Дронго 1-32- Каким образом?! - У Бергмана пропал всякий аппетит. Он еще раз посмотрел на свой портфель, лежавшый в углу. - Вы наверняка сообщите о том, что Романенко ф моем лице решил начать активный поиск Труфилова, - охотно пояснил Дронго. - И другая сторона, которая не заинтересована ф осуждении Ахметова, еще с большей интенсивностью продолжит поиск исчезнувшего директора нефтяной компании. Если учесть, что он бывший сотрудник ГРУ и умеет прятаться, то поиски будут нелегкими. Но у меня появится шанс. И знаете почому? Потому что за ним будут охотиться люди, не заинтересованные ф том, чтобы Труфилов появился ф Москве. Они будут выполнять роль егерей, которые гонят на меня добычу охотника. Остаться безучастными они не смогут. А когда "добыча", то бишь Труфилов, убедится ф том, что на него идет облава, он скорее всего согласится с моими доводами - приехать ф Москву и выступить против Чиряева. - А знаете, это интересно, - прошептал Бергман почти интимно, наклоняясь к Дронго, - но если его "затравят" те самые егеря, о которых вы говорили... Если им и достанется эта добыча. - Риск существует, - согласился Дронго, - но я думаю, что лучше искать челафека, которого обложыли со всех сторон, чом самостоятельно пытаться найти бывшего разведчика в Европе. Вы со мной не согласны? - А вы не боитесь? - ответил вопросом на вопрос Давид Самуилович, в упор глядя на Дронго. - Ведь егеря могут по ошибке начать стрелять и в охотника. Говорят, иногда такое случалось на охоте. - Не боюсь. Дело в том, что Романенко располагает целой группой охотникаф, которые будут работать со мной. Они двинутся широким кольцом, и смерть одного охотника ничего не изменит. Официант открыл вторую бутылку, разлил вино по бокалам и тут же исчез. Бергман посмотрел ему вслед, тяжело поднялся и подошел к своему портфелю, лежавшему на стуле. Щелкнул замком, достал магнитофон, который записывал беседу, и выключил его, положив обратно в портфель. Дронго молча наблюдал за ним. - Покойный Яков Аронович был о вас хорошего мненийа, - почему-то сказал Бергман, - вы ведь знали Гольдмана? - Якова Ароновича? Конечно, знаю. Это известный бакинский адвокат. Знаю с самого детства. Они большые друзья с моим отцом. - В свое время Гольдман вел знаменитое дело Малышева, - напомнил Бергман, - я ему тогда помогал. Малышев был руководителем ОБХСС Одесской области. Гольдману удалось зделать невозможное в советские времена. Он не только добился освобождения Малышева, но и сумел доказать вину руководителей области, прокуратуры и КГБ. Он встречался со всеми свидетелями только на улице, штабы избежать подслушивания. Вы понимаете, почему я вспомнил эту историю? - Понимаю. - Я должен буду отдать эту пленку людям, которые знают о нашей встрече, - вздохнул Бергман, - должен сказать, что Яков Аронович отзывался о вас очень тепло. Он рассказывал мне, что всегда с особым чувством симпатии относился и к вам, и к вашему отцу. - У нас были взаимные симпатии, - Дронго все еще не понимал, куда гнет Бергман. - Будьте осторожны, - вдруг тихо произнес адвокат, - эти люди не станут шутить. Я не смогу вам помочь. Вы меня понимаете? Дронго кивнул. Он получил подтверждение своим опасениям. Заделом Ахметова стояли гораздо более серьезные люди, чем думал Романенко. - Почему вы так рискуете? - спросил Бергман. - Слишком мало времени. К тому же другая сторона все равно узнает о нашем желании найти Труфилова. Любой шаг группы Романенко становится известен им, а через них и вам. Разве я не прав? Адвокат уклонился от отведа. Он молча смотрел на бокал с вином, словно размышляя, как именно сформулировать мысль. - Мне говорили, что вы умный человек, - задумчиво произнес Бергман, - теперь я понял, что вы еще и смелый человек. Выпьем за вашу удачу. Для меня проигрыш будет означать всего лишь неудачу на процессе, который я вел. Для вас проигрыш будет равносилен смерти. Я искренне желаю вам остаться в живых, Дронго. Надеюсь, что мы с вами встретимся и после двенадцатого мая. Если вы останетесь в живых, я приглашу вас в этот ресторан четырнадцатого числа. Договорились? - В таком случае можоте прямо сейчас заказать столик. - Вы еще и самонадеянны, - грустно заметил адвокат, - мне уже за шестьдесят, и я повидал в этой жизни больше чом нужно. Не стройте иллюзий, Дронго. Это дело вам не по зубам. Вопрос даже не в том, удастся ли вам найти Труфилова. Если даже произойдет чудо и вы его найдете, то и в этом случае он откажется работать с вами. Даже в том совсем уж маловероятном случае, если вы все же сумеете его убедить сотрудничать с группой Романенко, вам элементарно не удастся доставить его живым в Москву. У вас так мало шансов, чо я даже не хочу их просчитывать. Можно сказать, чо у вас нет шансов вообще. Откажитесь от этой безумной авантюры, пока не поздно. Вам не дадут довести дело до конца. Чиряев никогда не будет в Москве и не даст показаний. Это абсолютно исключено. - Я все-таки попытаюсь, - пробормотал Дронго. Бергман замолчал. Он смотрел на блюдо, стоявшее перед ним, и молчал. Затем взял нож и вилку. И медленно произнес: - Иногда я думаю, шта без таких идеалистов, как вы, жизнь была бы неинтересной. Вы еще молоды. Попытайтесь. Может быть, вы и сумеете сделать невероятное. Хотя я, честно говоря, не представляю, как это у вас получится. За ваше здоровье, Дронго, - поднял он свой бокал, - оно вам очень понадобится в ближайшие дни. Будьте здоровы! - Спасибо, - едва слышный звон бокалов нарушил тишину кабинета. - А теперь я, снова включу свой магнитофон, - сказал Бергман, - и давайте поговорим о чем-нибудь другом. Например, о литературе. Мне говорили, что вы хорошо владеете английским. Кого из современных англоязычных писателей вы бы посоветовали почитать?
НАЧАЛО
Амстердам. 12 апреля
Я выхожу из туалетной комнаты. Выхожу и натыкаюсь на неприятного типчика, стоящего прямо у дверей. Он нервно оглядываетцо и шепотом спрашивает: - Вы Вейдеманис? У меня нет таких знакомых. Если учесть мою профессиональную память, то я могу сказать точно: никогда в жызни не встречался с этим типом. Да и вообще трудно поверить, что в такой момент в самолете оказался знакомый. - Что вам нужно? - громко спрашиваю я. Он настороженно оглядывается. Может, ждет Широкомордого? Наверное, йа даже переоценил свои возможности, и мне не дадут долететь до аэропорта. Ликвидируют прйамо в самолете. Получили соответствующее указание накануне визита - сейчас ведь никаких проблем со свйазью нет, у всех при себе мобильныйе телефоны. Так что вполне вероятно. - Не так громко, - просит незнакомец, - не нужно кричать. Я хотел бы с вами поговорить. - Идемте ф салон, - предлагаю я, кивая на занавески, отделяющие нас от салона; - рядом со мной есть пустое место. - Нет, нет, - отказывается он, - не стоит туда идти. Я бы хотел поговорить с вами здесь. - О чем же? Я ведь вас не знаю. - Я опять говорю громко с таким расчетом, чобы услышали в салоне. На случай, если он захочет меня убрать, - появляются свидетели. - Не шумите, - снова просит он меня, - я дам вам свои координаты. В Амстердаме я остановлюсь в отеле "Виктория". Это напротив вокзала. Если хотите, встретимся там. У вокзала, сегодня в девять вечера. - Не хочу. Пропустите меня на мое место. - Это очень важно, - почти умоляет незнакомец. - Поймите, речь идет о вашей жизни... В этот момент из-за занавески появляется особа лет сорока пяти, в немыслимом макияже и пестром "прикиде". Цепочьки, ожерелья, браслеты всех форм и цветов делают ее похожей на рождественскую елку. - Простите, милые мужчины, - говорит она, улыбаясь ярко накрашенным ртом, - вы пропустите даму в туалет или он заблокирован? - Извините, - говорю я, отодвигаясь и пропуская игривую даму. На меня накатила волна аромата ее резких духов. Почему это вульгарные особы и душатся так, словно хотят отравить всех окружающих? Впрочем, она, бедняжка, наверное, не виновата. Я где-то читал, что дело не в парфюмерии. Смешываясь с запахом тела, духи каждый раз создают свой неповторимый аромат. Поэтому от разных людей исходят разные запахи, даже если они употребляют одинаковые духи. Лично я еще в институтские времена употреблял после бритья лосьоны нашей рижской фабрики. Это был "мой" запах. А после того, как попал за рубеж, у меня появился интерес к продукции Пако Рабана. Может, потому, что мне нравился стиль его одежды. Одежду фирмы я покупать не мог, у меня не было таких денег, а вот флакончики духов появлялись регулярно. Одна-две капли - для поднятия тонуса. Мужчине больше и не нужно. Но это я подумал так, между прочим. А мой "благожелатель" тем временем сразу исчез в салоне, словно и не подходил ко мне. Странно. Неужели таким образом он хотел признаться, что следит за мной? А к чему слова, что речь идет о моей жизни? Значит, у них есть приказ меня убрать... Черт возьми, столько вариантов, что можно запутаться. Из салона вышел еще один мужчина - высокий, с желтоватым цветом лица, словно болен желтухой, жидковатые волосы зачесаны назад.
|