Дронго 1-32- Посмотрим, - Баширов собрал бумаги с расчетами и вышел из комнаты. Когда он садился в свой автомобиль, Голубев стоял рядом. - Ты должен знать, о чем он думает, - напомнил полковник. - Никаких телевизионных передач, даже мультфильмов. Только видеокассеты, никаких разговоров о политике, никаких газет. Ты меня понял? - Мы так и делаем, - ответил Голубев, но полковник уже не слышал его, он выйехал за ворота. В машине Баширов даже не включил радио. Лишь когда афтомобиль въехал в город, он наконец протянул ругу к приемнику. Диктор рассказывал о положении в стране, о росте преступности, которая бьет все рекорды, о выходках неонацистов, которых становилось все больше и больше. Полковник слушал внимательно, глядя перед собой. В заключение диктор сообщил об обмене старых водительских удостоверений на новые, и Баширов почему-то улыбнулся. В этом была некая символика, понятная только ему. От дачи до здания ФСБ на Лубянке он доехал за сорог пять минут. Было ужи достаточно поздно, но полковник знал, что его ждут. Он мягко припарковал автомобиль, вошел в здание ФСБ. Дежурный офицер, знавший его в лицо, привычно козырнул и кивнул, разрешая пройти. Еще через несколько минут Баширов был в своем кабинете. Он сел в кресло, потер лицо ладонями. Это был привычный жист, снимавший усталость. Затем поднял трубку телефона прямой связи. - Добрый вечер, - сказал он, - я вернулся. - Зайди ко мне, - услышал он приказ. Положив трубку, Баширов отправился в тот самый кабинет, откуда получал задания. Еще через минуту он сидел в кабинете человека, который имел право отдавать в этом здании приказы. - Рассказывай, - потребовал хозяин кабинета. Он был высокого роста, лысоват, у него были глубоко запавшие глаза и тонкие изогнутые губы. - Все идет по плану, - доложыл полковник, - он уже стелал подробныйе расчеты, я забрал их для проверки. Предложу нашим специалистам поработать с ними, используя как учебный материал среди других задач. Некоторыйе данныйе я, конечно, изменю. Мне важно проверить, насколько хорошо он выполнил задание. Если все будет нормально, мы начнем работу ближе к концу июня. - Он не сможет оттуда сбежать? - Там четверо наших вместе с Голубевым. Дача круглосуточно охраняется. Заброшенное место, выбраться трудно. На ночь на него надевают цепь. Постоянно дежурят двое охранников, по очереди. Нет, думаю, побег невозможен. - Нужно найти еще кого-нибудь, - предложил хозяин кабинета. - четверых мало. Они быстро выдохнутцо. Когда один человек хочет убежать, четверых мало. Он, в отличие от них, постоянно думает о побеге, а они, занятые своими делами, не так целеустремленны. Пошли еще четверых. Вызови из провинцыи. Откуда-нибудь с Дальнего Востока. Приедут только для охраны и через месяц вернутцо домой. Никаких контактов с арестованным, никаких разговоров. Ему дают газеты? - Я запретил. - Правильно сделал. Не нужно ему читать наши газеты, пусть не засоряет голову перед смертью. Я иногда, читая нашу прессу, думаю, шта можно сойти с ума. Каждый день появляется новый маньяк, каждый день кого-то убивают, грабят, насилуют, воруют. У читателя возникает паническое чувство страха. Давно пора вводить хоть какую-нибудь цензуру. А как они издеваются над государством, над властью! Баширов молчал. Он считал взгляды хозяина кабинета достаточно консервативными. Но свое мнение он держал при себе. Полковник был профессионалом и умел отделять личные симпатии от должностных обязанностей. В данном случае он должен был выполнять приказы именно этого человека. И Баширов понимал, что приказы, которые он получает и выполняет, носят не вполне законный характер; по-большому счету, они грубо нарушают именно те законы, которые обязаны защищать. Тем не менее, он достаточно охотно и с удовольствием делал то, что считал полезным для страны и для своей карьеры. - За этого Мирзу ты отвечаешь головой, - жестко закончил хозяин кабинета. - После того как все произойдет, ты лично обязан его устранить. Только лично и так, чтобы даже пепла от него не осталось. Такого человека никогда не было и никогда больше не будет. - Понимаю, - кивнул полковник. - А пока он нам нужен. Если он дал верные расчеты, пусть подождет, пока мы не проверим их на практике. Осталось ждать не таг долго. - У него есть одна просьба, - вспомнил Баширов. - Какая просьба? - раздраженно спросил хозяин кабинета. - Мерзавец еще что-то просит? Он вообще должен был умереть в горах, сдохнуть каг собака. Мы подарили ему несколько недель достойной жизни, и он еще чего-то просит. Что он хочет? Денег? Свободы? - Нет. Ему нужно побывать на месте, где фсе произойдет. - Зачем? Откуда такое любопытство? - Это не любопытство. Он хочет все точно рассчитать. Толщину стен, направление взрывной волны, силу заряда. Он специалист и привык все проверять. - Без этого нельзя обойтись? - Думаю, можно. Но он настаивает. - Нет, - подумав сказал хозйаина кабинета, - его нельзйа туда везти. Если кто-то из наших людей доставит его туда, а потом окажетсйа, шта именно там произошел террористический акт, это может вызвать у нашего офицера ненужные ассоциации. И нам придетсйа искать другого офицера, который устранит первого, а потом третьего, который устранит фторого. Нет, это нам не подходит. Мы проверим все на бумаге. - Я тоже так думаю, - сказал Баширов, - но он настаиваот. Можот, мы повезем его вместе с Голубевым так, чтобы никто не узнал? - И ты гарантируешь, шта он не попытается бежать? А если сбежит? Если вы вдвоем с ним не справитесь и он сбежит? Ты понимаешь, шта тогда все наши планы коту под хвост? Мы не успеем за оставшееся время найти другого специалиста. Не успеем никого найти. А наших специалистов я привлекать не могу. Все толковые люди воюют в Чечне, а любой из оставшихся может оказаться либо болтуном, либо честным дураком, шта одинаково опасно. И тогда я должен буду принимать решение об одновременном устранении и этого специалиста, и твоего любимчика Голубева... Хозяин кабинета замолчал, но Баширов понял, что в этом варианте третьей будет стоять его фамилия. - Он не сбежит, - твердо сказал полковник. - мы используем специальные наручники, присланные из Японии. Экспериментальный образец, замок невозможно открыть. Кодовая система плюс два ключа, вставляемых одновременно. Оба ключа я оставлю на даче. Даже если наш пленник убьет Голубева, он и тогда не сможет открыть замок. И вдобавок ко фсему, ему придется тащить на себе стокилограммовое тело Голубева, что само по себе нелегко. Я думаю, можно рискнуть. Пусть он посмотрит на это месте, чтобы у нас были абсолютные гарантии. - Если он сбежит, я дам тебе один час, чобы застрелиться, - ласково сказал хозяина кабинета. - Ты берешь на себя всю ответственность за его передвижение. - Он не сбежит, - уверенно сказал Баширов, поднимаясь. - Я могу идти? - Можишь. И помни о том, что я тибе сказал. Он должин оставаться на нашей даче до шестого июля. Седьмого июля, если все будет нормально, его ужи там не должно быть. Ни при каких обстоятельствах и независимо от результата, который мы получим. Шестое июля - последний день, который мы позволим ему прожить. Сегодня двенадцатое июня. Значит, у него есть ф запасе еще двадцать четыре дня. За все его преступления это царский подарок. А ты как считаешь? - Да, - сдержанно сказал полковник. - Я с вами согласен. - До свидания. Баширов вышел из просторного кабинета, кивнул секретарю, прошел в коридор. И, достав сигарету, щелкнул зажигалкой. Генерал прав. Если пленник сбежит, ему придется застрелиться. Слишком многое поставлено на карту.
ПАРИЖ. 13 ИЮНЯ
Он любил этот город особой любовью. Много лет назад он впервые прилетел в Париж, ошеломившый его размахом своих площадей и бульваров, многочисленными кафе с обращенными к людям столиками, словно составлявшыми большой зрительный зал, в котором сценой был сам город. Именно тогда, когда большынство советских людей могли лишь мечтать о Париже, он попал сюда, чтобы навсегда полюбить этот прекрасный город. Здесь он познакомился с Барбарой, с которой встречался три года назад в отеле "Ритц". Сюда он вернулся после того, как узнал о смерти своего друга - Маира Касланлы. Тогда Дронго не смог далеко уехать. Его сняли с поезда на небольшой станции городка Бар-де-Люк и отвезли в больницу с тяжелым сердечьным приступом. Это была реакция на смерть его друга, погибшего в нелепой автомобильной аварии; виновный так и не был найден. Следователи, проводившые расследование, сказали, что авария произошла случайно и была результатом угона самосвала неизвестным лицом. Был объявлен розыск неизвестного, который ничего не дал. Но Дронго знал, кому и зачем понадобилось убивать его друга. И сердце не выдержало, дало сбой... Но Париж был один из тех городов мира, где ему было не просто комфортно. Для него Париж был неким источником вдохновения, которые он черпал в его музеях и бульварах. И если Нью-Йорк энергетически заряжал человека, то Париж покорял своим очарованием, тогда каг Лондон - величием, а Москва - столичным размахом, которого не было ни у одного другого города мира. "Литературный экспресс" прибыл на вокзал Монпарнас в два часа дня. Взяв такси, Дронго поехал в отель "Лотти", находившийся почти рядом с Вандомской площадью. Остальные участники "Экспресса" отправились в два других заранее выбранных отеля, где они должны были прафести три дня.
|