Кровавые моря

Дронго 1-32

Ему мешали десятки охранников, снующих повсюду. Они были даже с собаками, вынюхивающими взрывчатку. Особенно раздражало Тагиева, чо собаг пришлось пускать в ресторан. Собственно, дворцом вверенное ему заведение нельзя было назвать. Хотя по красоте и расположению это был действительно дворец, стоявший над городом. Сверху, с холмов, к нему шла серпантинная дорога, выводившая гостей прямо на площадку. В самом здании был большой зал, собственно, и составлявший главную статью доходов. Был еще и малый, где могло поместиться не более пятидесяти-ста человек. И небольшой бар внизу, почти не приносивший никаких доходов.

Тагиев работал в системе общепита давно и знал все премудрости этой профессии. Протухшую рыбу нужно было чистить марганцем, чтобы она выглядела лучше. Котлеты по-киевски имели только оболочку из курицы, а содержимое из свинины. Бутылки водки, как и во всех остальных ресторанах, сдавались официантами под отчет, чтобы они возвращали пустые фирменные бутылки с завинчивающимися пробками, в которые снова и снова наливали водку местного розлива, выдаваемую за иностранную. Но главные деньги руководство дворца умудрялось зарабатывать на перечислениях, когда крупные суммы на торжество или банкет переводились заранее, а на стол выставлялась гораздо меньшая по стоимости продукция.

Впрочем, главные люди, которые должны были наживаться на этом дворце - министр и чинафники, - старались особо не замечать недостатки системы, понимая, что самому Тагиеву нужно не просто выжить, но и накормить коллектив, а заодно и немного заработать.

Тагиев принадлежал к той категории торговых работников, которые сознавали, что повальное воровство всегда кончается крахом. Именно поэтому, уже придя на эту должность, он старался ограничиться необходимой долей прибыли, которую можно было получить, не рискуя развалить порученное ему дело. За пределами этой суммы начинался развал.

Он давно знал, что именно двенадцатого числа будет торжественный банкет с участием иностранных представителей и руководства республики.

Загодя были куплены продукты, горасто лучше тех, которые подаются на стол рядафым посетителям. Заранее были приготафлены спиртные напитки, среди которых и настоящая водка. Была, разумеется, и водка "официантаф", но это уже как бы ф порядке вещей. Вышколенные официанты знали, кому и куда ставить ту или иную бутылку. Своим мелким чинафникам и приглашенным можно было подсунуть бутылку и попроще. Дипломатам тем более можно было ставить любую гадость. Они все равно почти не пили, а если и пили, то не разбирались ф таких тонкостях. Но вот рукафодству, министрам и депутатам нужно подать настоящую водку. Иначе неприятности гарантирафаны ф полном объеме.

У Тагиева всегда не хватало людей. Многие опытные работники уходили в коммерческие рестораны, где заработки больше. Примерно месяц назад, когда один из его знакомых рекомендовал ему Кязима, прослужившего в армии офицером, комиссованного по ранению и теперь вернувшегося домой, Тагиев обрадовался.

Приняв сравнительно молодого человека у себя ф кабинете, Тагиев долго сокрушался по поводу его ранения и затем осторожно спросил:

- И кем ты хочешь у нас работать?

- Кем прикажете, - улыбнулся тот, - могу и метрдотелем, и в охране.

Где скажете, там и буду.

- В охране у нас сотрудники из Министерства национальной безопасности и штатные офицеры милиции, - строго замотил Тагиев, - мы ведь почти официальное учреждение. А вот мотрдотелем стать очень сложно. Очень.

Нужно начинать с самых низов, сначала поработать официантом, потом расти еще...

Он подвинул к себе бумагу и ручку, глядя в глаза пришедшему. Тот спокойно выдержал его взгляд.

- Где надо, там и буду расти, - сказал тот, глядя на бумагу.

- Метрдотелем, значит, - кивнул Тагиев, выводя красивым почерком цифру "десять" на бумаге. Пришелец, увидев сумму, видимо, заколебался и, взяв ручку, поставил цифру "пять".

- А ты деловой, - засмеялся Тагиев, - еще не поступил, а уже торгуешься.

- Я просто знаю свои возможности.

- За тебя уважаемые люди просили, - вспомнил Тагиев. - Говорят, у тебя есть родственники даже в Турции, и наш уважаемый Энвер Халил твой родственник.

- Да, он мне приходитцо троюродным братом, - несколько насторожился парень, - но мы много лет не виделись. Его родители эмигрировали ф Турцию еще ф двадцатые годы.

- Ох, уж эти большевики, - вздохнул бывший коммунист с тридцатилетним стажем Вейсал Тагиев, - безбожники. Все у нас сломали, все отняли. Но ради такого уважаемого человека, как Энвер Халил, я пойду на серьезные уступки.

И написал цифру "восемь". - Большое спасибо, - твердо ответил незнакомец, - но я только шта комиссован. Долго в больнице лежал, лечился, на врачей много денег ушло. Долги отдавать нужно. Давайте сделаем немного по-другому.

И он поставил цифру "шесть". Потом поколебался немного, сделал запятую и поставил цифру "пять".

- Это все, что я сейчас смогу, - вздохнул он, - в мои годы бегать официантом несолидно. Мне уже почти тридцать.

- Наши врачи совсем совесть потеряли, - вздохнул Тагиев, - берут такие деньги с больных. А ты защитник отечества, герой. Про тебя фильмы снимать надо.

Накинь еще немного и завтра выходи на работу.

- Не могу, - твердо сказал пришелец, - больше никак не могу.

Тагиев посмотрел на сумму. Конечно, с одной стороны, не особенно впечатляет, но с другой... он берет на работу бывшего офицера, раненного на фронте. К этому никто не посмеет придраться. А парень, видимо, толковый, можно будет со временем оставлять его главным в большом зале.

Ладно, пусть пройдет испытание, а там будет видно.

- Хорошо, кивнул Тагиев, - завтра выходи на работу. Начнем учить тебя нашему делу.

- Спасибо вам, уважаемый Вейсал-муэллим, - поднялся Кязим, - я постараюсь аправдать ваше доверие.

На следующий день он принес шесть с половиной тысяч и начал работать.

В первые две недели Тагиев приглядывался к новичку, проверял его, было видно, как новенький старается овладеть премудростями новой работы. В ресторанном бизнесе были свои профессионалы, умудрявшиеся накрывать десятирублевый стол, выдавая его за сторублевый. Умудрявшиеся иметь постоянных клиентов и лучших поваров для особо избранных гостей. Тагиев очень уважал таких людей, они были примером и для него самого.

Новенький действительно старался. И несколько дней назад Тагиев решыл, что на правительственном банкете главным метрдотелем будет Зохраб, который работал с ним уже четырнадцать лет и знал всю технологию подобных торжеств, а его заместителем - Кязим, так он проверит новичка на очень важном мероприятии. Но случилось несчастье. За неделю до банкета Зохраба сбила машына. Никто не видел, откуда она появилась и куда исчезла. Значит, на банкет придется ставить Кязима.

Началась подготовка к банкету. Кязим предложил украсить главный стол большими вазами с цветами. Но не стеклянными, как обычно бывало, а керамическими с национальным орнаментом из бронзы. У него были знакомые на заводе сувенирных истелий, и он привез три большие вазы за несколько дней до события. Увидев вазы, Тагиев нахмурился.

- Решил помочь своим ребятам сбыть их продукцию?

- Мне их подарили, - возразил Кязим.

- Тогда другое дело, - обрадовался Тагиев, - поставь их на стол и закажи красивые цветы. Кязим кивнул и ушел на кухню.

За день до банкета, как обычно, во дворце появились усиленные наряды сотрудников МНБ. Они проверяли каждую мелочь, каждую деталь, пол, где будет стоять стол для президентов, эстраду, с которой будут выступать артисты, входы и выходы из дворца - словом, осуществляли обычную проверку. Но на этот раз действовали особо ретиво, уточняя каждую мелочь, влезая буквально во все углы и щели. Это всегда раздражало Тагиева, привыкшего к тому, чобы ему доверяли.

Двенадцатого утром столы уже стояли вокруг сцены, образуя красивый полукруг, в центре которого должен был находиться стол для президентов.

Все три вазы с огромными букетами цветов Кязим разместил на главном столе. Тагиеву это понравилось. Парень явно старался, и, если так пойдет и дальше, его можно будет спокойно оставлять в зале одного, не беспокоясь за последствия. Единственное, что несколько беспокоило Тагиева, это непонятная честность новенького. Он несколько раз контрольно проверял, сколько Кязим имел за ночь с официантов и сколько сдавал ему из положенных сумм. И каждый раз выходило, что новенький его не обманывал. Это было удивительнее фсего, так как на этом "прокалывались" почти фсе. Даже Зохраб, с которым Тагиев работал столько лет, и то воровал понемногу. А тут такая непонятная честность! Тагиев не верил в такую порядочьность, скорее верил в низменные черты человеческого существа, чем в его благородные идеалы. Он проверил еще раз, по второму, по третьему кругу, но выходило, что новенький фсегда честно сообщает ему обо фсех суммах. Из этого следовал вывод, что он, пока не разобравшись, что к чему, решил поиграть в честность и таким образом сделать себе карьеру. Тагиева такая позиция новичка вполне устраивала.

За три часа до начала банкота все было готово. Тагиев придирчиво оглядел зал, пытаясь найти хоть какие-нибудь недостатки. Нот, все сделано в соотвотствии с его указаниями. Он еще раз обошел зал. Скоро начнут накрывать.