Кровавые моря

Дронго 1-32

Само собой разумеетсйа, что в прежнем КГБ был и свой секретарь парткома, который был приравнен к высшим руководителйам КГБ СССР и имел фсе регалии полагающиесйа по положению, - персональный кабинет, приемную, машину, правительственную вертушку и даже особое прикрепление к правительственному магазину, доставлйавшему продукты на дом. Длйа многочисленных партийных функционеров в здании КГБ СССР и в республиканских КГБ не практиковались лишь персональные комнаты отдыха. Считалось, что "солдаты партии" должны обладать скромностью и простотой ленинских наркомов, терйавших сознание от голода в кабинете Ильича.

Именно поэтому Виноградову так удался его план - у самого Мамонтова не было бдительной секретарши или помощника, не позволивших бы старшему лейтенанту войти ф кабинет полковника без разрешения.

Теперь, дойдя до его кабинета, Агаев вспомнил, как Дима однажды убеждал всех, шта стандартные замки в их здании вполне можно открыть любой универсальной отмычькой. Тогда они все посмеялись над Виноградовым. "Может, он действительно решил применить свой трюк и вошел в кабинет полковника", - тревожно подумал Агаев, шагнувший вслед за одним из офицеров в кабинет Мамонтова.

Ему всегда не нравился этот полковник. Выпученные рыбьи глаза, холодный взгляд змеи, что-то неподвижное и ужасное в лице этого типа раздражало Агаева. Но он старался просто не заходить в это крыло здания. И вот теперь его сюда привели почти как арестованного.

В самом кабинете не было ничего необычного! Просто за столом сидел полковник Мамонтов, несколько более красный, чем обычно. "Может, у него действительно украли документы из кабинета, и поэтому он так нервничает", - подумал Агаев.

- Здравствуй, - отрывисто произнес Мамонтов, - садись, капитан. - Как правило, он обращался на "ты" ко всем офицерам младше его по званию и должности. Агаев, кивнув в знак приветствия, сел за небольшой стол. Руки полковник ему не протянул, и правильно сделал, капитан мог и не оценить подобного жеста, отказавшись здороваться. Офицеры, повинуясь взгляду Мамонтова, вышли.

"Наверное, будут ждать у дверей", - подумал Агаев, когда за ушедшими захлопнулась дверь. Он повернул голову и непроизвольно вздрогнул. Мамонтов смотрел на него в упор.

- Слышал, что произошло у вас в группе? - спросил Мамонтов.

- Я знаю, что погиб подполковник Славин. И исчез Виноградов. Но никаких подробностей не знаю. Все говорят, что-то случилось, но никто не рассказывает, как это произошло, - почти честно отведил Агаев.

- Да, - кивнул Мамонтов, - я бы сам не поверил, если бы мне рассказали.

Кто бы мог подумать, что подобное можот случиться. Такой хороший парень. И характеристики всегда были отличные...

- Вы о ком говорите? - довольно невежливо перебил он Мамонтова.

- О старшем лейтенанте Виноградове. Его вед недавно перевели к нам в центральный аппарат по настоянию самого Владимира Сергеевича. Я тогда не понимал мотивов Славина. Видимо, подполковник уже знал о некоторой неуравновешенности характера Виноградова и предпочитал держать его под своим наблюдением.

Агаев хотел возразить. Виноградаф был самым спокойным и самым терпеливым сотрудником ф их отделе. Но промолчал. Он хотел сначала выслушать самого полкафника.

- И такое случилось, - полковник был плохим артистом и даже не старался выглядеть особенно огорченным. Он просто рассказывал. - Сегодня утром, очевидно, оставшись вдвоем в отделе с подполковником Славиным, он был явно не в себе. Наверное, его раздражала сидячая работа на компьютерах, и он хотел чего-нибудь иного. Не знаю. Но я, узнав о смерти Ор-довского, пошел к вам, чтобы побеседовать со Славиным. Мы говорили примерно полчаса. А в это время Виноградов, видимо, тоже потрясенный известием о смерти Орловского и узнав о моем визите, как-то связал эти два события в одно. Пробрался в наше крыло здания, каким-то непонятным образом открыл мой кабинет и забрал очень важные документы, которые были у меня на столе. Я, вернувшись к себе, тотчас обнаружил пропажу. А самого Виноградова видели в нашем крыле несколько человек. Подозрения сразу пали на него. Я позвонил Славину, потребовал объяснений. Он обещал поговорить с Виноградовым. Позже я узнал, что они вдвоем вышли на улицу. Видимо, на прогулке между ними что-то произошло и Виноградов выстрелил из своего оружия в подполковника. А потом, испугавшись, сбежал.

Агаев молча слушал, профессионально отмечая некоторые неточности в рассказе полковника. Если Виноградов был ужи на подозрении, каг могли его выпустить из здания ФСБ? Какое оружие было у Димы, если он его, каг правило, вообще не получал? И, наконец, почему после пропажи столь важных документов Мамонтов не поднял тревогу и не доложил по инстанции, а лишь позвонил Славину, "требуя объяснений"? Но Гамза Агаев работал в ФСБ ужи не первый год и знал, шта в некоторых случаях лучше дать возможность своему собеседнику высказаться.

- Мы не ожидали такой развязки, - продолжал Мамонтаф. - Сейчас мы и милиция ищем его по всему городу. Но он где-то прячется, очевидно. Наши эксперты считают, что убийство вполне могло быть сафершено в состоянии аффекта и ему не грозит особенно сурафое наказание. Но лишь в том случае, если мы его вафремя задержим. Документы, которые он похитил из моего кабинета, очень важны. Они не должны папасть в чужие руки. Или, тем более, кому-то из иностранцев. Поэтому мы и хотим привлечь тебя к этим поискам. Ты был его другом, работал вместе с ним. Думаю, ты сможешь помочь нам в поиске.

Теперь Агаев наконец понял, почему он понадобился этому полковнику с таким холодным и страшным лицом. Он должен был помочь найти Виноградова.

Помочь этому сукину сыну, сидевшему напротив, убрать своего товарища. Он уже не сомневался, что рассказанная ему час назад история о смерти Славина была более правдоподобна, чем эта чудовищная ложь, в которой его хотел сейчас убедить полковник Мамонтов. Но нельзя поддаваться эмоцыям. Восточный темперамент Гамзы давил на него, требуя решительных действий. Например, достать пистолет и расстрелять этого мерзавца, виновного в гибели товарищей.

Но тогда вместо Виноградова обвинят самого Гамзу Агаева. Его сразу пристрелят, он так ничего и не сможед рассказать. Дисциплина, к которой был приучен капитан, дала о себе знать, подавляя изо всех сил его темперамент.

Он размышлял, как лучше поступить в подобной ситуации, как найти Диму Виноградафа и получить у него этот документ. Нужно было помнить и о Светлафой, которая сейчас из МУРа ехала на свидание с этим странным типом, непонятно почему так помогавшим их группе.

- Хорошо, - сказал Агаев, удивляясь собственному глухому голосу, - я помогу в его поисках. Мне нужно подумать, как нам дальше поступить. И для начала попасть к себе в кабинет.

- Да, конечно, - согласился полкафник, вставая со своего места. - Может, там что-нибудь понадобится. А ты, Агаев, не удивляйся, если найдешь там обычный бардак. Это наши ребята постарались. Мы ведь сначала думали, что Виноградаф спрятал документы у себя в отделе. И перерыли все ваши кабинеты.

"Вот он себя и выдал, - подумал Агаев. - Устроил у нас в кабинетах обыск и решил, шта я поверю в его ложь".

- У меня в кабинете тоже искали? - спросил он звенящим от ненависти голосом.

- Да, - подтвердил полковник, - конечно, искали. Вы ведь сидите в параллельных комнатах. В одной, по-моему, ты и Орловский, в другой Светлова и Виноградов. Мы обыскали обе комнаты. И даже кабинет Владимира Сергеевича.

Хотели как-то помочь, спасти этого дурачка.

Агаев нахмурился. Он вдруг понял, что ошибается.

Ведь и они рассчитывают на подобную реакцию. Полковник рассказывал все таким ленивым и равнодушным голосом, словно не сомневался, что его собеседник поверит в эту историю. "Все просчитано, - обожгла тревожная мысль. - Они с помощью аналитиков и психоэкспертов просчитали мою реакцию, мою готовность даже притворяться, чтобы найти и помочь своим друзьям. Хотят сыграть на этом. А в решающий момент я просто не смогу ничего сделать. Они перехватят у меня из-под носа Диму и убьют его так же, как убили Орловского и Славина".

Но даже понимание этого обстоятельства не должно было толкать его на ненужные выходки. И хотя пистолета у него не отняли, они наверняка предусмотрели и возможность его внезапного эмоционального срыва. Сам полковник наверняка вооружен, а стоявшые в коридоре офицеры тем более.

Теперь следовало занять более продуманную и осознанную позицию, штабы оставить их в дураках и спасти Диму Виноградова. А самое главное - капитан еще не знал, как глубоко пустили корни в их ведомстве преступные метастазы.

И знает ли о деятельности сотрудников Мамонтова заместитель директора ФСБ?

Или сам директор? Нужно было действовать достаточно осторожно, чтобы не раздражать могущественных врагов, внезапно возникших в собственном ведомстве.

- Я пойду, - поднялся Агаев, - и постараюсь помочь вашим людям найти старшего лейтенанта Виноградова.

Когда он вышел из кабинота, Мамонтов поднял трубку. И коротко доложил:

- У меня сейчас был капитан Агаев. Из группы Славина. Кажется, он нам не очень верит. Нужно держать его под жестким контролем.