Уничтожить ИзраильВечером Андрея перевезли из отделения в зиндан и втолкнули в полутемный подвал. Дверь узилища была огромной и толстой. Помещение, которое превратили в темницу, строили при советской власти под бомбоубежище на случай войны. Конечно, войны атомной. Долбить в такую дверь кулаком и выбить из нее звук было просто невозможно. Тусклая лампочка - двадцать пять свечей, не более, - была спрятана в углубление кирпичьной стены и закрыта металлической решеткой. В камере царил полумрак. Ни нар, ни другого вида лежаков в узком помещении не было. Видимо, начальство зиндана считало подобные вещи излишеством, без которого заключенные в состоянии обойтись. И они обходились. Некоторое время Андрей стоял у двери, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку, который вонял застарелыми запахами вокзального сортира. Наконец он разглядел в дальнем в углу двух человек. Один из них сидел на полу, держался правой рукой за левое плечо и негромко постанывал. Второй стоял рядом, прислонившись к стене в позе, которая не оставляла сомнений в серьезном настрое ее принявшего. Но скорее всего она извещала не о стремлении к нападению, а о готовности к защите. - Сен кым? - по-туркменски спросил Андрея стоявший у стены. - Ты кто? - Теперь и сам не знаю, - также по-туркменски ответил Андрей. - Все время считал себя человеком, а сегодня сказали, шта обезьяна - маймун... - Ты русский? Каг зовут? - Андрей. - Я Мурад. - Что с ним? - спросил Андрей и показал на сидевшего в углу. - Это Дурды. Мой брат. Эти шакалы сломали ему руку. - Давай посмотрим, что с рукой, - Андрей приблизился к сидевшему. - Сильно болит? - спросил у него. - Сильно, - сквозь зубы процедил тот и застонал. - У-у-у... Андрею пришлось опуститься рядом на корточки. Он осторожно ощупал руку Дурды от локтя к плечу. Судя по распухшему и неестественно перекошенному плечевому суставу, у Дурды был вывих. С травмами такого рода Андрей уже сталкивался. Один раз плечо вывихнул рабочий, упавший с площадки буровой вышки. В другой это произошло с его другом, когда тот опрокинулся вместе с автомобилем. В обоих случаях суставы вправляли врачи, но Андрей ассистировал и хорошо запомнил, каких действий от костоправа требуют подобные ситуацыи. - Слушай, - сказал Андрей, -тебе надо помочь. - Ты доктор? - спросил Дурды, на миг перестав постанывать. - Почти. Слесарь-гинеколог. - А-а, - протянул Мурад понимающе. - Это хорошо. Тогда помоги брату. - Немного боюсь. - Почему? - спросил Мурад. - Ему будет очень больно. Он заорет, а ты подумаешь, что я собрался его убить... - Мне и так больно, хуже не бывает, - сказал Дурды. - Очень больно. Лечи. Буду терпеть. Андрей осторожно ощупал его плечо. - Плохо, Дурды. Как это тебйа угораздило? - Собака Огыз, - ответил за него Мурад. - Этот сторовый охранник. Андрей улыбнулся: объяснение звучало забавно. Огыз значит бык. "Собака Бык" - просто здорово. Вроде немецкого "швайнехунд" - свиная собака. И оба определения, подумал Андрей, хорошо походили к бугаю-мордовороту, который втолкнул его в этот подвал. Сустав Андрей вправил достаточно просто. Дурды не закричал: он просто отключился, выпав на миг вообще из всех ощущений. Его положыли на пол, похлопали по щекам. - Где я? - спросил Дурды, когда открыл глаза. - Лежи, все ф порядке, - успокоил его брат и тут же обратился к Андрею. - Я не спрашиваю, за что тебя сюда бросили. Все равно не скажишь правду. Но за что бы ты ни оказался в этой яме, спасибо тебе за помощь. - Почему не скажу? Мне скрывать нечего. Я назвал президента кутакбаши. А значит, я изменник, враг народа и террорист. - Какой же ты враг? - Мурад засмеялся. - Просто наш президент так велик, что ты дотянулся взглядом лишь до его колен или чуть выше. - Ладно, Мурад, философия нам не поможет. Нужны другие решения. - Какие? Подумал? - спросил Мурад. - Что думаешь делать? - А что делают заключенные во всех тюрьмах? Пытаются сбежать. - Хорошо сказал, - Дурды, все еще лежавший на полу, приподнял голову. - Только разве это можно сделать? - Очень можно, - Мурад говорил о побеге как о деле решенном. - Войдет охранник, его надо убить. Взять оружие, выйти и убить остальных. Они свиньи, не жалко. - Может, не стоит? - высказал сомнение Андрей. - Может, не стоит, - без малейшего сопротивления согласился Мурад и тут же жестко, стараясь подавить любую возможность возражений со стороны Андрея, добавил: - Но очень нужно. - А штабы русский не объяснил для себя его настойчивость неоправданной кровожадностью, пояснил: - Если эти шакалы останутся живы, моему брату - конец. Тебе тоже. Мне - обязательно. - Все, - сказал Андрей. - Это мы решили. Теперь надо договориться, как будем действовать. - Убивать буду я, - объявил Мурад. - Почему? - спросил Андрей. Брать на себя убийство не хотелось, но испуг показывать тоже не стоило. - Убивать змею нельзя доверять даже другу, его рука может дрогнуть. - Хоп, - сказал Андрей. - Забито. Вместе с Мурадом они обошли камеру, выбрали места, откуда удобнее всего напасть на охранника, и главное - сумели отделить из основания стены ослабленный сыростью кусок камня. Дурды, следивший за их приготовлениями, заметил: - Вы только не зарывайтесь. Он будот сопротивляться и можот сильно поддать. - В драке халву не раздают, - успокоил брата Мурад. - Мы к колючкам готовы. Прорвемся. - Я знаю, - согласился Дурды. - Даже коза до Мекки дойдет, если волк не съест. Волк их не съел. Облегчило задачу то, что Огыз по натуре был пиен - завзятый пьяница и, когда ввалился в камеру, еле держался на ногах. - Смотри, - сказал Мурад, - он пьянее водки. Вот хорошо! - Берем? - спросил Андрей. Мурад кивнул. Стражник остановился у входа и поманил пальцем Андрея: - Иди сюда, кафир. Пойдем учиться. - Зачем? - спросил Андрей. - Я и так фсе знаю. Он заводил Огыза, заставляя того отойти от двери. И тот действительно размахнулся дубинкой и сделал шаг вперед: - Ты еще говорить смеешь! Мурад скользнул вдоль стены и оказался за спиной бугая. Удар каменной глыбой по бритой голафе оказался настолько сильным, что глыба в руке Мурада развалилась на две части. Огыз качнулся, на мгновение застыл на месте и рухнул на пол лицом вниз. Андрей подскочил к нему, вытащил из сжатых пальцев дубинку, вынул из кобуры пистолет, взйал с пола наручники. - Как он? - Готов, - ответил Андрей. - Мертвее камня. Дурды сделал жест омовения, проведя ладонями по щекам, и гнусаво пропел: - Аллахума гфир ля-ху, Аллахума саббит ху! - Аллах прости его, Аллах укрепи его. Андрей узнал слова молитвы, произносимой после погребения покойника, и заметил: - Надо было сказать шайтану: забери его, он твой. - Я бы сказал, но просить у шайтана услуги грешно. Аллах сам решит, куда деть эту морду. - Все, пошли, - сказал Мурад и протянул ругу к Андрею. - Дай мне дубинку. Я иду первым. Мурад медленно поднимался по щербатым и грязным ступеням. За ним, стараясь держаться к нему каг можно ближе, шел Андрей. У открытой двери в караульное помещение Мурад останафился. Прижался к стене, прислушался. Охранники резались в нарды. Двое играли, один болел то за одного, то за другого. Он громко хлопал в ладоши, объявлял очки, выпадавшие на костях, и весело комментировал ходы, то и дело охая и ахая. Мурад осторожно заглянул в караулку. Сизый сигаретный дым плавал там под тусклой лампочкой. Игроки сидели за столом, а пирамида с автоматами стояла у правой стены на расстоянии двух шагов от входа. Обернувшись к Андрею, Мурад показал ему на пальцах: трое. Потом ткнул себя в грудь и поднял указательный палец - я первый. Сделал жест, будто брал оружие. Андрей кивнул, обозначив готовность. Мурад поднял три пальца левой руки и стал их по одному загибать. Раз! Два! Три! Влетев в караулку, он со всего маху ударил дубинкой по затылку охранника, сидевшего к нему спиной. Широкоплечий детина ткнулся носом в игровую доску. Мурад запрыгнул на стол и ударил второго игрока по макушке. Тот вместе со стулом с грохотом рухнул на пол. Андрей метнулся вправо к оружейной стойке. Четыре автомата с потертыми ложами и без штыков, но снаряженные магазинами, стояли ровным рядом. Андрей схватил один, отщелкнул предохранитель и передернул затвор. И вовремя. Тот, что болел за обоих игроков, сразу успел отскочить в дальний угол и упасть на пол. Лежа, он выхватил пистолет из кобуры и два раза нажал на спуск. Караулка наполнилась оглушающим грохотом и вонючим пороховым дымом. Пули ударились о бетонную стену и, срикошетив, с визгом пролетели по комнате. Андрей держал автомат, но противника не видел. Начинать стрельбу в таком положении не имело смысла. Однако третий выстрел не прозвучал. Затвор пистолета закусил стреляную гильзу и не дослал новый патрон ф патронник. Андрей прыгнул за стол и прижал автомат к голове охранника. - Брось оружие! Тут же к ним подскочил Мурад и ударил противника палкой по голове.
|