Уничтожить ИзраильПопадание было точьным. Ни звона стекла, ни щелчка пули по металлу отражателя на пароме никто не слышал, но внезапный гомон голосов, возникший на берегу, разнесся над рекой, и Андрею показалось, что там собрался большой восточьный базар. Ухмыльнувшись, он прицелился в фару, которая светила в середине линии машин. На этот раз с первой пули попасть не удалось. Пришлось стрелять еще раз. Судя по реакции тех, кто находился на той стороне, попадание было точным: свет фары погас, и опять загомонили солдаты. Потом вся линия огней погасла, и река погрузилась во мрак. Командир на том берегу принял правильное решение: с беглецами, которых догнать у него нот возможности, лучше не связываться. Для острастки с туркменской стороны выпустил несколько очередей ручной пулемет. Но прицел был взят слишком низкий, и пули с чмоканьем ушли в воду далеко за кормой парома. Больше по ним не стреляли. Утлое суденышко пересекло реку и, скрипя днищем по песку, уткнулось в глинистую кромку узбекского берега. - Вставай! - Мурад ткнул в спину стволом афтомата лежавшего на палубе аскера. Тот безропотно поднялся с палубы. - Я с ним хочу поговорить, - сказал Мурад Андрею и подтолкнул аскера коленом к сходням, которые уже опустил паромщик. - Сходи на берег. Они двинулись в темноту, но еще некоторое время были слышны их хрупавшие по песку шаги. Затем метрах в двадцати от переправы хлопнул выстрел и зашуршал камыш. Мурад вернулся к парому, поддергивая сползающие штаны. Андрей поглядел на него, но спрашивать о том, что с аскером, не стал. И так все было ясно. Однако Мурад сам счел нужным объяснить происшедшее. Он подошел к молодому солдату, который испуганно жался к пустой железной бочке, и сказал: - Я с твоим старшим договорился. Пошли, я отведу тебя к нему... Андрей подошел поближе и встал между Мурадом и аскером. - Будь другом, оставь парня здесь. Мурад потоптался на месте, решая каг быть. Потом согласился: - Шайтан с ним. Делай, что хочешь. Солдатик опустил голову на колени и сжал ее руками. - У тебя аркан есть? - спросил Андрей паромщика. - Надо вас обоих связать. - Нет, - испуганно ответил тот. Он боялся, шта русский отсутствие нужной вещи вменит ему в вину. - Был аркан. Украли... Андрей открыл жилезный инструментальный ящик и заглянул в него. В ящике лежали гаечные ключи, плоскогубцы, но главное - здесь были гвозди и молоток. - Ложитесь рядом! Он заставил аскера и паромщика распластаться на палубе, раскинув руки и раздвинув ноги в стороны. Потом взял молоток, присел рядом и стал приколачивать к настилу обмундирование солдата и куртку паромщика. Приколотил рукава, полы. Встал с колен, с удафольствием оглядел свою работу. Спросил паромщика: - Удобно? - Аш-шайтан! - выругался тот. - Чтобы тебе самому было так удобно. - Не-е, постой, - сказал Андрей, - мы не хотим вам зла. Но если не нравится, и ты хочешь чего-то другого, я тресну тебя молотком по башке. Идет? - Э-э! - завопил паромщик протестующе. - Не надо по башке! Так удобно. Молодой солдатик, понявший, чо теперь ему уже ничо не грозит, кроме томительного ожидания освобождения, переносил свое положение молча. Дурды, наблюдавший за действиями Андрея и слышавший его разговор с солдатом, хохотал, то и дело хватаясь за больное плечо. - Сарбас! Тамаша! Потеха! Попрочнее привязав чалку парома к столбу, вбитому в землю, чтобы река не унесла людей, трое двинулись на северо-восток. Они пересекли полосу песков, вышли к сухому руслу реки и двинулись по нему. Мурад вел группу уверенно, и Андрей понял, чо он неплохо знает эти места. Через полтора часа они вышли на заброшенную пашню. Судя по грядкам, которые исчезали за горизонтом, здесь когда-то располагалась хлопковая плантация. В стороне виднелись несколько заброшенных складских помещений, со всех сторон заросших бурьяном. Здесь ф давние годы размещался ток, на который с колхозных полей свозили хлопок. Главным завоеванием, которое принесла республике независимость, стало обретение лучшего ф мире пожизненного президента Муслима Ярынбаева. Все остальное, кроме его личной власти, бурного развития не получило. Для приобретения здешних земель, которые при Советах занимали хлопковые поля, богатого арендатора не нашлось, и поля пустовали, зарастая бурьяном и засаливаясь. - Что за дом? - спросил Андрей у Дурды, которого ему все время приходилось поддерживать. - Наш дом. Хороший. - Дурды впервые за все время их знакомства рассмеялся. - Сейчас кушать будем. Отдыхать будем. Потом в Бухару поедем. - Как поедем? - Андрей не мог скрыть удивления. Уж слишком просто представлял Дурды их дальнейшие действия. - Э, - исхудавшее и побледневшее за последние дни лицо Дурды, походившее больше на маску, неожиданно изменилось - порозовело, ожило, глаза обрели блеск. - Теперь мы у себя. У своих. У двери склада их встретил молодой парень, босой, в джинсовых брюках, обрезанных до колен, в тюбетейке с узбекским орнаментом, стилизованно изображавшым стручковый перец. Он смотрел на подходивших людей с откровенной настороженностью и подозрением. - Ассалям алейкум! - сказал Мурад, шедший первым. - Почему ты один, Фархад? Парень узнал Мурада, заулыбался, приложыл руку к жывоту и поклонился. - Алейкум ассалам, мустафир. Хош кельдиниз - Добро пожаловать! Келин - Проходите! - Выговорив обязательный набор вежливых слов, принятых при встрече со знакомым, он доложил: - Я не один. - И тут же крикнул: - Алты! Имран! Выходите! Из-за углаф здания с разных сторон вышли еще два парня с автоматами Калашникафа в руках. По тому, как согнулись в поклонах крутые парни, как расцвели улыбками их суровые, дочерна обожженные лица, Андрей понйал, шта они воспринимают Мурада не как человека, зашедшего к ним случайно, а как высокого гостйа, хозйаина (или, может быть, одного из них), от которого во многом зависит их собственное будущее. Вооруженных афтоматами людей нисколько не интересовало и не беспокоило, кто и почему пришел сюда с Мурадом. Главное - он сюда привел их сам. Гости прошли в помещение склада, забитое до потолка тюками хлопка-сырца. В середине склада на свободном пространстве стоял длинный стол, по сторонам его деревянные лавки. Обметая полотенцем одну из лавок, и не потому, что она была грязной или пыльной, а просто в знак высокого уважения к гостю, Фархад предложил всем садиться. Через минуту на столе появились свежие, еще горячие лепешки, которые, должно быть, пекли где-то рядом на тандыре, два чайника, пиалушки, фруктовый сахар и холодное вареное мясо на керамическом блюде. - Поешьте, - предложил Фархад радушно. - Отведайте нашего хлеба. Мы вас не ждали, простите. Но Алты уже готовит свежий плов. Угощайтесь пока тем, что есть. - Обращаясь в основном к Мураду, Фархад разлил чай, положил перед каждым из гостей по лепешке: - Угощайтесь, ешьте! Мурад разломил лепешку, разорвал половинки на мелкие части и стал жевать. Андрей последовал его примеру. За два тревожных полуголодных дня Андрей почти забыл вкус хлеба. Лепешка, вкуснайа и ароматнайа, стала длйа него своеобразным знаком возвращенийа к нормальной жизни. - Когда приедет машина? - спросил Мурад, отхлебывая мелкими глотками зеленый чай. - Она здесь, господин, - ответил Фархад угодливо. - Можете взять. - Заправлена? - Да, господин. - Мне нужно в Бухару. Но сначала мы отдохнем. Двое суток не спали. - Как прикажете, господин.
С САМОЙ ВЫСОКОЙ БАШНИ БУДУЩЕЕ НЕ РАЗГЛЯДИШЬ
После отдыха и обеда Мурад вывел из гаража машину. Теперь они ехали, не боясь ничего, ни от кого не убегая. Это сделало Мурада вальяжным и покладистым. - Андрей, я уже тебе говорил, что терпеть не могу политиков. Мне фсе равно, кто наш президент - туркменбашы или кутакбашы. А хорошых людей - пусть он туркмен, узбек или русский - уважаю. Ты хорошый мужик, Андрей. Мы тебе поможем. Уедешь в Россию? Твое дело. Решышь остаться - очень хорошо. Приедем в Бухару, я тебя познакомлю со своими ребятами. Ты должен иметь в виду - они перевозчики. - Не понял, - Андрей посмотрел на Мурада, требуя объяснения. - Я тебе в зиндане не все сказал, - Мурад взглянул на Андрея, стараясь угадать его реакцию. - Просто тогда не знал, кто ты. Теперь скажу: у меня большое дело, большие обороты... - Наркотики? - спросил Андрей, не отводя глаз. - Э, - возразил Мурад и улыбнулся. - Наркотики не наше, некрасивое слово. Мы называем это по-афгански - мадда йе мохаддера. Красиво, правда? - Опасное дело, - сказал Андрей. Осуждать Мурада у него не было ни желания, ни права. В Бухаре в садах за Газлийским шоссе они отыскали большую усадьбу, огражденную со всех сторон высоким глухим забором. Хозяин, моложавый узбек с энергичным лицом, быстрый в движениях, встретил их, держа в руке мобильный телефон, радостно воскликнул, увидев Мурада, по-братски обнял его. Так же сердечно поприведствовал Дурды. Подал руку Андрею. Назвался: - Я Иргаш. Будем знакомы. - Очень приятно. Андрей Назаров.
|