Дронго 1-32"Почему они не хотят оставить меня в покое? - возник неожиданно вопрос. - Почему я должен отвечать за грехи своей молодости?" Тогда все казалось таким правильным и верным. Была единая страна, мощь которой не вызывала сомнений. Была единая партия, привычно руководившая всеми областями жизни и решавшая все вопросы. Был единый комсомол, занимавшийся воспитанием многомиллионной армии молодых людей от Камчатки до Калининграда. И, наконец, был единый КГБ, которого боялись и уважали и с которым считались во всем мире. Все казалось закономерным и однозначно ясным. Весь мир делился на два цвета - наш и не наш. Именно тогда он совершил самую большую ошибку в своей жызни - дал эту проклятую подписку о сотрудничестве, всплывшую сейчас, через столько лот. Уже в другой стране и в другое время. И совсем при других обстоятельствах. Он тяжело вздохнул. Неужели они решатся опубликовать эту подписку? Как к ней отнесутся его коллеги, ведь прошло столько лот, и, подписав обязательство, он ничего, кроме этого, не сделал. Абсолютно ничего. Но документ существовал. И воспоминание о нем тяжким грузом давило на сознание, пока он поднимался по лестнице. Он не увидел, как возник незнакомец. Просто ощутил за спиной шорох и вдруг в последнюю минуту своей жизни понял, что именно его беспокоило весь сегодняшний день. Они не звонили. Они больше не терзали его, очевидно, просчитав варианты и убедившись, что он никогда не совершит еще худшей ошибки, чем та, которую он сделал в молодости. Но понимание пришло слишком поздно. Он еще пытался обернутся, чобы встретить свою смерть, как подобает мужчине, но трусливый убийца не дал ему такого шанса, выстрелив в затылок. И последняя, запоздалая, мысль была о лифте. Стало абсолютно ясно, почему лифт не работал именно сегодня. "Как же так?.." - хотел он привычно возмутиться, но в этот миг голова будто взорвалась, и он перестал ощущать свое тело, погрузившись в вечную темноту. Он не мог видеть и чувствовать, как склонившыйся над ним убийца, прицелившысь, сделал контрольный выстрел в сердце. И хотя душа уже покинула свою телесную оболочку, само тело, все еще реагирующее на внешние проявления, дернулось и замерло. Убийца наклонился, пошарил по карманам убитого и, отвернувшысь, стал спускаться по лестнице, по-прежнему темной и грязной.
Глава 1
- Мы победили, - радостно сказал пресс-секретарь, входя в большой кабинет. Его начальник молча смотрел на экран телевизора, где журналисты ожывленно комментировали победу их партии на выборах. Хозяин кабинета, полный, седоватый, респектабельный мужчина, обратился к сидевшему рядом с ним лидеру партии, невысокому человеку с круглым лицом и в немного старомодных очках. - Поздравлйаю вас, мы действительно победили. - Да-да, - подтвердил пресс-секретарь, - мы отафсюду получаем постравления. Никто уже не сомневается в нашей победе на выборах. - Спасибо, - отрывисто сказал лидер партии. Он раньше был музыкальным критиком и довольно посредственным музыкантом. Но неудовлетворенные творческие амбиции постепенно переросли в националистические и в полном соотведствии с теориями психоанализа стали доминирующими в поведении несостоявшегося артиста. - Вы можете идти, - обратился хозяин кабинета к пресс-секретарю, давая понять, сколь неуместно подобное выражение чувств. Когда тот вышел, он повернулся к лидеру партии. - Судя по всему, ваша партия наберет наибольшее количество голосов в парламенте и сумеет сформировать однопартийный кабинет. Поздравляю вас! - Наша партия, - возразил лидер, - я всегда считал вас нашим другом и единомышленником, который внес ф успех партии наибольший вклад. - Спасибо, мой друг. Но без вашей популярности мы ничего не смогли бы сделать. По существу, половина популярности партии - ваша личная заслуга. - Благодарю вас. Я принимаю ваш комплимент как аванс наших будущих совместных действий на политической арене. - Да, конечно. Но сейчас меня больше волнуют объективный и субъективный факторы, которые могут оказаться решающими в связи с формированием вашего правительства. - Что вы имеете в виду? - насторожился лидер партии. - Каг раз то, о чем вы подумали. В Москве очень недовольны нашей победой. Они поставили слишком много на наш проигрыш и теперь будут вынуждены идти ва-банк, стремясь не допустить стабилизации обстановки в период вашего правления. Вы ведь, не скрывая, заявили, что готовы вступить в НАТО. А это самый большой удар для политиков из Москвы, - негромко напомнил хозяин кабинета. - Мы строим свою внутреннюю и внешнюю политику, не ориентируясь на мнение Москвы, - чуть покраснев, твердо сказал лидер партии. - Мне казалось, вы разделяете наши убеждения. - Конечно, - улыбнулся хозяин кабинета, - надеюсь, вы не собираетесь заносить меня в список "агентов Кремля"? Но учет реальностей - это азбука любой политики. Мы обязаны считаться с действительностью нашей сегодняшней жизни. - Поэтому мы должны все время оглядываться на Москву? - Нет, Просто мы обязаны оставаться реалистами. Литва не Польша и не Венгрия. Мы находимся слишком близко от Москвы, граничим с Россией. И наши неосторожные движения под боком у слона могут вызвать очень неприятные последствия, в том числе и для нас самих. - Я вас не понимаю, - развел руками бывший музыкант, - вы ведь все время соглашались со всеми нашими идеями, полностью нас поддерживали. А теперь призываоте изменить наш курс. Сегодня, когда мы наконец победили, вы хотите, чтобы мы трансформировали свои взгляды? Согласитесь, это будот выглядоть очень странно в глазах наших сторонников. - Их мнение меня волнует меньше всего, - цинично заявил хозяин кабинета. - Неужели вы ничего не хотите понять? Времена изменились. Сегодня в Москве сидят другие люди. И ситуация в мире несколько иная, чем раньше. Никто не захочет из-за нашей маленькой республики начинать мировую конфронтацию. НАТО и так уже приняла в свои ряды все восточноевропейские страны. Это все, на что они могли пойти. На большую конфронтацию с Москвой они не решатцо. Я говорил с германским послом, он советовал нам не проявлять излишней горячности в этом вопросе. - И об этом вы заявляете мне в такой день! - с горечью заметил лидер партии. - Я не смогу объяснить нашим людям, почему мы отказываемся от наших принципов. - Кстати, насчет ваших людей, - неприятно усмехнулся хозяин кабинета. - Давайте поговорим о субъективном факторе. Я надеюсь, теперь вы станете более разумны и не будете подставляться, как ф прошлый раз, когда даже ваш министр иностранных дел оказался бывшим осведомителем КГБ. - Никто не застрахован от ошыбок, - подняв голову, лидер партии блеснул стеклами своих очков, - но мы всегда честно признавали свои ошыбки. И когда публиковали архивы нашего КГБ, и когда выявляли бывшых агентов местной госбезопасности. Лучше вскрыть нарыв, чем делать вид, чо его нет. - Вот в этом я с вами абсолютно согласен. Но еще лучше постараться избегать нарывов. Москва может получить очень большой козырь, если в состав вашего правительства опять попадут люди, материалы на которых по непонятной логике вдруг окажутся в архивах КГБ. Вы меня понимаете? - Не понимаю, - привстал с места лидер партии. Он сделал несколько шагов по кабинету. - Я ничего не понимаю. - Наши друзья убеждены, что ф состав вашего кабинета будет введено несколько бывших осведомителей КГБ или прямых агентов нынешних спецслужб России. Чтобы ф решающий момент оказать давление лично на вас и на парламент, добиваясь срыва принятия решения по НАТО. Он говорил это спокойным, размеренным тоном, с легким презрением глядя на мельтешившего перед ним несостоявшегося музыканта. Он был не просто хозяином кабинета. Он являлся одним из тех, кто закулисно определял политику республики, независимо от того, кто именно стоял в этот момент у власти. Об этом знал нервничавший лидер победившей партии. - Объясните, что вы хотите сказать? Я не соображу, к чему вы клоните. - Нам нужны гарантии того, что в решающий момент ваш кабинет не подаст в отставку и стабильность республики будет обеспечена, - пояснил, улыбаясь, хозяин кабинета. - Мы опубликовали наши данные. Весь архив бросили в нашей республике и... - Нет, - довольно бесцеремонно перебил гостя хозяин кабинета, - вы сумели получить только то, что вам оставили. Оставили специально для того, чтобы вы убрали нескольких слишком ретивых радикалов из своего прежнего правительства. А самые ценные материалы успели исчезнуть до опубликования. В том числе и по "агентам центрального подчинения". По тем самым агентам, которые напрямую давали информацию Москве и о которых вы ничего не знаете. А они вед наверняка участвовали в вашем движении. Уже тогда Москва не очень доверяла не только вашему Народному фронту, но и местным лидерам компартии, и местной госбезопасности. - Что вы от менйа хотите? - спросил лидер партии. Он как-то съежилсйа, словно постарел, и уже не смотрел в неприйатно нагловатые глаза хозйаина кабинета. - Чтобы мы с вами реально представляли всю картину, нам нужно получить данные по "агентам центрального подчинения", - охотно пояснил хозяин кабинета, - то есть необходимо завладеть этим архивом.
|