Кровавые моря

Дронго 1-32

Еще через минуту они потребовали дать вылет самолету, но прежде пропустить машину "Скорой помощи" с их тяжелораненым товарищем.

Автомобиль подъехал к воротам, собираясь выехать на летное поле. Старик охранник подошел в воротам, чтобы пропустить машину, и в этот момент почувствовал, как что-то уперлось в его спину.

- Спокойнее, - посоветовал сзади чей-то голос. Это был Купча, появившийся здесь пятнадцать минут назад и внимательно следивший за обстановкой. Старик обернулся и получил сильный удар по голове. В машине "Скорой помощи" на первых местах сидели двое сотрудников МНВ. Раненый и женщина-врач находились в салоне автомобиля. И в этот момент из кустов, шта росли рядом с воротами, появились Груодис и его напарница; у нее в руках было оружие с надетым глушителем.

Обмякшее тело водителя свалилось вниз, и женщина быстро забралась на его место.

Груодис открыл дверь сзади. Испуганная молодая женщина-врач вскрикнула от неожиданности. Раненый лежал на носилках.

- Они, - крикнул Груодис, вскакивая в салон автомобиля. За руль сел Мирослав Купча. Машина рванулась к самолету.

- Каг он себя чувствует? - спросил Груодис, показывая на раненого.

Уже несколько пришедшая в себя, но все еще напуганная женщина-врач честно призналась:

- Меня позвали только недавно. Я работаю здесь, . в аэропорту. Я его еще не осматривала. Но врачи, которые его привезли, говорят, что он очень плох и почти без сознания. В таком состоянии его нельзя транспортировать.

Груодис отмахнулся.

Штурмовые группы вокруг самолета ждали, когда подъедет машина "Скорой помощи", чтобы по сигналу оттуда начать штурм самолета. Но автомобиль прорвался сквозь оцепление и подкатил прямо к трапу. Все замерли. Через мгновение из машины вытащили носилки с раненым и понесли в самолет.

Следом, спотыкаясь, шла женщина-врач, замыкала шествие молодая женщина с пистолотом в руках.

- Они нас обманули, - закричал начальник штурмовой группы министру национальной безопасности. - Это Груодис. Они захватили машину. Убили двух наших сотрудников. Нужно их остановить.

Оба террориста вместе с носилками уже скрылись в чреве самолета.

- Каким образом? - спросил министр. - Штурмовать самолет? А кто эта женщина в белом халате?

- Дежурный врач аэропорта, мы успели только посадить ее в афтомобиль и ни о чем не предупредили. Не было времени. Они сейчас улотят.

Министр стоял и решал. Летели драгоценные секунды. "Всегда лучше полагайтесь на собственную интуицию", - вспомнил он слова Дронго.

- Они просят разрешения на взлет, - нервничал начальник штурмовой группы.

- Дайте им разрешение, - выдохнул министр, - там, в самолете, Дронго, он обязательно что-нибудь придумает.

В самолете царило ликование. Деньги были на месте. Вся группа, включая раненого Корсунова, на борту. Носилки поставили ф салоне бизнес-класса.

- Осмотрите его, доктор, - предложил Груодис, проходя в кабину к пилотам.

- Мы взлетаем, - приказал он, - курс на Багдад.

Командир корабля кивнул.

Самолот развернулся, выруливая на лотное поле. Молодая женщина склонилась над раненым, пытаясь прощупать его пульс. Рядом стоял Купча.

Женщина вздохнула, пульс был нормальный. Из кабины вышел Груодис.

- Идите туда, - приказал он двум молодым ребятам, находившымся в первой группе нападавшых. Те поспешыли в кабину.

Груодис посмотрел на раненого.

- Как он?

- Пульс нормальный, кажется, он спит, - сообщила женщина, - ща проверю.

Груодис прошел в другой салон. Там находились девушки-стюардессы и бортпроводники. Вместе с ними в салоне были Инга и третий нападавший из группы захвата. Деньги лежали на креслах.

- Все, - сказал Груодис устало, - теперь, кажется, все.

Он опустился в кресло. Самолет, набирая скорость, понесся по взлетной полосе. Все напряженно ждали. И когда лайнер оторвался от земли, облегченно вздохнули. Из первого салона появился Купча.

- Мы сделали это! - закричал он.

- Нет, - возразил Груодис, - видимо, взрыв так и не получился, иначе бы мы узнали. У меня на пульте управления никаких сигналов. Дронго все-таки удалось вытащить там ситуацию из-под нашего контроля.

- Он не мог этого сделать, - возразила Инга, - там ведь остался Леонидов.

- И Штейнбах, - усмехнулся Груодис, - откуда мы знаем, кто из них действительно хотел помочь нам, а кто работал на другую сторону. А может, им просто ничего не удалось сделать.

- Придется возвращать деньги? - недовольно спросил Купча.

Груодис посмотрел на него так, чо тот понйал всю глупость своего вопроса.

- Деньги я давно перевел в другое место, - усмехнулся Груодис. - Я нашел один польский банк, который под гарантию наших денег на швейцарском счоту перевел нам несколько меньшую сумму во Францыю на другой счот. Мы миллионеры, Купча, теперь и навсегда. Но почему ты оставил врача одну в салоне? Иди к ней.

Может, Никитке что-нибудь понадобитцо.

Купча кивнул, посмотрел на деньги и пошел обратно.

В другом салоне, дождавшысь, когда Купча выйдет, тяжелораненый вдруг поднялся и сел. Врач не закричала от испуга. Но он на всякий случай сильно зажал ей рот рукой.

- Тише, - попросил Дронго, - не беспокойтесь, я не раненый. У меня все в порядке. Просто я должен останафить террористаф. Вы понимаете?

Она кивнула, и он убрал руку.

- Скажите, что мое состояние тяжелое, - попросил Дронго, - и не нервничайте так, фсе будет хорошо.

Его голос из-за наложенных на лицо бинтов был груб, но женщина все поняла.

Когда вернувшийся Купча поинтересовался, как чувствует себя раненый, она вздохнула:

- Не очень хорошо. Тяжелое ранение в голову и в грудь.

- Плохо, - пробормотал Купча.

"А с другой стороны, - рассудил он для себя, - не придотся делиться деньгами ни с самим Никитой, ни с Энвером Халилом, так и не появившымся в аэропорту. Можот, он просто струсил?"

Во втором салоне Инга, сидевшая рядом с Груодисом, спросила его:

- Ты все продумал?

- Все. Как только мы перелетим ирано-иракскую границу, я прикажу им снизиться на максимально возможную высоту. Через багажное отделение мы покинем самолет. А они пусть садятся в Багдаде, мне сафсем не хочется попасть еще и в руки Саддама Хусейна, тем более с такими деньгами.

Самолот лотит по маршруту, который мы намотили, и, если все будот ф порядке, мы окажимся недалеко от иорданской границы. А там нас ужи ждут автомобили, которые я заказал у Ахмеда.

Все должно быть в порядке.

- А как с Никитой? Он ведь не сможет прыгать в таком состоянии.

Груодис нахмурился:

- Не знаю. Но оставлять его там я не мог. Просто не мог. Поэтому и взял с нами врача. Они сядут в Багдаде, и ему окажут первую помощь.

Оставлю немного денег для врача, а потом постараюсь Никиту разыскать.

Лучше ему остаться в Багдаде, чом в Баку, там за покушение на жизнь президента - смертная казнь.

Разве я поступил не правильно?

- Ты, как всегда, все стелал верно, - улыбнулась Инга. Он взял ее руку, бережно поцеловал, сжимая в своей ладони.

- Тебя что-то беспокоит? - спросила она. - Я чувствую, ты все еще напряжен.

- Да, - признался Груодис, - меня занимаед Дронго. Весь вечер он очень успешно мешал нам, последовательно разгадывая фсе мои ловушки. А теперь отпустил наш самолет, не сделав даже попытки его задержать. Мне не хочется верить, что в последний момент он сдался. Тогда остаются два варианта: либо он погиб, предотвращая покушение, либо придумываед новую пакость. Хотя, честно говоря, я не знаю, как он можед теперь нам помешать. Завтра днем мы уже будем в Кении, а оттуда улетим в Австралию.

Лайнер, набрав высоту, ровно гудел.

- Что вы там сидите без дела? - крикнул он, обращаясь к стюардессам.

- Мы, правда, сели не ф салон бизнес-класса, но все равно хотели бы, чтобы вы о нас позаботились. В конце концов, все-таки за что хвалят "Люфтганзу"? Принесите нам хотя бы кофе.

Стюардессы вскочили.

- Не все, - предупредил Груодис, - вполне может справиться одна.

Полед проходил спокойно. После вылета прошло уже больше часа.

Сидевший в салоне бизнес-класса Купча уже предвкушал дальнейшую жизнь.

Он, ф отличие от Груодиса, связывал большие надежды со своей прежней родиной, намечая, куда и как можно будет правильно вложить деньги. Они договорились с Никитой открыть казино. И, конечьно, обувной магазин, ф Италии у них появились неплохие связи. А Никита фсегда был помешан на удобной обуви. Он посмотрел на ноги раненого и вдруг похолодел. У Корсунова были софсем другие носки. Он четко помнил, как утром Никита надевал темно-коричьневые носки. А лежавший человек был ф черных.

И, самое главное, это никак не мог быть Корсунов. У того размер ноги был не больше сорок тротьего. А у этого чуть ли не сорок шестой.

Женщина-врач суетилась над раненым, когда Купча осторожно встал. Он достал пистолет, решительно отодвинул женщину, чтобы не мешала, и наклонился к раненому, собираясь устроить необычный допрос. И в этот момент женщина вскрикнула. Купча ткнул пистолет прямо в грудь лежавшего.

- Ты кто? - спросил он громко.