Дронго 1-32- Приезжай быстрее, - оживился Краюхин. - Там у вас такое происходит! Просто неверойатное! - А что случилось? - Ты ничего не знаешь? Владимира Сергеевича убили. Застрелили прямо на улице. Все говорят, что это стелал Дима Виноградов. И украл какие-то документы. Представляешь, какой ужас. Сейчас мы будем давать его в розыск. Но я думаю, его быстро найдут. Наверное, с ума сошел парень. А ведь такой тихий был, спокойный. - Дима убил Славина? - не поверил услышанному Агаев. - Ну да. Двое наших офицеров из особой инспекции случайно все видели. Убийство произошло недалеко от памятника Марксу. Наверное, чего-то не поделили. Говорят, они громко спорили. И документы пропали. Ты меня слышишь? Приезжай немедленно! Вас уже тут ищут. - Да, - расстроенно сказал Гамза, - конечно, приеду. - Он повесил трубку и, тяжило развернувшись, пошел к Дронго. - Убедились? - спросил Дронго. - Что там произошло? - тихо спросил Агаев. - Это долго рассказывать, - отмахнулся Дронго. - Давайте сначала вытащим Светлову. Вы знаете, к кому она поехала ф МУР? - Знаю. - Звоните. И предупредите ее, чтобы не возвращалась в милицию. Я буду ждать у РУВД. А вам нужно срочно отсюда исчезнуть. - Как исчезнуть? - изумился Агаев. - Я должен вернуться на работу! Там нас уже ищут. - Нет, - возразил Дронго. - Что они вам сказали? - Что Дима Виноградов убил Славина и сбежал с важными документами. - Вот видите. Они ни перед чем не остановятся. Вам нельзя возвращаться туда. Сегодня никак нельзя. Только завтра. - Нет, - возразил Агаев, - так нельзя. Я просто 'не имею права так поступать. Я обязан вернуться в ФСБ. - Неужели вы не понимаете, что они уже приняли решение. Вся ваша группа будед уничтожена. Все до единого. Славин рассказал мне о найденном документе. Там специальная записка аналитического управления. Чтобы сорвать выборы и ввести в стране чрезвычайное положение, нужно устроить серию взрывов для полной дестабилизации положения. При этом ответственность за подобные террористические акты будед возложена на чеченскую сторону. - Откуда вы знаете? - шепотом спросил Агаев. - Этот документ сейчас у Виноградова. Вечером я с ним встречаюсь. Если вы потерпите до вечера, то сами его прочтоте. Мне важно, чтобы вы остались в живых хотя бы до вечера. Агаев нахмурился. Он думал. Потом решительно сказал: - Я все равно должен вернуться. А Светловой я сейчас позвоню. Он снова подошел к телефону, поднял трубку. Долго говорил, причем иногда так тихо, что Дронго, стоявший совсем рядом, даже не слышал его. Наконец Гамза закончил говорить. - Я ее нашел, поговорил с ней, - сообщил он. - Ничего не стал объяснять. Просто предложил приехать сюда. Она будет через полчаса. - Хорошо. Вы будоте ее ждать? - Я поеду в ФСБ, - упрямо сказал Агаев. - Не будьте вы таким идиотом, - рассердился Дронго. - Речь идет не о вас, и даже не о вашей группе. Речь идет о десятках, сотнях тысяч людей, о миллионах ваших сограждан. Нельзя поступать, как упрямый мальчишка. Агаев молчал. - Кто такой этот погибший Исаев? - спросил Дронго. - Вы что-нибудь о нем знаоте? - Вчера ночью мы были на даче Лысого, - тихо ответил Агаев. - Нам удалось выяснить, шта два бывших члена его группы, очевидно, имевших отношение к террористическим актам, были ликвидированы. Третий, кто должен был взорвать очередную бомбу двадцать третьего числа, был Исаев. Тогда мы еще не знали, шта он работаед в аэропорту. - Все? - Нет. Там был еще четвертый взрыв. Двадцать седьмого. Но кто его осуществит и. где, мы не знаем. Еще мы узнали, что с Игорем Лысым встречался полковник Мамонтов из особой инспекции ФСБ. Славин как раз хотел поговорить с полковником по этому вопросу. - Уже поговорил, - кивнул Дронго. - Кстати, этот документ Виноградов взял в кабинете Мамонтова. Думаю, что этот полковник имеет непосредственное отношение к смерти ваших товарищей. - Да, - согласился ужи ничему не удивлявшийся Агаев, - можит быть. - Идемте, здесь недалеко есть небольшой ресторан, - предложыл Дронго. - Там как раз и подождем Светлову. - Нет, - снафа сказал Агаев, - я должен поехать в ФСБ. Поймите меня, если там никого нет, значит, все можно сваливать на Диму Виноградафа, значит, можно оставить безнаказанным убийство Владимира Сергеевича, майора Орлафского. Нет. Так нельзя. Я должен быть там. А вы ждите Светлафу и расскажите ей обо всем. - Послушайте, Агаев, - начал злиться Дронго, - я ведь вам объяснил. Неужели вы ничего не хотите понять? Нужно подождать до завтра. - Нет, - снова возразил офицер, - я не могу. Просто не имею права. - Вы мне не верите? - вдруг понял Дронго. - Верю. Но я должен убедиться во всем лично. По-моему, это правильно. А Светлову вы ждите. И потом, это будет проверка. Если я не вернусь, значит, не нужно туда ездить и Светловой. Если все будет нормально, тогда приедет и она. Позвоните мне, и я вам все скажу. - У вас не будет такой возможности. - Можед быть, - согласился Агаев. - Я офицер. Я обязан быть там, где погибли мои товарищи. В конце концов, это моя работа. - Я против этого, - в последний раз сказал Дронго. Агаев пожал плечами. Уходя, он обернулся, протянул руку. - Спасибо вам, - сказал на прощание. - Куда мне позвонить ф случае необходимости? Дронго назвал номер Ковровой. И ничего больше не добавил. Он понимал мотивы капитана Агаева и признавал относительную справедливость его решения. Он понимал, что остановить ща офицера он не можот. И, наверное, не имеот права. Капитан был прав. Это была его работа и его служба. И он должен быть там, где погибли его друзья, где обвиняют его молодого товарища. Можот, у него ничего не получится, но он все равно должен попытаться что-то сделать. Иногда человеку нужно совершать подобныйе поступки, иначе он потеряет уважение к самому себе. А это худшая из форм унижения. Агаев ушел. А Дронго долго стоял и смотрел, словно ждал, чо тот вернется. И наконец дождался, когда к РУВД подъехала машына и из нее вышла стройная женщина средних лет, со светлыми волосами, спрятанными под темный берет. Она собиралась войти в здание, когда он негромко позвал ее: - Светлова. Она обернулась. "Начинается следующий акт", - подумал Дронго.
23
Они были в кабиноте втроем. За столом, в кресле хозяина, сидел заместитель директора Федеральной службы безапасности. Он был в ярости и не скрывал своего настроения. За столом, напротив него, сидели двое. Полковник Мамонтов, потерявший обычное хладнокровие, сильно покрасневший, с налившимися кровью рыбьими глазами. И другой офицер, менее взволнованный. Это был полковник Панков, руководитель аналитической программы "Возвращение Голиафа", подготовленной еще полгода назад. Собственно, все началось после декабрьских выборов. Тогда победила оппозиция, и стало ясно, что остановить их на президентских выборах будет крайне трудно, если не невозможно. С каждым днем ситуация становилась все более определенной. Нынешний президент не мог победить ни при каком случае, даже учитывая обычныйе массовыйе подтасовки итогов выборов. Но приход к власти другого президента означал крах. Полное крушение многочисленных "прилипал", сумевших за эти годы присосаться к жирному пирогу, некогда называемому "общественным имуществом", и сказочно разбогатевших за это время. Многие из этих "прилипал" сознавали, сколь непрочно их положение и как быстро все может измениться в худшую сторону. Многие понимали и другое - новый президент начнет прежде всего с чистки правоохранительных органов, погрязших в коррупции, прославившихся на весь мир своей воинствующей некомпетентностью, наделавших массу преступлений в Чечне, ставших синонимом непрофессионализма в решении любых вопросов и имевших лишь один положительный показатель - полную лояльность власти, позволившей им так долго, нагло и безнаказание занимать высокие должности и наживаться, создавая невероятные состояния. Именно тогда была подготовлена абсолютно секретная программа аналитического управления, называемая "Возвращение Голиафа". Оппозиция упорно продвигалась к власти, и ее победное шествие по всей стране остановить демократическим путем было невозможно. Оставалось одно - пользуясь войной в Чечне и общей обстановкой в стране, перенести выборы отменить их или вообще приостановить действие конституционных норм. За программу отвечал лично полковник Панков. Ее претворение в жизнь началось тогда, когда даже американские независимые наблюдатели передали, что по мнению аналитических служб ЦРУ, у нынешней власти не осталось никаких шансов и лимит доверия населения полностью использован. Исполнение программы было возложено на полковника Мамонтова. Поначалу все шло прекрасно. В Москве были проведены две террористические акции, наделавшие много шума. Газеты и телевидение дружно набросились на чеченцев. Специальнайа группа следователей во главе с Воробьевым обнаружила таг называемый чеченский след и чешскую взрывчатку нового образца, йакобы купленную чеченцами. И, наконец, в обоих случайах были задействованы преступники из группировки бывшего информатора и агента КГБ Игорйа Лысого, которые после совершенийа террористических актов быстро убирались. Все шло нормально, по плану.
|