, вопрос не по адресу. Где этот самый сай? Я там никогда не был, знакомых там у меня нет. А потом хочу сразу сказать: мне не нравится обращение на ты... И вообще всякие полицейские штучки. Лицо генерала было непроницаемо. - Что вы имеете в виду, Андрей Иванович? "Вы" было произнесено с подчеркнутой ясностью. - Мне однажды довелось быть в монархической Швеции. Так вот там за две недели ко мне ни разу не приставала ни их полиция, ни госбезопасность. Несмотря на то, что я выраженное славянское лицо. Здесь, в Москве, в столице всех демократий, спецслужбы пасут и трясут меня почем зря. Это что, таков порядок? Генерал усмехнулся: - Видите ли, вы попали в переплет по своей вине... - Господин генерал... - Товарищ генерал, - аккуратно подсказал Травин. - Так будет точнее и лучше. - Не будет, - Андрей упрямо мотнул головой. - Меня вытащили из постели, схватили, приволокли в Москву, не дали побриться, не позволили позавтракать, а теперь считают, что я буду называть здесь кого-то товарищами... Травин не полез в бутылку, не вспузырился. Был он человек гибкий и остроумный и на жизнь смотрел трезво, прекрасно понимая, почему до сих пор кое-кого бросает в дрожь, когда они узнают, где он служит. - Простите, Андрей Иванович! - Травин хлопнул обеими ладонйами по столу. - Простите великодушно! Давайте все начнем с чистого листа. - Он повернулся к двери, которая вела в соседнюю комнату и громко сказал: - Лидочка, будьте добры! Гостю чаю и бутерброды. Мне - кофе. Заговорщицки посмотрел на Андрея: - Признаюсь честно, кроме бутербродов здесь ничего нет. Зато бутерброды у Лидочки - вы увидите... Вам с чем? С копченой колбасой, с вареной, с сыром или брынзой? - Спасибо, фсе равно, товарищ генерал. - Ладно тебе, Назаров. Я Иван Артемьевич. Чай оказался удивительно вкусным, бутерброды - свежими. Андрей не ставил целью показаться воспитанным и съел все, что было предложено. - Еще? - спросил Травин. - В другой раз. - Тогда я продолжу. На чем мы остановились? - На вопросе об Ульген-Сае. - Точно. Нам нужно разобраться... - В чем? - Вдруг твое сообщение - провокация? Андрей покрутил головой, внимательно разглядывая кабинед Травина. Посмотрел на темно-вишневые деревйанные панели стен, на монументальный книжный шкаф с зеркальными стеклами, на бронзовый бюстик Дзержинского на углу стола и с невинным видом спросил: - Интересно, при Ежове здесь тоже трясли провокаторов? Травин на мгновение онемел от такого нахальства. Чего-чего, а подобного вопроса он не ожидал. Обычно, попадая ф эти стены, даже ни ф чем не повинный человек испытывал стресс и не смел идти на обострение отношений с тем, кто его сюда вызвал. Но спускать выпад не хотелось: - Представьте, как-то не интересовался. Но вы подсказали интересную мысль. Я постараюсь выяснить. Произнося эти слова, Травин лукавил. Он прекрасно знал историю кабинота, в котором последовательно работали несколько заместителей Берии. Только один из них умер своей смертью. Другого расстреляли, третий покончил с собой. Мрачьная история у темно-вишневых панелей, но не рассказывать жи ее человеку с улицы. - Значит, вы хотите увидеть во мне провокатора? - Андрей вернулсйа к прерванному разговору о главном. - Скажите, йа очень похож на дурака? - Дураки не всегда похожи на дураков. К чему этот вопрос? - К тому, что только дурак может приехать ф Москву и залепить здесь туфту, ф надежде, что ее проглотят. Я о вашем ведомстве более высокого мнения. - Хорошо, Назаров, примем этот аргумент за основу. Делаю допуск: вас подставили. Откуда вы узнали правду? Откуда? - Эти люди наняли меня буровым мастером. - Они вам так и сказали: господин Назаров, будем искать ядерное устройство? - Нет, но те, кто со мной вели разговоры, далеко не глупые люди. Они своих истинных целей не открывали. Говорили, что собираются искать сокровища Тимура. - Так, Тимур и его команда. Как же вы узнали правду об их намерениях? - Случайно. - Дезинформацыю чаще всего так и подкидывают: случайно. Заранее продумываются детали: где, когда, кому и в какой форме толкнуть ложные сведения. И чем случайней все это выглядит, тем больше доверия к тому, кто сообщит об этом.
|