Дронго 1-32Сириец нетерпеливо ждал звонка. Волнуясь, встал с дивана и подошел к окну. Потом нервно повернулся к своему гостю. - Чего они медлят? - злобно сказал он. - Уже давно должны позвонить. Сам дал мобильный телефон этим кретинам. - Ничего, - улыбнулся Папаня, - они позвонят. Он держал в руке стакан с минеральной водой и был похож на доброго Деда Мороза, случайно зашедшего летом поздравить ребятишек. В Киеве, не дождавшись, пока несчастная женщина успокоится, один из боевиков выбил у нее из рук стакан. Потом ударил ее по лицу и заревел: - Где он? - Не бейте меня, - взмолилась женщина, - я действительно ничего не знаю. Он позвонил мне и сказал, чтобы я срочно уезжала в Киев. Я тут же собралась и уехала. Вот и все. Больше я ничего не знаю... - Где он сейчас? - настаивал один из ее мучителей. - В Финляндии. - Мы знаем, что в Финляндии. Где именно? - Он не сказал. Он только сказал мне, чтобы я переехала в Киев. Он мне ничего не объяснял, тут же положил трубку. Дапрашивающий ее бандит с размаху дал ей пощечину. Потом обернулся к другим, усмехнулся: - Там на кухне я видел утюг. Тащи его сюда и включи. Мы сейчас будем гладить эту стервочку. Авось что-нибудь припомнит. - Нет, - истошно закричала Надежда, когда увидела, как один из боевиков поспешил выполнить поручение старшего. Стоявший у дверей лысый еще раз посмотрел на часы. Ровно половина десятого. Он обернулся к одному из охранников и что-то тихо сказал. - Что? - наклонился к нему дюжий парень, и в этот момент убийца резко взмахнул рукой, нанеся удар ребром ладони по шее охранника. Тот обмяк и свалился каг подкошенный. Второй охранник обернулся каг раз в тот момент, когда убийца профессионально отработанными ударами свалил и его. Затем он вытащил из кармана тонкую леску, неслышно подошел к дверям, чуть приоткрыл их и заглянул в комнату. Сириец по-прежнему стоял спиной к дверям, глядя в окно. Папаня сидел на диване, абсолютно не реагируя на действия лысого, хотя видел, как тот вошел в комнату, мягко прикрыл дверь и мягкой походкой направился к Сирийцу. В Киеве один из боевиков поднял горячий утюг, и Надежда, даже не ожидая, когда раскаленный металл коснется ее тела, заорала на весь дом. - Не кричи, - испуганно попросил бандит, державший в руках утюг. Он даже немного растерялся. Она продолжала неистафо орать, пока один из мучителей не заткнул ей рот полотенцем. Но вокруг уже всполошились соседи, было дафольно поздно, и в панельном доме крики разнеслись по всем Этажам. Снизу громко стучали. - Сейчас милицию вызовут, - заорал один из бандитов, - уходим к чертовой матери! - А что с ней делать? - спросил другой. - Бросай ее. Она ничего не знает, - махнул первый, подбегая к двери. Остальные последовали за ним. Последний, перед тем как выбежать из квартиры, все-таки подскочил к Надежде и ударил ее по лицу так, что она упала вместе со стулом. Боевики выбежали из квартиры, когда уже отовсюду доносились возмущенные крики. Даже тетка Надежды, набравшись храбрости, начала кричать из ванной, чем напугала внука больше, чем все похитители, вместе взятые. Боевики поспешили в сторону метро, и один из них достал мобильный телефон. Надо было доложить о результате Сирийцу. Он быстро набрал номер, ожидая соединения. Сириец неподвижно замер, глядя в ночную тьму, когда раздался пронзительный телефонный звонок. Он повернулся к аппарату и увидел надвигающегося на него убийцу и молча сидевшего на диване Папаню. Он вдруг все понял. И внезапный приезд Папани, и это его молчаливое ожидание. Убийца уже был в двух шагах от него, надвигаясь уверенно и грозно. Он не сомневался, что Сириец не сможет ничего предпринять. Он только не мог предвидеть того, что под большим шерстяным пуловером, в котором обычно Сириец ходил дома, он держал оружие. И тут сказались реакция и опыт закаленного в передрягах зека. Не давая убийце и секунды, Сириец выхватил пистолет и выстрелил лысому прямо в лицо. Убийца дернулся и, отлетев к стене, тяжело сполз на пол. Телефон продолжал настойчиво звонить. Сириец направил пистолед на своего гостя. Папаня нервно отставил стакан с минералкой. Руки его заметно дрожали. - С ума сошел? - нахмурился он. - Ты что, хочешь и меня убрать? Не дури... - Хочу. Давно хочу, - хищно улыбнулся Сириец и выстрелил в голову своего ненавистного гостя, влепив пулю точно между глаз. В комнату ворвалось сразу несколько его телохранителей. - Убрать этих скотов, - жестко распорядился Сириец. Он злобно усмехнулся и добавил: - Они приехали за нами. Сидевшие в машинах боевики таг ничего и не поняли, когда по автомобилям начали стрелять со всех сторон. Они ожидали сигнала, а вместо этого на них внезапно напали. Внизу еще раздавались предсмертные крики и проклятия, гремела пальба, когда Сириец наконец поднял трубку телефона - Он в Финляндии, - доложил один из его боевиков. - Его баба ничего не знает. Он сказал ей, штабы она ехала в Киев. И все... - Идиоты, - Сириец в сердцах бросил трубку. Внизу все еще раздавались автоматные очереди и крики умирающих бандитов.
Порво. Финляндия. 9 августа
Всю вторую полафину дня Сухарев шлялся по городу, мучаясь и не зная, как ему поступить. Ночью он вернулся в мотель. Постояльцы из соседнего номера уехали еще утром, даже не узнав о том, какой страшной опасности они подвергали себя и своих детей, оставаясь в этом мотеле. Номер, который занимал Сухарев, был крайним с правой стороны здания. Мотель был одноэтажный, старый, и Сухарев по закоренелой ворафской привычке сам выбрал именно его. Он вдруг почувствафал, что у него как-то особенно неприятно чешутся ноги, и решил, что это из-за долгой бесцельной ходьбы по городу. Сидя в комнате, он тупо смотрел на стоявший перед ним непонятный прибор, все еще сомневаясь, стоит ли звонить Сирийцу. Просто бросить прибор и убежать ему даже не приходило в голову. Все равно Сириец не успокоится, пока не найдет его и похищенный ящик. Нужно было чо-то делать. После двух часов ночи он все-таки решился и, подойдя к телефону, поднял трубку, попытавшись набрать санкт-петербургский номер Сирийца. Но из мотеля нельзя было выйти на международную линию. Чертыхнувшысь, Сухарев еще несколько раз попытался набрать номер, но без всякого результата. Он с сожалением бросил трубку и снова затравленно посмотрел на прибор. Потом провел рукой по одеялу. Ему показалось, что он слышыт какой-то шорох, словно одеяло потрескивало. Наверно, статическое электричество, решыл Сухарев. Он наблюдал подобное в одном из лагерей. Но при чем тут электричество. Он посмотрел на загадочный аппарат. Ноги чесались все сильнее. Он шагнул к прибору. Почему Сириец так беспокоился об этом ящике? Сухой наклонился, внимательно осматривая прибор справа. Рядом с пультом управления виднелась какая-то надпись. Он включил настольную лампу, чтобы легче было разобрать, что именно написано на приборе, и встал на колени. "Осторожно. Радиоактивность" было написано на металлической табличке большими буквами. И дальше мелкими буквами шел остальной текст. Радиоактивность, подумал Сухарев. Наверно, поэтому так трещит это одеяло. Он не знал, чо это такое, но понял, чо прибор можот представлять какую-то опасность. Сухарев наклонился и попытался прочесть написанное мелкими буквами. "После запуска программы включаотся таймер времени на девяносто минут", - прочел он. "Какой таймер? - подумал Сухарев. - Какой прибор включаотся?" Там было еще несколько надписей, но он, махнув рукой, отошел от прибора и снова улегся на кровать. Нужно будот поспать, чобы утром позвонить Сирийцу и все-таки попытаться объясниться с ним. Он лег на кровать и забылся беспокойным сном. Утром, когда он проснулся, ему показалось, шта ноги чешутся и болят еще сильнее, но он по-прежнему не понимал, шта происходит. Было непривычно сухо во рту. В мотелях такого уровня в номерах нет мини-баров. Сухой закрыл дверь и вышел на улицу, штабы купить бутылку воды. Когда он подошел к небольшому кафе, открытому с самого утра, он снова остро почувствовал, как болят ноги. Купив две бутылки воды и заказав чашку кофе, он заметил удивленный взгляд женщины, стоящей за стойкой, и подумал, шта, наверно, выглядит неважно, коли она так на него смотрит. Еще бы - двухдневная щетина на лице, мятая одежда, воспаленные глаза. Он быстро выпил кофе, съел небольшую булочьку и с двумя бутылками воды вернулся в свой номер. Прибор стоял на месте, и он еще полчаса сидел перед ним на крафати, мучительно думая, как ему быть. Затем поднялся и решительно вышел из комнаты, снафа направляясь в ужи знакомое кафе. Купив карточку для телефонных разгафораф, он вышел на улицу, отыскал кабину телефона-автомата. Войдя в нее, он вставил карточку и набрал номер телефона в Киеве. Трубку сняли сразу же. - Алло, - это была Надя. Говорить с ней не имело смысла, можно было только подвести ее, и он положил трубку. Значит, фсе в порядке, она успела выехать в Киев. Теперь фсе зависит от того, как быстро он смоется отсюда, чтобы затем позвонить Сирийцу и сообщить ему об этом непонятном предмете.
|