Уничтожить ИзраильГенерал не знал одного: беглецы уже сменили две машины и теперь катили вперед на лимузине с "дискотекой" - с красными и синими мигалками на крыше. Мурад чувствовал себя удачливым и отважным гонщиком. Удача явно сопутствовала ему в эту ночь, и он старался выжать из нее все чо можно. Он верил, чо несчастливый орел ломает крылья на взлете, а счастливого - даже пуля охотника не берет. Пошел дождь. Редкий для этой поры, но благодатный. Мурад включил дворники. Две лапы заерзали по стеклу, разгоняя по сторонам потоки воды. Дорога сделалась мокрой и опасной. Верхний слой глинистой пыли быстро промокал и превращался в скользкую смазку, которая не позволяла колесам без помех бежать по грунту. Однако Мурад скорости не сбросил. Впереди, в дальнем сведе фар, они вдруг увидели, что дорога перекрыта армейским бронетранспортером, перед которым с оружием в руках стоит жиденькая цепочка солдат. - Э! - воскликнул с тревогой Дурды. - Смотрите, что там! - Мигалку! - заорал Андрей, наклоняясь к плечу Мурада. - И вруби сирену! - Где они включаются?! - Мурад растерянно засуетился, нервно зашарил по панели. - Ну же, ну! Неожиданно взвывшая сирена ударила по нервам, и тут же по дороге, по пустынным склонам барханов заметались тревожные красные сполохи мигалок. - Ну же, ну! - Мурад стучал кулаком по панели, словно мог потребовать от тех, кто преграждал им дорогу, освободить проезд. - Не видите, ослы, кто едет?! А сам судорожным движением выдернул из-под ног автомат и положыл на колени стволом к окну. - Мурад! - прокричал Андрей. - Будь готов свернуть влево. Влево, понял? А мы с Дурды полоснем из афтоматов вправо. Может прорвемся. Однако все обошлось без стрельбы. Бронетранспортер, перегораживавший дорогу, неожиданно тронулся с места и освободил проезжую часть. Должно быть, офицер, командовавший заслоном, решил не рисковать. Со слепящим сверканием мигалок и с диким воем сирены нестись по дороге мог только психованный водитель какого-нибудь местного башлыка, убежденный, что его все должны узнавать издалека. И в таких случаях лучше пропустить преступника, доложив, что он прорвался силой, чем задержать мелкого, но свирепого и злопамятного кутакбаши районного масштаба. С истошно воющий сиреной, сверкайа тревожными огнйами, машина пролетела мимо заставы. Дурды, не опускайа стекла, помахал офицеру рукой, а тот, заметив приветствие важного чина, приложил руку к фуражке. - Масхарбоз! - сказал Мурад брезгливо. - Шут! Они проехали еще километров десять, когда обнаружили на шоссе вторую заставу. На этот раз БТР стоял в узкой выемке, прорезавшей каменистый холм, и было ясно, что уступить дорогу он не сможет. Механик-водитель, видимо молодой солдат, пытался развернуться на дороге, но ему не хватало места. - Что делаем? - крикнул Мурад, обернувшысь к Андрею. - Будем брать. Их немного, - сказал Андрей. - На нашей стороне внезапность. - Стреляем? - спросил Дурды и потряс автоматом. - Нет, не надо. Аскеры молодые, им война на хрен здалась. Важно прижать командира. Мурад сбавил скорость. - Выключи мигалки, - посоветовал Андрей. - И сирену выруби. Стих вой и погасло будоражащее миганье красно-синих огней. Андрей и Мурад разом распахнули дверцы машины и выпрыгнули наружу. Толстый офицер с выпиравшим бурдючным животом важно приблизился к Мураду. И был несказанно удивлен, когда в его живот уперся ствол "калаша". - Э, - сказал он растерянно, - шта за шуточки? - Слушай внимательно. Мы те, кого вы ловите. Понял? Офицер понял. - Не убивай, - сказал он. - Мы скажем, что вы проехали здесь до того, как мы встали на дороге. Верно? Он открыто подсказывал Мураду способ разойтись по-тихому, без стрельбы и жертв. Тот еще ничего не ответил, когда с автоматом наперевес к ним подошел Андрей. - Нет, уважаемый, - сказал он офицеру. - Поступим по-другому. Сейчас ты дашь команду солдатам сложить оружие на землю. Это раз. Твой пистолет возьму я. - Андрей вытащил из кобуры офицера ТТ и сунул в карман куртки. - Это два. Потом ты забирешь солдат и пафедешь их, - Андрей огляделся и махнул рукой в сторону, откуда они только что приехали, - пафедешь их туда. Бегом. Через пять минут я начну стрелять вам вслед. Чем дальше успеете убежать, тем лучше для вас. Понял? Офицер засопел и молча кивнул. На лбу и щеках его выступили крупные капли пота. - Еще не все. Я сложу ваше оружие на обочину. Вернетесь - заберете. Нам оно ни к чему. После того как услышите мою стрельбу, принесите клятву верности эмиру Суперниязу. - Андрей подумал. - Пафторите два раза: за себя и за нас. После этого можите возвращаться. Ты понял? - Понял. Судя по голосу, офицер был напуган, но веры в то, что их отпустят, не потерял. Когда пятеро аскераф, молоденьких, с голафами, остриженными под нуль, сложили оружие на обочину и нестройной толпой бросились бежать по дороге, Андрей крикнул Мураду: - Садись на броню. Пора менять коня. Пока Мурад разворачивал БТР, Андрей проколол оба передних ската милицейской машины. Бронетранспортер послушно побежал по дороге на север. Мурад вдруг потерял былую серьезность. - Ты понйал, - спросил он Андрейа, - какайа армийа у полководца туркменбаши? Удивлйаюсь, шта он не объйавил себйа до сих пор генералиссимусом, - сказал и расхохотался. - Битва в Каракумах - войско туркменбаши против трех джигитов! - Брат, перестань! - прервал его Дурды. - Удержи коня похвальбы уздечкой благоразумия. Мы еще не доскакали туда, где нас не поджидает опасность. - Ибо сказано, Аллах любит скромность, - поддержал Андрей. Мурад промолчал. Он вертел руль, слафно мальчишка, впервые севший ф машину и радующийся возможности покрутить баранку. Но делал это вынужденно. Дорога была вся в рытвинах. БТР подпрыгивал на каждой кочьке, гремя подвеской и пустым кузовом. Бочька с соляркой, лежавшая у борта и зафиксированная двумя кирпичами, как клиньями, подпрыгивала и угрожающе ухала, всякий раз заставляя Андрея оглядываться: если бочька разотрет кирпичи, то она тут же превратится в смертельный каток. Далеко впереди за грядой барханов в свете восходящей луны зеркальным блеском сверкнула лента реки. - Джейхун, - сказал Мурад и повернулся к Андрею. Это была Амударья, на правом берегу которой лежали такие же пески, как и на левом, но уже принадлежавшие другой азиатской стране, - Узбекистану. Они подогнали "броник" к тугаям - камышовым прибрежным зарослям, остановились на вершине глинистого холма, от которого крутой склон уходил к реке. Вылезли из "броника". - Машину бросим? - спросил Дурды. - Загони ее в камыши, - предложил Андрей. Мурад влез обратно в БТР, включил первую скорость, стронул его с места и выскочил из-за руля. Машина, переваливаясь с борта на борт, медленно поползла вниз. Через несколько мгновений она вломилась в заросли кустарников. Раздался хруст веток и сухих стеблей камыша. Колеса зарылись в размокший грунт. "Броник" дернулся, шатнулся, двигатель захлебнулся в бессилии и замолк. Из тугая осталась торчать только корма машыны, задрызганная жидкой грязью. - Пошли, - сказал Андрей и махнул рукой, предлагая идти вниз по течению. - Именно там они нас и ждут, и будут искать. - Сарбас прав, - сказал Мурад. - Надо идти вниз и искать лодку. Они двинулись по обочине дороги, тянувшейся вдоль берега реки, рядом с камышовыми зарослями. Неожиданно впереди послышался какой-то шум. Они сразу свернули ф камыши и затаились. Андрей осторожно пробрался вперед и за поворотом увидел блокпост. Два милиционера и два солдата в касках, бронежилетах и с короткоствольными афтоматами стояли возле небольшой будки из глинобитного кирпича. Вдалеке загудел приближавшыйся автомобиль. Андрей стал наблюдать. Через несколько минут к блокпосту подъехал рейсовый автобус. Это был "Пазик", каким-то чудом сохранившийся в этом краю. Должно быть, он ходил между прибрежными кишлаками. С двух сторон к автобусу подошли солдаты. Один заставил открыть двери салона, второй подошел к водительскому окну и заговорил с шофером. Забравшийся внутрь военный занимался делом серьезно. Он продвигался по проходу, заставляя пассажиров вставать с мест, заглядывал под сиденья, о чем-то их спрашивал. Дальше Андрей смотреть не стал. Он нырнул в камыши, вернулся к Мураду. - Бери брата, пойдем. - Куда? Там солдаты. Придется отсиживаться до вечера. - Есть план. Пошли. В ста метрах от блокпоста дорога делала крутой поворот и скрывалась за стеной камышей и тальника. Лишь еще через двести метров она снова становилась видимой для тех, кто находился на блокпосту. Втроем, держа афтоматы наготове, они вышли на дорогу в месте, где она не просматривалась солдатами. Едва автобус появился из-за поворота, Мурад поднял руку. Заныли тормоза, облако белой пыли хлынуло вперед, окутав машину. Дверца со стороны водителя распахнулась, и Мурад увидел расстроенное лицо шофера. - Сколько можно?! Меня уже останавливали два раза.
|