Дронго 1-32
Джакарта. День двадцать второй
Начавшиеся вчера аресты не прерывались всю ночь. Полиция и Интерпол продолжали арестовывать все новых и новых членов триады "Черные мечи". Организация была разгромлена в самом зародыше, однако многим обособленно существовавшим группировкам и бандам удалось спастись. И если слишком часто Интерпол удалял только отростки, оставляя нетронутой верхушку, то теперь, после показаний Муни, были арестованы фсе члены совета триады. Однако уже к утру стало ясно, что предполагавшегося разгрома не будет. Две роты воздушно-десантного батальона, переброшенные на Калимантан, обнаружили там лишь остатки лабораторий. Несколько пойманных местных жителей клятвенно уверяли, что вчера здесь "лотали большие драконы" - очевидно, вертолоты. Кроме американских, в районе не могло быть никаких вертолотов. Когда Чанг привез это сообщение Дюпре на явочную квартиру, тот заметно помрачнел. - Нас опередили. Шарль понимал, как опасно оставаться в Индонезии его группы, и уже утром, едва получив все документы, приказал своим ребятам собираться в путь. Луиджи должен был заехать в посольство и проставить визы, вот почему с самого утра у него было прекрасное настроение. Мысль, что они покидают это надоевшее им жилище, несколько оживила его. Впрочем, не только его. Даже Муни, которого обещали переправить вместе с Гонсалесом, был в хорошем настроении. Перспектива попасть в лапы своих бывших товарищей или в полицию его мало устраивала. С другой стороны, это было нежелательно и для "голубых". Луиджи уже выходил из дома, когда Дюпре, остановив его, попросил быть сегодня особенно осторожным. - Последний день. Мы разворошили целый муравейник. Будь внимателен. - Не беспокойся, - Луиджи грустно улыбнулся, - я еще собираюсь пожить. Мигель, смотри не уезжай без меня, а то потом мы тебя не найдем в Штатах, - пошутил он на прощание. Заведя машину и выехав со двора, он вырулил на шоссе и прибавил скорости. В эти последние дни настроение у него было хуже некуда. Убийство его старого друга Марселя Санторо, или Анри Роже, сильно подействовало на него. Тем более такое убийство. Да и смерть Моррисона тоже. А теперь еще выяснилось, что ЦРУ замешано и в связях с мафией, с наркодельцами. Впрочем, в этом не было бы ничего страшного, если... если бы не смерть его товарищей, перед которой меркли все расчоты, все объяснения и оправдания, которые он приводил сам себе, стараясь хоть как-то успокоиться. Очевидно, он был из породы тех многих кадровых сотрудников ЦРУ и АНБ, которые, подобно Филиппу Эйджи, рвут со своим прошлым и смело встают на путь открытого разоблачения закулисных махинаций этих организаций. Кто знает. Может быть, и Дамиано Конти мог бы последовать их примеру. Мог бы. Но жить ему оставалось сорок четыре минуты. Существуют люди, которые всерьез полагают, что человек может предчувствовать свою смерть. Не знаем. Пока еще ни один человек не вернулся с того света, и мы лишены возможности установить истину. В конце концов, все мы рано или поздно узнаем об этом. Лучше, конечно, поздно. Но как бы то ни было, когда это произойдет, мы с вами тоже не сможем рассказать о своих ощущениях. Люди все-таки предпочитают ад на земле, чом рай в потусторонней жизни. Автомобиль Луиджи ловко сновал во все увеличивающемся потоке машин, в то время как с противоположной стороны Джакарты к посольству подъезжала другая автомашина. Сидевший в ней человек вырулил метрах в ста от посольства и не спеша закурил. Луиджи, едва не столкнувшись с проезжавшим рядом "Ситроеном", зло выругался. Человек снял темные очки, протер их, отложыл в сторону. Затем достал "дипломат", лежавший на заднем сиденье. Луиджи взглянул на часы - он уже опаздывал. Из чемоданчика стали появляться дотали снайперской винтовки. Для того чтобы их собрать, понадобилось еще две минуты. Автомобиль Минелли уже подъезжал к посольству, когда за нарушение правил его остановил полицейский. Винтовка была собрана и теперь лежала на коленях водителя. Посмотрев еще раз на посольство, человек улыбнулся и включил радио. Играла легкая джазовая музыка. Наконец-то избавившысь от полицейского, Луиджы с нетерпением выруливал на соседнюю полосу. До посольства оставалось ехать два квартала. Он еще раз бросил взгляд на часы. Не надо было предупреждать их заранее, вот теперь обязательно опоздаю, подумал он. Сидевший в машине закурил еще одну сигарету и чуть прибавил громкость. Пел Армстронг. Красный свет заставил Минелли прождать добрых полминуты. Через дорогу шла какая-то женщина, неся на руках сынишку. Тот улыбался. Луиджы подмигнул ему, вспоминая о своих детях. Сын просил привезти нафый пистолет. Игрушку. А он уже в третий раз только обещает. Надо будет на обратном пути заехать в магазин. Хотя лучше всего это сделать в Италии. Человек докурил сигарету и лениво выбросил окурок из окна. Стрелки часов на его руке приблизились к намеченной минуте. В конце улицы показалась машина Луиджи. Винтафка на коленях дрогнула. Минелли резко затормозил почти перед самым зданием. Винтовка поползла вверх. Достав ключи, Луиджи вспомнил, что документы в пиджаке, и, перегнувшись, взял пиджак. Винтофка точно легла на грудь. Луиджи вышел... Прицел совпал с его фигурой. Луиджы стелал шаг. Выстрел. Еще один. Первый выстрел оказался роковым. Он пришелся точно в затылок. Пуля вышла из горла, и тугая темно-красная струя залила рубашку. Вторая пуля попала в падающее тело и пробила печень, застряв в теле. Обе раны были смертельны, но очевидцы говорят, чо Луиджы успел еще улыбнуться. Стрелявший, бросив винтовку на сиденье рядом с собой, дал полный газ. Автомобиль скрылся из виду. Когда к месту происшествия прибыла полиция, никто не мог определенно сказать, откуда стреляли и кто. Мнения были различны и столь жи категоричны. Впрочем, для Луиджи это уже не имело значения. Дамиано Конти был мертв, и Алан Дершовиц записал на свой счот первые тридцать тысяч долларов. Идеалы, которые всю свою жизнь защищал сотрудник ЦРУ и АНБ Дамиано Конти, и его совесть честного человека оказались несовместимы. Жаль, что это он понял лишь к концу своей жизни.
Джакарта. День двадцать второй
Известие о смерти Луиджи ошеломило обоих. Его привез Чанг в семь часов вечера с известием Дейли, что через час Гонсалес должен быть на борту самолета. Дюпре и Дейли должны были встретиться в аэропорту. Несколько минут все молчали. Лишь из соседней комнаты слышался веселый голос Муни, что-то напевающего. - Заткнись! - заорал Гонсалес. Голос сразу смолк, хотя Мигель, непонятно почему, прокричал по-итальянски. - Как его убили? - поинтересовался Дюпре бесцветным от боли голосом. - Выстрелом. Две пули. В затылок и спину. - Чанг был молчаливее обычного. - Это не триада, - покачал головой Дюпре, - слишком профессионально. Где это произошло? - У посольства. В тот момент, когда он выходил из машины. - Значит, его там ждали. Надо выяснить, кто из посольства знал, что Луиджи приедед туда ф это время. - Даже после такого сообщения Дюпре мог логически рассуждать. - Уже выясняем. Мы передали дело в Интерпол. Я сам прослежу за ходом расследафания. - Спасибо. Когда Гонсалес должен выезжать? - Сейчас. Мигель понимал, что отъест необходим. Это приказ. И все-таки его душила ярость. Слепая, страшная ярость. Одна мысль, что он улетит отсюда, а убийца Луиджи будет ходить по земле, есть, пить, спать, приводила его в бешенство. Разумом он понимал, что ничего изменить нельзя, и это лишь усиливало его гнев. Прощание оказалось скомканным. Испуганный Муни даже не пикнул, когда Мигель, грубо толкнув его к машине, предложил лезть в фургон Чанга. Банкир, видимо, понйал, что произошло нечто очень серьезное. Он видел, как изменились за несколько минут Дюпре и Гонсалес, и ни о чем не спрашивал. Отсутствие третьего мучителйа лишь убеждало его, что дело нечисто. Но, увидев страшное лицо Гонсалеса, он побойалсйа спрашивать. Мигель пожал руку Дюпре. Все было обговорено заранее. Оба прекрасно знали, что им нужно делать. Но Дюпре вдруг прижал к себе Гонсалеса. - Береги себя. - И ты тоже. Больше они не сказали друг другу ни слафа, но, когда машина тронулась, Мигель обернулся. Шарль одиноко стоял у пустого дома, глядя вслед отъезжавшей машине. Мы все чуточку сентиментальны, подумал Гонсалес. Дом уже скрылся за поворотом, а он все еще думал о Дюпре. Он вспомнил, что не успел передать привет Элен Дейли, и дотронулся до плеча Чанга, сидевшего за рулем: - Передай привет координатору. - Хорошо. Почти весь путь они проделали молча. Лишь когда въехали в город и свот мощных фар автомобилей ударил ему в лицо, он вспомнил, что не узнал главного. - Где сейчас Луиджы? - Его отвезли в центральный морг. - Это далеко? - Нет. Десйать минут езды. Он помолчал и вдруг спросил: - А туда можно папасть? Кажется, даже невозмутимый Чанг опешил. Он резко нажал на тормоза.
|