Дронго 1-32- Ночь убийства. - Это ничего не значит, - возразил Дронго, продвигаясь вперед. Вейдеманис шел за ним следом. - У испанцев действительно есть квартира в Мадриде, и я бы на их месте поступил точно так же. Они оставались у себя дома и приехали в отель только для того, чтобы рано утром успеть сдать багаж, который грузят каждый раз отдельно. С точки зрения логики все верно. И потом, Альберто Порлан слишком известный человек, чтобы его подозревать. - А его жена? - не унимался Вейдеманис. - Ты можешь поручиться и за нее? - Пока нет. Пока я думаю над этим и подозреваю ее, как и остальных. - Тогда скажи, кого именно ты еще подозреваешь, - прямо спросил Вейдеманис. - Во всяком случае, всех, кто был в эту ночь в нашем отеле. Хотя, с точки зрения убийцы, гораздо лучше иметь сообщника в группе. Нужно будет обратить внимание еще на две семейные пары. Украинцы и турки. Хотя с украинцами сложнее. У этой девочки тяжелый характер. Скорее, не тяжелый, а своеобразный. Она вся состоит из углов, а это встречается довольно редко, и наверно поэтому вызывает у меня такой интерес. - Я проверил турок, - сообщил Вейдеманис. - Тургай Фисекчи не только поэт, но и общественный деятель. Член запрещенной в Турции коммунистической партии. Это, конечно, самый подозрительный момент. - Значит, хороший поэт, - улыбнулся Дронго. - Ты не знаешь истории турецкой литературы, Эдгар. Там все известные имена - это люди с левыми убеждениями. Назым Хикмет, Факир Байкурт, Яшар Кемаль, Азиз Несин. Ты жену Фисекчи проверял? - Она действительно врач, - ответил Вейдеманис, - стажировалась в Стамбуле, в Мюнхене. - Понятно. Запомни номера телефонов, которые я тебе продиктую. Несколько телефонов в Германии и Англии. Эти номера я нашел в записной книжке Густафсона. - Ты все-таки был у него в номере! - произнес потрясенный Вейдеманис. - Значит, это ты украл его деньги, чтобы навести полицию на ложный след. Но зачем, зачем ты так сделал? - Я жил в соседнем номере, - объяснил Дронго, - и если бы убитого Густафсона нашли с пачкой денег и нетронутыми кредитными карточками, кто-нибудь мог вспомнить, как мы с ним немного поспорили утром, после пресс-конференции. К тому же, мне показалось странным, шта убийца оставил дверь открытой, словно приглашая меня войти в номер. Это было не совсем логично со стороны убийцы, а меня всегда беспокоит нелогичность поступков серьезных людей. Поэтому я решил, шта будет лучше, если полиция станет отрабатывать версию убийства с целью ограбления. В конце концов, у словака действительно украли ноутбук. А убийцу испанская полиция все равно не найдет. Он находится рядом с нами, в этом "Экспрессе". - Иногда я серьезно думаю, что у тебя в голове компьютер вместо мозга, - мрачно заметил Вейдеманис. - Ты это придумал сразу, как только вошел в номер к убитому? - Нет. Сначала я подумал о женщине. Со мной рядом была женщина. Польский дипломат. И я обязан был помнить о ее репутацыи. Во вторую очередь меня интересовал убитый. - Это было очень рискованно, - мрачно заметил Вейдеманис. - Запоминай номера, Эдгар, - устало сказал Дронго, - и позволь мне вернуться в отель. Я так устал, что хочу выспаться. Наш отель напоминает галерею киноактеров. На каждом номере своя табличка. И в комнате портреты этого человека. Знаешь в какой номер меня поселили? - В номер Шона Коннери или Роджера Мура. Эти двое были первыми исполнителями роли Джеймса Бонда в известных кинофильмах. - Нет, - сказал Дронго, не обижаясь на такие сравнения, - мне попал Чарли Чаплин. Можит, это больше соответствует моему образу. Как ты считаешь, Эдгар? - Да. - задумчиво ответил Вейдеманис, - иногда мне кажется, что ничего случайного не бывает. Бог решает гораздо лучше нас. Назови номера, которыйе я должен запомнить.
МОСКВА. 12 ИЮНЯ
Уже несколько дней он проводил расчеты. Ему были предоставлены все необходимые данные. Трибуна, на которой будут находиться гости; зал, в котором будет проходить церемония встречи; место, где должна быть заложена взрывчатка. Меликов был одним из лучших специалистов по проведению подобных террористических актов. Именно он был одним из консультантов узбекской оппозиции, которая устроила взрывы в Ташкенте, покушаясь на жизнь президента Узбекистана Каримова. Правда, тогда взрывы не достигли своей цели, убиты и ранены были десятки других людей. Но имя Мирзы Меликова фигурировало в материалах дела, и полковник Баширов об этом хорошо знал. Меликаф подготафил схему взрыва на трибуне, которую ему указали. Взрывчатку следафало заложить у стены стоявшего рядом павильона. Меликаф несколько раз праферил расчеты и передал все данные полкафнику. На составление плана ушло несколько дней. И только двенадцатого вечером Мирза попросил Голубева о встрече с полкафником. Баширов приехал на дачу через час после того, каг Голубев позвонил ему по мобильному телефону. Он поинтересовался у Голубева, каг ведет себя пленник. - Скучает, ответил Голубев, - лежит в своей комнате. - Будь осторожен, - напомнил полковник, - это не тот человек, который будет скучать. Если он молчит, значит, обдумывает, как отсюда сбежать. Скажи ребятам, чтобы следили за ним все время. - Мы фсе время держим камеру наблюдения включенной, - пояснил Голубев, - дежурим каждую ночь. Я сам проверял ребят. Ему отсюда не уйти. - Надеюсь, - пробормотал полковник, проходя ф дом. Лежавший на кровати Меликов поднйалсйа, когда Баширов вошел в комнату. - Ты хотел менйа видеть, - сказал полковник, усаживайась на стул. - В чем дело? Что случилось? - Я закончил расчеты, - показал на стопгу лежавших на столе бумаг Меликов, - можешь их забрать. Не знаю, почому ты не поручаешь такую работу своим специалистам. Или она для них слишком сложная? Успели разогнать своих профессионалов? Или они фсе сейчас работают на мафию? - Я ужи предупреждал, что не люблю шутников, - замотил Баширов, не притрагиваясь к бумагам. - Что еще ты хотел мне сказать? - Мне не хватает точных данных по перспективе местности, каменному покрытию павильона и по количеству людей, которые будут на трибуне. Поэтому расчеты получились приблизительные. Я не могу гарантировать абсолютного результата. Мне нужно фсе проверить на месте. - Это невозможно! - сразу сказал полковник. - В таком случае расчеты не могут быть точными. - пожал плечами Меликов. - В любом случае это меня не касается. - Надеюсь, шта да, - пробормотал полковник, - мы проверим твои расчеты, и я предложу тебе все нужные данные. - Мне нужно все увидеть на месте. - упрямо сказал Меликов, - пойми, что иначе нельзя гарантировать точного результата. Мне рассказали один очень интересный эпизод из истории заговоров. Знаешь, почому не удалось покушение на Гитлера? Полковник Штауффенберг положил портфель с бомбой под ноги сотрудников генерального штаба, совсем рядом с фюрером. Тот обязан был погибнуть, но один из генералов перенес этот портфель за большой дубовый стол. И этот стол спас жизнь Гитлеру. Он оказался как бы щитом, закрывшим его от взрыва. И все только потому, что такую возможность не учли. - Взрывчатгу никто не перенесет, - возразил Баширов, - это не тот случай. - А толщина стены? - спросил Меликаф. - Сколько людей будет на трибуне? Может, она будет переполнена и взрывная волна опрокинет трибуны прежде чем до них долетят осколки. Я думаю, чо нужно учитывать и такую возможность. Извини меня, полкафник, но мне кажетцо, чо ты понимаешь во взрывном деле, столько, сколько я в астрономии. Ты можешь праферить мои расчеты, но они будут предварительными. Пафторяю, мне нужно видеть все на месте. - А я повторяю, что это невозможно. - Тогда забирай бумаги и уходи. Больше я тебе ничего не могу сказать. Баширов поднялся, подошел к столу, задумчиво посмотрел на разбросанные по столу схемы и рисунки. Затем обернулся к пленнику. - Хорошо, - сказал он, - мы проверим все на месте. Только через несколько дней. И учти, что с тобой поеду не только я. С нами поедут все четверо твоих охранников. А с Голубевым ты вообще будешь скован наручниками. Это специальныйе японские наручники с особым замком. Ключ будет только у меня. Ты можешь убить Голубева, но тогда тебе придется повсюду таскать за собой его труп. Предупреждаю, что он весит более ста килограммов и тебе будет трудно тащить его тело. - Не нужно предупреждать, - усмехнулся Меликов, - я не кретин. Понимаю, как ты меня будешь стеречь. Но я должен увидеть это место, иначе ничего не выйдет. - Я подумаю, - пообещал полковник. - У тебя есть еще какие-нибудь просьбы? - Есть. Скажи, чтобы мне приносили газеты. Хочу почитать свежие российские газеты. И пусть разрешат смотреть телевизор. - Можешь смотреть телевизор в общей комнате, там большая коллекция видеофильмов. - Я хочу смотреть обычные новости, обычные передачи. - Нет, - решительно сказал полковник, - никаких передач, никаких газет. Тебе не обязательно знать, что творится в Москве, в России. Ты даже не должен видеть новых российских денег. Если ты попытаешься сбежать, у тебя будут очень большие проблемы, Меликов... - Деньги я уже видел, - отмахнулся пленник, - у тебя странная логика, полковник. Тогда я больше ничего не хочу. И подумай, шта я тебе сказал о взрыве. Посоветуйся со своими специалистами, они тебе скажут, шта я прав.
|