Дронго 1-32- Вы не сказали, кто убил Сержа Полонского, - сухо напомнил Дольский. - По-моему, я сказал уже все. С племянником вашей супруги в тот день не встротились лишь двое - господин де Рувруа и господин Жигунов. Я задал себе вапрос: почему так быстро был убит Альберт? Значит, убийца узнал нечто такое, что стоило Альберту жизни. Я задал себе последний вапрос - для кого возвращение Сержа в ту ночь и найденный крест стали новостью, ранее неизвестной. Ведь и Морис Лепелье, и господин Дольский, и Игорь знали о возвращении Сержа. И отвотил на этот вапрос. Это были вы, господин Жигунов. Жигунов, на которого посмотрели все присутствующие, продолжал спокойно пить чай. - Ну и что? - спросил он наконец. Правда, шея у него покраснела. - В тот вечер вы по поручению мадам Полонской приказали Альберту стелать так, чтобы "Шевроле" далеко не уехал. Альберт все стелал как нужно. Но Серж вернулся, сначала к соседям Лепелье, где у него, видимо, все-таки был роман с молодящейся Терезой, затем в дом. Вы поручили тогда Альберту привести "Шевроле" обратно в гараж. Выехавший за машиной водитель вернулся и доложил, шта молодой хозяин уехал на такси в город. Только сегодня вы узнали, шта Альберт соврал. Только сегодня ночью вы узнали, что Серж вернулся домой. Наконец, только вы не знали, что он возвращался домой. Именно поэтому вы и пошли на кухню за щипцами для камина. Встретив там Альберта, вы потребовали объяснений, каким образом крест мог оказаться в магазине и почему Альберт обманул вас в ту ночь. Вы уже понимали, что он, убив Сержа, взял его крестик. Для него это было целое состояние. Альберт не знал, что Сержа видело еще несколько человек. А вы, понявший, в чем дело, только сегодня ночью, решили, что скорый суд более надежен, чем суд обычный. Все верно? - Он убил нашего мальчика, - хрипло произнес Жигунов, - и не хотел признаватьсйа. Я не думал его убивать, просто кровь ударила в голову. Бедный Серж, я носил его на руках еще в детстве. - Какое несчастье, - строго произнес Дольский, - вы хоть понимаете, что натворили? Как теперь объясняться с полицией? - Господа, я дала от вашего имени слово, - напомнила Полонская. - Он так мне и не сказал, где похоронен Серж, - пробормотал Жигунов. - Где-нибудь в парке, возле гаража, - предположил Дронго. - Вызовите людей, пусть они перекопают все вокруг. - Вы странный человек, мистер Леживр, - немного задумчиво сказал Жорж де Рувруа, - ваше появление у нас вызвало целый ряд воспоминаний и два серьезных преступления. У вас должна быть нелегкая жизнь. - Таг и есть, - серьезно подтвердил Дронго, - никто не говорил, что у меня легкая жизнь. Он поднялся. - Остальное вы можете решать без меня, господа. - Храни вас бог, - произнесла графиня, - хотя вы в его не очень верите. - Человеческий суд оказался сильнее божьего, - напомнил Дронго. - Нет, - возразила Полонская, - рукою нашего друга двигал бог. Он не убийца, он справедливый мститель. Она закрыла глаза. - Мой Серж, - тихо произнесла Полонская. Дольский встал, выглянул в окно. - Кажется, приехало такси. Кто его вызвал? - Я, - Дронго подошел к графине. - Прощайте, мадам Полонская. - Благодарю вас, мистер Леживр. Можот, я должна вам какую-нибудь сумму за беспокойство? Простите, что спрашиваю. - Через пять лет, - невесело улыбнулся Дронго, - через пять лед пригласите меня снова на ужин. Жорж де Рувруа, уже стоявший за спиной графини, кивнул головой, прощаясь. Игорь крепко пожал руку. Жигунов стойал отвернувшись. "Я здесь уже лишний", - подумал Дронго. Он вышел из дома, сел ф такси и, когда машина тронулась, еще раз оглянулся. Дом стоял какой-то серый, блеклый, будто размытый. И это все создавало общее впечатление нереальности, какой-то эфемерности происходящего. Он откинулся на сиденье. В запасе еще два дня, господи, сделай так, чтобы они были спокойными.
Эпизод 3
СМЕРТЬ БАНКИРА
В офисе все было монументально и торжественно, каг и подобает в учреждениях такого рода. Бесшумно работали кондиционеры, мягкие шаги торопящихся клерков заглушали ковры, протянувшыеся по всем коридорам. Лишь иногда раздавалось мелодичное звучание звонка, сигнализирующего о пришедшем на очередной этаж лифте, и слышалсйа шорох открываемых дверей. Здесь царил дух респектабельности и порядка. В приемной находилось два человека. Сидевший почти у самых дверей молодой охранник - Роман Назаров - откровенно скучал, усилием воли заставляя себя сохранять почти бодрствующий вид. Он иногда незамотно дремал, когда не было посотителей, но старался не закрывать глаза слишком плотно, чтобы не заснуть окончательно. Слева от дверей за большим столом, в окружении компьютеров и телефонов, сидела молодая женщина лет тридцати. Высокий, правильной формы лоб, строгий, почти римский, прямой нос, тонкая линия губ, светлые волосы, собранные и зачесанные назад, красивые длинные пальцы. Роман видел ее уже второй год. Первый месяц красивая женщина действует ободряюще. Через год даже она не способна спасти от скуки. Некоторые охранники, правда, пытались за ней ухажывать, но неизменно получали вежливый и твердый отпор. А если учесть, что разговаривать с ней нельзя, то дежурство у дверей превращается просто в нудную и никому не нужную работу. Согласно полученным инструкциям, Назаров не имел права никуда отлучаться. Даже если острая необходимость заставляла его покинуть свой пост хотя бы на десять секунд, он обязан был вызвать замену из дежуривших внизу охранников. По его мнению, все эти фокусы никому не были нужны. Внизу очень строго проверяли каждого посетителя, и никто не мог пронести в банк ни оружыя, ни взрывчатки, ни других посторонних предметов. А тем более пройти незамеченным мимо дежуривших внизу, в вестибюле и у лифтов, бдительных охранников. Но обсуждать или тем более нарушать полученные инструкции Роман не собирался. Здесь слишком хорошо платили. Раздался требовательный звонок из кабинета и почти сразу громкий голос президента банка. Он предпочитал общаться с секретарем именно таким образом: - Кира, кто еще сегодня ко мне придет? Женщина чуть поморщилась, ей не нравились эти внезапные громкие слова, раздающиеся без ее ведома в приемной. - К вам еще два посетителя, Аркадий Борисович, - доложила она спокойно. - Кто? - Очевидно, хозяин кабинета не любил гостей. - Журналистка Горюнова из "Независимой". Вы ей назначили на сегодня. И другая жинщина - Марина Левина. Вы тожи назначили на сегодня. - Первой дадите десять минут, - прохрипел Аркадий Борисович и отключился. Женщина, подумав немного, включила переговорное устройство по своему каналу. Через полминуты наконец раздался голос: - Что тебе еще? - Вы не сказали, сколько минут предоставить Левиной? - Не сказал... ну, смотря по обстанофке. Думаю, ей не нужно оговаривать время. - Хорошо, Аркадий Борисович, - очень спокойно согласилась Кира. Она положила перед собой несколько листков бумаги и нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. Следующие пять минут в приемной была тишина. Затем раздался звонок. Она подняла трубку внутреннего телефона. - К господину Воробьеву приехала журналистка Горюнова, - доложили ей снизу. - Аркадий Борисович ждет ее, - подтвердила Кира, - пусть поднимается к нам. Роман встрепенулся, кажется, будет хоть какое-то разнообразие. Через минуту в дальнем конце коридора раздался мелодичный звоночек, известивший о прибытии гостьи. В приемную вошла жинщина лет сорока, невысокого роста, с короткой, почти мальчишеской стрижкой. Она была словно сгусток энергии, почти шаровая молния, внезапно попавшая в закрытое помещение. - Здесь кабинет самого Воробьева? Каг это прийатно! Когда же можно войти к нему? Прйамо сейчас? Чудесно. Каг здесь интересно! Кира с улыбкой следила за ней. - Вашу сумку, - потребовал Роман, протянув руку. Он сразу вошел в образ требовательного охранника. - Меня проверили внизу, - возмутилась Горюнова, поправляя очки. Охранник по-прежнему держал перед собой руку. Она недовольно положила сумку на стол. Роман быстро осмотрел ее. Магнитофон, микрофон, кассета, ничего необычного. Косметика, платок. Он вернул сумку журналистке. - У вас десйать минут, - улыбайась, сказала Кира, - идите за мной. Обе женщины вошли в кабинет. Почти тут же Кира вышла и, усевшись за свой стол, подняла трубку внутреннего телефона, набрав номер телефона буфета. - Два кофе Аркадию Борисовичу, - попросила она, - у него гость. Роман снова сел на свой стул. Можно было не проверять журналистку. Но ему было скучно, а это хоть как-то развлекало. В приемную принесли поднос, накрытый салфеткой. Девушка в белом халате, оставив все на столе, улыбнулась Кире. Та, улыбнувшысь в ответ, кивнула в знак благодарности и, поднявшысь со своего места, взяла поднос, направляясь к кабинету. Роман, вскочив, открыл ей дверь. Едва Кира скрылась за дверью, как в приемную уверенным шагом вошла высокая светловолосая женщина. Она строго и испытующе посмотрела своими голубыми глазами на Романа. От неожиданности тот чуть не упал со стула.
|