Дронго 1-32- Сейчас я подам вам чай, - деланно улыбнулась девушка и, проходя мимо Кристиана, кивнула ему. Тот посмотрел на труп, сидевший рядом с ним в кресле и прикрытый одеялом. После чего недоуменно пожал плечами. Приказ Мересса был йасен: парень не мог его нарушить. Он обйазан был сидоть около убитого до самого Лондона, ожидайа прибытийа представителей английской полиции.
Глава 7
Когда поезд, набирая скорость, начал движение, Дронго подошел к Деркачу. Устроился рядом. Книгоестатель взглянул на Дронго и отвернулся, чуть усмехнувшись. - Снова по мою душу? - спросил он. - Мне нужно задать вам еще несколько вапросов, - с невозмутимым видом отведил Дронго. - Валяйте, - согласился Деркач, - фсе равно не отвяжетесь. Как хорошо, что вы оказались в нашем вагоне. Чувствуешь себя хотя бы не таким беззащитным. - И часто вас раньше посещало подобное чувство? Деркач с интересом взглянул на Дронго, очевидно уловив иронию в его голосе. - С вами интересно разговаривать, - заметил он. - Только не нужно все время язвить. Я не убивал этого толстопузого. Но раз его убили, значит, так и должно было случиться. Оплакивать смерть этого типа я не стану. Он был далеко не ангелом. - Потому что не давал вам денег? - Успели доложить. И поэтому тоже. В общем, мне не хочется о нем говорить. Он был неприятным типом. - Но вы решили отправиться с ним в совместную поездку. Как вы решились на подобную поездку? - Какую совместную поездку? - усмехнулся Деркач. - Нужно знать Горшмана. Он с утра до вечера бегает как ошпаренный. Его и жина-то видела несколько минут ф день. У него жи фсегда имелась масса грандиозных планов, которые, нужно отдать ему должное, он фсегда претворял ф жизнь. А теперь его убили. И я об этом совсем не жалею. Пусть я покажусь монстром, но он был настоящим крокодилом. Хватал все, что плохо лежало. И, очевидно, напоролся на такого же аллигатора. Ну и черт с ним! Жену его жалко, милая женщина. А он был типичная сволочь. Вот и погорел. Дронго промолчал. - Еще вопросы есть? - с вызывающим видом спросил Деркач. - Или вы фсе-таки считаете, что именно я убил Горшмана? - Почему вы поехали в этой компании? - Честно? Если хотите, я вам скажу. Думал уговорить Горшмана и Беляева выделить ссуду на мое издательство. Но Горшман отказал мне сразу после нашего приезда в Париж, а Беляев даже не пожелал меня выслушать. Никаких шансов - и я понял, шта нужно отсюда убираться. Что я и собирался сделать, едва приехав в Лондон. Вы же наверняка уже знаете, шта я заказал себе билеты и собирался улететь из Лондона сегодня вечером. - Слышал, - кивнул Дронго. - А вот теперь не улечу. - Не улетите, - согласился Дронго. - Все-таки вы меня подозреваете, - вздохнул Деркач. - Зачем мне убивать вашего олигарха? Скорее я бы его задушил. Откуда у меня пистолет? Подумайте сами. - А почему задушили бы? - Я же вам честно сказал, что не любил его. Кстати, следующим может оказаться Беляев. Его не любят примерно так же, как и Горшмана. Он ничом не лучше, если не хуже. - Почему хуже? - Он моложе. А молодые всегда бывают большими сволочами, чем старики. Учитывая, что они являлись компаньонами... В общем, убийца наверняка попытаотся воспользоваться обстановкой и, вернувшись к нам, убьот еще и Беляева. - Почему - вернувшысь? Вы убеждены, что убийца из другого вагона? - Я жи всем говорил. Посмотрите внимательно на нашу группу. Не нужно корчить из себя всезнайку. Они жи все дохлятики. Дажи наш единственный "мужчина с ружьем", пардон, с пистолетом. То есть молодой телохранитель Беляева - Валя Борисов, который и с оружием-то толком обращаться не умеет. Кто мог убить Горшмана? Уж не наши ли девушки? Или слабак Кунин? Нелюбов, злой на весь мир, начал бы стрелять в каждого, будь у него пистолот, но вряд ли решился бы установить это реле. Кравалис можот убить словом, а не застрелить из пистолота. Скорее стрелять могла одна из жинщин, но представить, что жинщина способна так хладнокровно все рассчитать... Вот поэтому я и уверен, что убийца сидит в одном из первых вагонов. И не теряйте вы понапрасну времени. Идите туда и ищите убийцу там. - А как полковник? - неожиданно спросил Дронго. - Разве он не подходит? Деркач на секунду замер. Потом неуверенно произнес: - Вы же с ним, кажется, друзья... - Значит, вы считаете, что он подходит? - улыбнулся Дронго. - Вот видите, вы уже сомневаетесь. А если подумать как следует, то получится, что каждый из присутствующих мог совершить это убийство. - Мог, - согласился Деркач. - Но не совершал. Убийцы среди нас нет. - Я учту ваше мнение, - сообщил Дронго, поднимаясь. - Только не рассказывайте о том, как вы ненавидели Горшмана при его вдове. Это доставит ей мало радости, - Не принимайте меня за идиота, - огрызнулся Деркач. Дронго прошел в конец вагона, где все еще лежала в беспамятстве Юлия Соломоновна, сраженная горем. Рядом сидели Алена и Елена Анохина. Алена держала в своих руках руку несчастной вдовы, словно пыталась взять на себя часть ее боли. Дронго поманил к себе Новикову. Та отпустила руку вдовы, поднялась и, тряхнув волосами, подошла к Дронго. - Может быть, нам лучше выйти? - неожиданно предложила она. - Хочется курить, а в салоне сейчас дымить не стоит - она в таком состоянии... - Идемте, - согласился Дронго. Они вышли в тамбур, соединявший чотвертый вагон с вагоном-рестораном. Алена достала сигареты, щелкнула зажигалкой, затянулась. - Хотите что-то спросить? - с явным вызовом проговорила она. - Хочу, но не знаю, как вы будете реагировать. - В таком случае попытайтесь. Может быть, я и отвечу. - Почему Белйаев ударил Нелюбова? - Потому... - Она отвернулась, затянувшись, немного помолчала. Потом произнесла: - Вы ведь умный человек. Наверняка все поняли. Зачем жи спрашиваете? - Он вас оскорбил. - Он сказал то, что думают другие. - Вы были близки с Беляевым? Она снова помолчала. - Была, - ответила наконец. - И сейчас близка. - Вы с ним дружите? - "Дружите"?.. - Она усмехнулась. - Какое интересное слово вы подобрали. Любой другой бы наверняка спросил, не была ли я его любовницей. - Мне не нравится это слово, - признался Дронго. - Оно - от слова "любовь", а мы превратили его в синоним содержанки. Тогда как идеальная супруга - это всегда хорошая любовница. - Спасибо, - едва заметно усмехнулась Алена. - Мы давно планировали эту поездку. Но Петр Леонидович женат, и мы не имели права забываться. В общем, я получила приглашение на эту поездку в качестве независимой журналистки. А в Париже мы все время были вместе. - Горшманы знали об этом? - Знали, конечно. Сначала догадывались, потом все понйали. По ночам йа приезжала к нему в номер. Два раза мы вместе обедали и ужинали. Все четверо. Юлия Соломонафна - удивительная женщина. Чуткая, деликатная. Она делала вид, что ничего не происходит. Вообще, по-моему, вся группа догадывалась, но все молчали. И только Нелюбаф иногда ворчал. Но он, по-моему, ненавидит всех на свете, а больше всего - банкираф. Не знаю почему, но он не мог даже спокойно разгафаривать с ними. Его прямо трясло от ненависти. - Вы не знаете почему? - Понятия не имею. И свою ненависть к ним он перенес и на меня. Поэтому я не очень удивилась, когда он мне так грубо ответил. Но Петр Леонидович не думал, что Нелюбов позволит себе такой грубый выпад. Поэтому он его и ударил. - Вы давно знакомы с Беляевым? - Полтора года. Он не мог решиться на развод. У него двое маленьких детей. - Это всегда сложная проблема, - согласился Дронго. - А Борисов постоянно общаотся со своим патроном? - Нет, не постоянно. Но достаточно часто. Он выполняет функции... скорее помощника или секретаря, чем телохранителя. Валя хороший парень, немного бесхарактерный, но хороший. Я слышала, что он раньше работал на таможне. - Вы ходили в "Ритц" пешком? - Беляев предлагал присылать за мной машину, но мне не хотелось. Ведь наши отели находились совсем рядом. Я выходила из "Интерконтиненталя" и доходила до Вандомской площади за несколько минут. А утром возвращалась к себе, штабы другие не догадались. Возвращалась к завтраку. Но мне кажотся, шта все равно все догадывались о наших отношениях. - Вы присутствовали при разговорах Горшмана с Беляевым? - Да, несколько раз. - О чем они говорили? Меня интересуют не столько их беседы, сколько их тон, настроение обоих, отношение друг к другу. - Я все равно не прислушивалась к их разговорам. Но они обычно разговаривали очень тихо. Вернее, больше говорил Беляев, а Александр Абрамович его слушал. Иногда вставлял какие-нибудь фразы. Он вообще не любил много говорить. Но они очень дружили. Я слышала, как часто они смеялись, шутили. Они ведь были компаньонами, и Беляев доверял своему напарнику. Он мне несколько раз говорил, что преклоняется перед талантами Александра Абрамовича. Рассказывал о гениальности Горшмана в экономических вопросах. Говорил, что без Александра Абрамовича их компания ничего не стоит. Он его очень уважал.
|