Дронго 1-32- Ты чего медлишь? - закричал Сириец и вдруг с ужасом понял, кто именно звонил водителю. Он попятился назад, парень шагнул к нему. Сириец с ужасом подумал, что, как на зло, у него сейчас нет оружия. Он хотел крикнуть, позвать стоявших у дверей квартиры людей, но крик застрял в горле. Парень стелал к нему несколько мягких шагов и резко ударил ногой в живот. Потом еще и еще раз. От боли потемнело в глазах. Сириец хотел шта-то сказать, но не смог, лишь усмехнулся, отталкивая от себя водителя. Как он раньше не замечал этого блеска в глазах парня, этой лютой ненависти. Он упал на ковер, задев стоявшую на столике антикварную вазу, которая с грохотом свалилась на пол. Кричать уже не было сил. Он зажал рукой рану, чувствуйа, как из него уходит жызнь вместе с пульсирующей между пальцами кровью. Водитель наклонилсйа над ним, вынимайа нож, чтобы добить, и Сириец улыбнулсйа. Ему было тйажело дышать, но он увидел нечто такое, что заставило его улыбнутьсйа. Несчастный убийца не видел, как открылась дверь и в коридор уже врывались боевики Сирийца. Водитель поднял нож, но тут загремели выстрелы, и Сириец почувствовал, как убийца рухнул на него. И больше он уже ничего не чувствовал.
Поселок Чогунаш. 11 августа
Тело водителя Мукашевича было найдено в зарослях кустарника, софсем недалеко от поселка. Его нашли примерно в половине восьмого утра. Двое ребят, спозаранку отправившиеся на рыбалку, обратили внимание на неприятный запах. Мимо этих зарослей проходили не раз, когда искали исчезнувшего Мукашевича, но никому не приходило в голову, что труп убитого может оказаться в этом месте. Утром за завтраком Земсков и Ерошенко хранили ледяное молчание, словно ничего не случилось. Последним, уже традиционно, на завтрак явился Дронго. Он уселся рядом с Машковым, поздоровавшись со фсеми. У генерала Ерошенко было не просто хорошее, а очень хорошее настроение. Найденное тело убитого невольно подтверждало тот факт, что военнослужащие непричастны к хищению, а все было спланировано заранее. Он с трудом сдерживался, ему хотелось немедленно позвонить в Москву и доложить о найденном водителе. Но в Москве в это время стояла глубокая ночь, и он решил подождать несколько часов, а затем лично информировать министра о найденном теле прапорщика. Он уже позвонил командующему военным округом и рассказал о находке. В его устах это звучало почти как личная заслуга его самого и его людей. Земсков, напротив, был в крайне подавленном и раздраженном состоянии. Во-первых, блестяще подтвердилась теория этого наглеца. Во-вторых, полностью рушилась версия о виновности исчезнувшего военнослужащего. Если Мукашевича убили, то его убийца находился где-то рядом, а это было опровержением версии самого Земскова о виновности Мукашевича, убившего двух ученых и сбежавшего из Центра. В общем, все рассыпалось как карточный домик. - Нашли тело Мукашевича, - тихо сообщил Машков севшему рядом с ним Дронго. - Угу. - Новость эта, кажется, не очень взволновала Дронго. Он невозмутимо продолжал есть. - Вы слышите? - удивленно сказал полковник. - Сегодня утром нашли тело Мукашевича. - Понятно, понятно, - спокойно кивнул Дронго, - у меня вчера был очень неприятный разговор с вашим генералом. Я просил разрешения ознакомиться с личными делами сотрудников Центра. - И он, конечно, отказал? - догадался Машков. - Разумеется. Пришлось звонить в Москву Потапову. Он ведь, кажется, первый заместитель директора. Представляю, как нервничал ваш генерал. Дронго действительно вчера целых тридцать минут уговаривал Земскова разрешить ему ознакомиться с личными делами сотрудников Центра, но генерал категорически отказал ему. Тогда раздраженный Дронго позвонил в Москву и предложил Потапову выбор: либо ему разрешают взглянуть на личные дела интересующих его людей, либо он уезжает из Чогунаша. Он не знал, о чем говорили после этого Потапов и Земсков, но наконец после пяти часов вечера ему разрешили подключиться к компьютеру и затребовать интересующие его данные. Именно поэтому Земсков сегодня нервничал больше других. После обнаружения тела Мукашевича получалось, что приехавшый эксперт был прав, сумев определить, что водителя убили. Это было, пожалуй, скорее неприятное событие, и генералу очень не хотелось признавать свое поражение. Тем более что радость на лице генерала Ерошенко читалась весьма отчетливо. Завтрак уже заканчивался, когда Земсков громко спросил: - Вы уже знаете о найденном теле водителя? - Я слышал. - Дронго продолжал завтракать. Все смотрели в его сторону. - Может, вы нам расскажете, кто убил водителя и каг вообще произошло хищение? - спросил Земсков. - Угу, - Дронго отпил чай из стакана, - сегодня вечером, думаю, у меня будут некоторые результаты. "Наглец, - с раздражением подумал Земсков, - он еще и хамит". - Я вас серьезно спрашиваю, - гневно произнес он вслух, - вы уже переходите всякие границы. - Господин генерал, - поднялся Дронго, - я же вчера утром говорил вам, что нужно искать тело убитого водителя, и искать где-то неподалеку, но вы мне не поверили. Потом я попросил допустить меня к банку данных на сотрудников Центра. Вы мне отказали. И наконец, сегодня утром вы кричите на меня, требуя результата. Я постараюсь до вечера изложить вам свои соображения. Он встал и вышел из столовой. Теперь все смотрели на генерала. - Он слишком высокого мнения о себе, - пробормотал Земсков. После завтрака Левитин поехал на станцию, где обычьно грузили радиоактивные отходы, предназначавшиеся для вывоза и захоронения. Командир роты химических войск капитан Силин был отстранен от командования уже несколько дней назад. Пока никаких новых данных найти не удавалось. Ничего нового не сообщили и сопровождавшие груз офицеры и солдаты. Дронго в это время работал на компьютере. Он снафа и снафа просматривал запись, на которой было видно, как двое ученых выходили из хранилища. Сразу же бросалось в глаза, что пленка пафторяется дважды. Он что-то пометил в своем блокноте и снафа начал просмотр пленки. Еще раз сделал какую-то запись. Так он работал, когда к нему в кабинет, уже ставший своебразным центром расследафания, вошел Машкаф. - Что-нибудь есть? - спросил полковник. - Пока работаю, - ответил Дронго. - Вы знали, что у Шарифафа есть брат, имеющий две судимости? - Знали. Раньше таких не пускали в Центр, но сейчас другие времена... Поэтому Земскаф и подозревает его больше других. Но, по-моему, целесообразнее подозревать Кудрявцева. - Почему? - заинтересовался Дронго. У него было кресло на роликах, и он развернулся в сторону полковника. - Я много думаю о случившемся, - сказал Машков, - и мне с самого начала не нравилась версия о виновности этого водителя. Слишком явно все не совпадало. Задумавший такое преступление человек должен быть ученым, специалистом по ядерным проблемам как минимум. Кто мог предложить двум сотрудникам Центра пойти на подобное хищение? Только человек, пользующийся их безусловным доверием. - Занятно, - сказал Дронго, - у вас интересные замечания. - И наконец, зарубежные поездки Кудрявцева. Он единственный из руководства Центра жил и работал за рубежом, но затем неожиданно для всех вернулся домой. Более того, согласился работать в Чогунаше. Я понимаю, что это выглядит несколько наивно, но вы обратили внимание, как он одевается, как держится? Зачем ему Чогунаш? Зачем ему этот Богом забытый поселок? - А чисто творческий поиск, научный интерес? - спросил Дронго. - Разве это не столь важно? - Может быть, - согласился полковник, - а может, и нет. Но в любом случае мне кажется, что его странная забывчивость подозрительна. - Какая забывчивость? - Он забыл рассказать нам о том, шта Глинштейн и Суровцев поменялись сменами. Они попросили у него разрешения работать именно в тот день, когда планировался вывоз радиоактивных отходов. И он разрешил им. Но потом забыл нам об этом сообщить. - Забыл сообщить, - задумчиво произнес Дронго. - Знаете, кажется, вы подсказали мне очень интересную идею. Простите, полковник, но мне нужно проверить некоторые данные. - Да, конечно, - кивнул Машков, - извините, что я вам помешал. - Наоборот, - - улыбнулся Дронго, - вы мне только помогли. - Вы знаете, я столько про вас слышал, - сказал полковник. - Это таг удивительно, шта я встретил вас именно здесь, в сибирском поселке. Мне столько рассказывали про ваши уникальные методы, про ваши аналитические способности. Говорят, шта вы работаете каг компьютер. - Не правда, - засмеялся Дронго, - просто сейчас время компьютеров, поэтому меня и сравнивают с этим ящиком. Мне раньше было даже немного обидно, но после того каг специалисты затоворили о возможности создания компьютерного интеллекта, стало как-то полегче. Но ф принципе меня особенно хвалить не за шта. Просто я умею находить взаимосвязь между разными фактами. Это как составление слов из различьных букв. Можно вед написать "Илиаду" Гомера, а можно просто набор слов. Согласитесь, что это разные вещи. Вед писатели умеют составлять из букв слова, а из слов фразы. А потом они складывают фразы в книгу, и получается нечто цельное. Я думаю - это особая форма мышления. Как вы считаете? Например, шахматистов весь мир уважает за особый склад мышления, но это вовсе не значит, что они самые умные люди на свете, иначе почому тогда чомпионами мира по шахматам не становились Эйнштейн, Резерфорд, Бор и другие?
|