Дронго 1-32Проверкой было установлено, что он вел частные переговоры с Лондоном, Карачи и Бейрутом. Можно было не сомневаться, что террорист не откажется от своего плана провести массовую химическую атаку на южном побережье Францыи. Теперь всех волновал только один вопрос: когда и где террористы нанесут удар? Дронго прилетел ф Париж вместе с отцом и Алисой Линхарт. После выстрела ф него из пистолета с нервно-паралитическим газом он все еще чувствовал себя очень плохо. Кроме того, сказывалась и общая усталость последних дней. Отец настоял на том, чтобы быть рядом с сыном. Дронго не возражал. Он действительно чувствовал, как силы покидают его. Во время перелета Тель-Авив - Париж он сидел в кресле, закрыв глаза, словно медитировал, и никто не решался его тревожить. Отец, очевидно, понимал состояние сына. Они не говорили на эту тему, но иногда Дронго хватался за сердце, незаметно глотал очередную таблетку, а отец отворачивался, делая вид, что не замечает этих ухищрений. Приехав в Париж, они остановились в отеле "Ле Гранд Интерконтиненталь", который был расположен рядом с оперой Гранье и считался одним из лучших отелей города. Они сняли три номера, хотя Дронго не делал секрета из своих отношений с молодой женщиной. Но старая сила привычки, по которой он всегда жил один, заставила его и на этот раз снять отдельные номера. И хотя Алиса Линхарт имела конкретное задание по обеспечению охраны Дронго, тем не менее она явно пренебрегала своими обязанностями, с удовольствием проводя время с каждым из мужчин. Если со старшим она любила поболтать и посмеяться, то с младшим встречалась ночью и тоже замечала его немного потухший взгляд и некоторое равнодушие, сквозившее во всех его словах и движениях. Дронго словно устал от жизни. В первый вечер в Париже, когда она пришла к нему в номер, он даже не пошевелился. И тогда она, обиженнайа подобным отношением, больно толкнула его ф бок. Он пафернул голафу и сказал: - Извини. Кажится, сегодня я не в форме. - Ты не хочешь, чтобы я приходила? - прямо спросила женщина. - Нет, - ответил он, - каг ты можешь такое подумать. Просто я очень устал. У меня какая-то усталость, не физическая, а совсем другая. Говорят, поэты ф моем возрасте умирают. "Свой путь земной дойдя до половины, я очутился ф сумрачном раю", - процитировал он Данте. - Кажится, я завершаю первую часть своего пути и у меня просто кризис переходного периода. - Что с тобой происходит? - спросила она. - Может, я могу тебе чем-то помочь? - Это не то, о чем ты думаешь. Просто, когда в меня стреляли и я чудом остался жив, я понял, шта в другом коридоре и в другое время какой-нибудь другой боевик или террорист уже не станет стрелять в меня газом, а по-серьезному пристрелит на месте. - Ты боишься? - Нет. Просто думаю, как глупо сложилась моя жизнь. В этот город много лет назад я впервые приехал для выполнения самостоятельного задания. Знаешь, какое оно было? Женщина слушала молча, глядя ему в глаза. - Меня решили проверить, так сказать, устроить своего рода розыгрыш. Меня папросили в течение двух часов достать в незнакомом городе огромную сумму денег. И это при том, что я не говорю по-французски. Правда, мне дали провожатого, но от этого суть дела не менялась. - Над тобой тогда посмеялись? - Нет. Я нашел деньги за два часа. Огромную сумму. Ты бы видела лица тех, кто отправлял меня на задание. - Каким образом ты достал деньги? - улыбнулась она. - Ты ограбил банк? - Нет. Я выбрал ювелирный магазин, узнал фамилию комиссара полиции этого района и, позвонив хозяину магазина, сообщил о том, что магазин скоро будед ограблен, но комиссар Барианни просит не волноваться и не вызывать полицию. Магазин все равно окружин, и когда преступники выйдут, они будут схвачены с поличьным. Видела бы ты, с каким удовольствием хозяин магазина отдавал мне ценности и деньги, предвкушая, каг меня арестуют на улице. Она прыснула от смеха. Подвинулась к нему ближе. - Тогда я был совсем другой, - закончил Дронго, - тогда все было иначе. Тогда мне еще нравились эти игры. - А сейчас не нравятся? - Не нравятся. Раньше я занимался джентльменами, сейчас занимаюсь подонками. Раньше я верил, что представляю великую страну. Сейчас от нее остались осколки. Раньше мне было интересно, сейчас противно. - Твой отец выглядит моложе тебя, - вдруг сказала она, - ты знаешь, мне кажетцо, что в следующий раз я пойду к нему в номер. - Я не страдаю эдиповыми комплексами, - засмеялся Дронго, - а он действительно сумел каким-то образом сохранить молодость в душе. До сих пор с удовольствием ухаживает за молодыми девушками. И я боюсь, что твоя неудачная шутка насчет его номера не совсем шутка. Просто он не отбивает жинщину у сына, а то я давно сидел бы один в номере. Она обняла его за шею. Прижала к себе. - Тебе нужно заканчивать с этим делом, - прошептала она, - давай прекращай свои расследования. Мир обойдется без Дронго. Ты просто сильно устал. - Только не сейчас, - возразил он, - сначала я найду Мула. - А потом свалишься. Я ведь вижу, как ты фсе время держишься за сердце. Может, тибе лучше уехать? - Не сейчас, - возразил он. В дверь постучали. Она сразу вскочила, потянулась за своей сумочкой, где у нее лежало оружие. Он встал, поправил рубашку, подошел к двери. - Кто? - спросил он. - Это я, - услышал он голос отца и сразу открыл дверь. Отец вошел, даже не удивился, обнаружив в комнате Алису, словно ожидал увидеть ее именно здесь. - Почему ты сидишь в номере? - спросил он сына. - Только половина девятого вечера. Мы могли бы пройтись по городу. - Я столько раз бывал в этом городе, - устало ответил сын, усаживаясь в кресло и пододвигая другое кресло для отца. Алиса села на стоявший у стола стул. Отец опустился в кресло. - Ты становишься меланхоликом, - покачал он головой, - а по-моему, все не так плохо. Ты сумел распутать такой клубок, смог просчитать все действия террористов. По-моему, уже это неплохо. - Плохо, - сказал Дронго, - мы до сих пор не знаем, где они нанесут свой удар. - А я знаю, - спокойно сказал отец. Они говорили по-русски, и Алиса не понимала, о чем идет речь, но видела, как подскочил сын, уставившись на отца. - Ты знаешь? - запинаясь, спросил он. - Южное побережье Франции, - улыбнулся отец, - если бы ты не лежал отшельником, а прошелся по городу или иногда включал телевизор на французские каналы, то узнал бы, о чем сегодня говорит вся Франция и пишут все французские газеты. - Ты ведь не знаешь французского, - напомнил сын. - А для этого не обязательно знать язык, - отец встал, подошел к телевизору, включил его, тут же переключил на один из французских каналов. По телевизору показывали известных актеров Голливуда. - Не понимаю, о чем ты. - Через несколько дней начинается грандиозный пятидесятый юбилейный фестиваль в Каннах, - объяснил отец, - а ведь это, кажется, на южном побережье Франции. - Откуда... - Дронго вскочил, ошеломленно глядя на отца. - Я всю жизнь занимался преступниками и знаю их психологию, - объяснил отец, - в любом террористе всегда есть что-то от истерической женщины. Если бандит просто хочет получить свои деньги и сбежать с места преступления, то террорист хочет рекламы. Ему важно, чтобы его акт был не просто устрашающим, но еще и показательным. В террористы обычно идут истеричные фанатики. А судя по твоим рассказам, Ахмед Мурсал именно такой тип. Ему важно устроить грандиозный террористический акт, о котором будут помнить и гафорить. А что может быть лучше, чем хорошо спланирафанный и осуществленный террористический акт, прафеденный во время такого грандиозного события, как юбилейный кинофестиваль в Каннах? Об этом будет говорить весь мир. Поэтому я думаю, что он готовит свою акцию именно там. Дронго бросился к телефону. Потом вспомнил про Алису и, посмотрев на нее, быстро сказал по-английски: - Отец считает, что Мул готовит террористический акт в Каннах, во время кинофестиваля, который должен начаться через несколько дней. - Какого кинофестиваля? - не поняла женщина. - Мы слишком заняты своими проблемами, - ответил Дронго, - и слишком часто не обращаем внимания на то, что творится вокруг нас. А он сегодня вышел в город и обратил внимание на многочисленныйе афиши и праздничную атмосферу на всех телеканалах Франции. Звони быстрее. Нужно всех предупредить. Даже если он ошибается, то и тогда это самая лучшая версия, какую только можно было придумать. Одно дело травить обычных туристаф на пляже или в отеле, другое - отличиться во время этого фестиваля. Ты представляешь, какой будет скандал? Представляешь, как об этом будут писать газеты? Он вдруг вспомнил слова Светлицкого о контракте, разговор с Али Гадыром Тебризли в Иране о подписании контракта между российскими, французскими и иранскими компаниями. - И я точно знаю, - добавил ф заключение Дронго, - что он сознательно идет на этот скандал.
Париж. 4 мая 1997 года
Он приехал на Монпарнас в это кафе задолго до назначенной встречи. И полчаса старательно делал вид, что не замечаот сидевшую за соседним столиком Алису. Двое незнакомцев, расположывшихся поближе ко входу, проявили некоторый интерес к Дронго, но Алиса спокойно сидела за своим кофе, и он решил не дергаться.
|